Группа «Альфа» - Ричард Марсинко
Бумеранг заработал свое прозвище в учебном центре сил специального назначения. Еще бы! В первый раз он прошел четырехнедельную подготовку, а на пятой неделе сломал лодыжку. После лечения его зачислили в новую группу, и он начал все сначала. Во второй раз, в конце шестой недели, он сломал ключицу. Ему предложили уйти. Он отказался. От него попытались избавиться. Не вышло. Бумеранг обошел все начальство и добился зачисления в третий раз. На этот раз он закончил лучшим в своей группе — с двумя сломанными пальцами и трещиной в ребре.
Я рассказал бы вам больше о Бумеранге, но Арч, первый пилот, трижды погасил и включил аварийное освещение. А этот ноющий звук? Гидравлика. Сукин сын начал опускать рампу. Члены экипажа готовятся проложить роликовые направляющие до самого конца, чтобы наш груз «чисто» ушел вниз. Все упаковано вместе — усиленная кевларом резиновая штурмовая лодка, мотор для нее, топливная емкость, штурмовое снаряжение. Увязаны, перевязаны, закреплены и готовы к сбросу с парашютом.
Арч снова трижды погасил и зажег аварийное освещение. Это сигнал «приготовиться к прыжку». Команда прыгать будет подана зеленой лампочкой приблизительно минут через пять.
Проклятье — я еще не был готов оставить борт самолета; Это с одной стороны. С другой стороны, одна из Заповедей спецназовца, вы ее знаете, гласит: «Вам не должно это нравиться — вы должны просто сделать это».
И «этого» было более чем достаточно. Я быстро добрался до пилотов, хлопнул Арча по плечу, тем самым тепло и сердечно желал ему идти к такой-то матери и показал ему кулак с несогнутым средним пальцем, что значило примерно то же самое.
Арч передал управление второму пилоту и развернулся, вместе с креслом, лицом ко мне.
— И тебе того же, — процедил он сквозь маску. В его змеиных глазах играла улыбка. — Постарайся остаться целым.
— Постараюсь. — Я кивнул головой.
Он протянул мне свою громадную руку в перчатке.
— Если когда-нибудь я смогу сделать для тебя что-нибудь — просто позвони. Ты найдешь меня в телефонной книге Кадены — там тьма Келли, но только моя фамилия пишется через «и».
— Почему?
— Мы происходим от кубинских Киллис. Дед был объездчиком лошадей и остался там после смены режима. С годами написание фамилии изменилось, но в телефонной книге осталось по-старому.
Я улыбнулся и пожал его руку
— Ну, Келли через «и» или «е», не давай гребаных обещаний, которые ты не собираешься выполнять.
Его глаза стали серьезными.
— Я никогда этого не делаю. — Арч развернулся, взял штурвал, твердо поставил ноги на педали и кивком головы дал знать второму пилоту, что берет управление на себя.
Я подключил свой «Магеллан» к бортовой спутниковой навигационной системе. На экране высвечивалась наша цель. Приблизительно в 125 милях от нас она двигалась на север со скоростью шесть узлов.
А где находились мы? Мы были над водой — точнее говоря над водами Южно-Китайского моря — к западу-северо-западу от острова Белитунг, в двухстах милях к югу от экватора, на 110-м градусе восточной долготы. Мы вылетели с острова Гуам одиннадцать с небольшим часов назад на этом же самолете МС-130Е «Боевой Коготь», окрашенном специальной, матово-черной, поглащающей радиолокационные лучи краской. На самолете отсутствовали опознавательные знаки, также как и на одежде членов экипажа. Несмотря на это, я могