Сергей Зверев - Пустыня – наш союзник
– Въехал. – Зимин вздохнул и улыбнулся командиру. – Виноват, исправлюсь.
Машины шли одна за другой на расстоянии трех метров с ленивой неторопливостью. Котов сидел в кабине первого грузовика, нацепив на нос темные очки убитого боевика и его же форменное армейское кепи песочного цвета. Савичев выставил локоть в окно, придерживал руль одной рукой и бегал глазами по лагерю, видневшемуся впереди.
Он и сам не заметил, как скорость машины стала увеличиваться, стрелка спидометра поползла к отметке 50 километров в час. Котов не успел открыть рта, как Макс опомнился и сбросил обороты. К воротам лагеря они должны были подъехать спокойно, не спеша.
Спецназовцы стояли на коленях в кузовах обоих машин и поверх бортов рассматривали приближающийся лагерь, оценивали ситуацию, искали признаки огневых точек, каких-то укрытий, возможно, засады. Когда парни начнут прорываться через ворота, они уже должны будут иметь какое-то представление о системе охраны и защиты лагеря. В ходе боя каждому из них не раз придется принимать решение исходя из информации, имеющейся у него. Чем меньше ее вначале, тем больше бойцу придется надеяться на свою интуицию, находчивость и… везение.
Это хорошие качества и способности. Но каждый из бойцов группы Котова на своем опыте знал, что самое лучшее на войне – хорошо подготовленная операция. Никому не нужны сюрпризы и неожиданности, возникающие в ходе ее проведения.
– Седой, я Барс. Видишь нас?
– Барс, я Седой. Хорошо идете. Мы готовы, ждем сигнал.
Ворота были все ближе и ближе. Котов поднял кулак. Савичев ткнул в него своим. Это было молчаливое пожелание удачи. Они вдвоем находились сейчас в кабине передней машины, являлись самой уязвимой мишенью, были острием удара, тараном.
Когда до ворот оставалось метров двадцать, за ними вдруг откуда-то стали появляться вооруженные охранники. Сперва пять, потом десять. Через минуту там было уже человек двадцать. Котов вглядывался в пространство за воротами. Точно! Так он и предполагал. Маскировочная сетка была убрана. По правую руку от ворот капитан увидел темную амбразуру в земляном куполе.
«Слева дзот, справа второй. Бетонных и каменных защитных сооружений у них тут нет. Только земляные и деревянные, сработанные на скорую руку, чтобы легче было сворачивать лагерь, уничтожать следы своего пребывания и деятельности. Это хорошо, что не бетонный купол!» – подумал командир.
– Всем, я Барс! – передал Котов через коммуникатор. – Два дзота. Один слева от ворот десять метров, второй справа двадцать.
– Забегали тараканы, товарищ капитан! – тихо сказал Савичев, переходя на третью передачу, чтобы можно было в нужный момент быстро набрать скорость.
– Вижу, Макс, – так же тихо ответил Котов. – Что-то мы сделали не так. Они чего-то испугались. Наверное, мы должны были подать какой-то сигнал или правило проезда нарушили. Может, без остановки проскочили какую-то линию, где обязаны были тормознуть.
– Наверное, они нас по рации вызывали, которая у их старшего была. Эх, как лупанут по нам сейчас!
– Спокойно, Макс, не нервничай, – с улыбкой проговорил командир. – Работа у нас такая. По нам всегда лупят. Они только это и умеют, а мы – кое-что еще. Ты готов?
– Всегда готов, – ответил Савичев и хмыкнул.
– Всем, я Барс! – крикнул Котов в коммуникатор. – Атака! Атака!
Взревел мотор грузовика, и ворота стали приближаться гораздо быстрее. Савичев держал руль двумя руками. Его глаза метались по группе людей с оружием, по зданиям в районе ворот. Он пытался охватить сразу все, зацепиться за любую мелочь, которая будет выглядеть опасной, откуда может исходить угроза. Кто первый поднимет автомат, откуда ударит пулемет, выбежит боевик с гранатометом на плече?.. И сразу под руль с головой, под защиту двигателя. Правда, если гранатомет, то лучше из машины вон. Тут не спасет не только двигатель, но и броня.
Котов взял автомат в руки, уперся в пол кабины левой ногой, готовый выпрыгивать из машины или выставлять оружие в окно и начинать стрелять. Но вести огонь – не его забота. Он знал, что на крыше кабины как раз сейчас появился пулемет. Ну?..
Длинная очередь хлестнула по боевикам, толпившимся за воротами. Бампер машины тут же ударил в створки. Они распахнулись. Одна вообще слетела с петель. Ревел мотор грузовика, Савичев пригибался за рулем и скалил зубы.
Котов успел бросить две гранаты в амбразуру правого дзота, как лобовое стекло осыпалось на приборную панель. Савичев свернул вправо, пропуская вторую машину вперед. Котов разрядил магазин в группу боевиков. Тут же мимо пронесся грузовик, за рулем которого сидел Боря Крякин.
Бочки в кузове подпрыгивали, ударялись друг о друга. Наверное, многие были пробиты пулями, и солярка вытекала из них. Это было хорошо!
Как только грузовики прибавили скорость и через коммуникатор последовала команда «атака», с позиции наблюдателей в воздух взвились два удлиненных заряда, выпущенные из ручных установок. Они упали так, что пересекли все минное поле до самого забора. Следом оно вспучилось двумя рядами взрывов противопехотных мин.
Тут же со стороны камней ударили два пулемета спецназа, включая крупнокалиберный. В щепки разлетались доски и брусья зданий. Несколько курсантов, безумно мечущихся по территории, попали под очереди и попадали как подкошенные прямо посреди плаца.
Лысаков с Максом Ларкиным находились у восточного ограждения лагеря и бросились вперед, как только услышали команду Котова. Оба понимали, что от скорости бега сейчас зависит то, как быстро их заметит охрана. Ведь не совсем же дилетанты эти боевики. Даже во время открытого нападения с двух сторон они вряд ли забудут наблюдать за остальным периметром, не кинутся все поголовно отражать атаку.
Добежать до ограждения они не успели совсем немного, всего метров двадцать. Двое бородатых дядек с автоматами в панике заорали что-то по-арабски и начали палить по ним, бестолково бегая вдоль проволоки. Спецназовцы сразу упали на землю и раскатились в разные стороны.
После второго кувырка Лысаков свалил короткой очередью одного боевика. Второй мгновенно исчез за каким-то строением, обшитым тонкими рифлеными металлическими панелями.
Спецназовцы мгновенно вскочили на ноги и бросились вперед. Ларкин на бегу разматывал шнур, на конце которого была укреплена взрывчатка.
Тут за проволокой появились сразу четверо боевиков. Откуда они выскочили, спецназовцы не поняли. Возможно, по всему периметру были выкопаны блиндажи для нарядов, патрулирующих вдоль ограждения, устроены скрытые огневые точки.
Лысаков понял, что его напарник сейчас рискует не добросить взрывчатку до ограждения. Если его убьют или ранят, то вся идея с имитацией нападения с востока рухнет. А им ведь еще нужно устроить красивый пожар на территории, чтобы как раз с этой стороны половину лагеря заволокло дымом. Заодно и минные поля, расположенные южнее.
Бежать, делать обманные движения, бросать тело вправо и влево, приседать на миг и снова ускоряться могут многие. Но вот при этом еще и стрелять без промаха умел лучше всех в группе именно Володя Лысаков. Да сейчас у него и выхода другого не было, кроме как вызывать весь огонь на себя, дать возможность напарнику бросить взрывчатку.
Коричневый брусок с хвостом тонкой бечевки, вьющимся за ним, взвился в воздух и по пологой дуге полетел на колючую проволоку. Ларкин видел, что боевики стреляют в его напарника и сами нарываются на ответные автоматные очереди. Двое уже ранены и отползают в сторону. Под ногами самого Лысакова прыгают фонтанчики пыли от пуль боевиков. Все это не может продолжаться бесконечно. Одна пуля, удачное попадание…
Четыреста граммов тротила с химическим взрывателем повисли на проволоке ограждения лагеря.
– Ложись! – заорал Ларкин, грохнулся на землю и больно получил по позвоночнику содержимым рейдового рюкзачка.
Лысаков упал чуть поодаль, чертыхаясь и плюясь. Он сменил магазин в автомате, дал две короткие очереди, потом перекатился и выпустил еще одну. Справа из-за какого-то строения выскочили трое боевиков. Воздух наполнился посвистом и взвизгиванием пуль, отскакивающих от камней.
Тут на месте забора вспучилось огненное облако, ощетинившееся обломками деревянных столбов, перекладин, плетками оборванной проволоки. Никакая команда была не нужна. Ларкин вскочил и на бегу разрядил прямо в дым весь магазин. Он сменил его на полный, наконец-то добежал до ограждения, разорванного в клочья, и увидел за ним пять бездыханных тел боевиков.
Справа торчало это чертово строение, из-за которого они все выбегали. Никаких блиндажей или иных укрытий не видно. И плевать! Спецназовец прижался спиной к зданию, вытащил из кармашка разгрузочного жилета гранату и бросил за угол.
Лысаков вскочил и бросился бежать к дыре в ограждении, как только напарник преодолел его. Он видел, как Ларкин бросил гранату за угол, следом за взрывом выскочил сам и от живота выпустил длинную очередь. Через несколько секунд Лысаков добежал до напарника. Очень даже вовремя!
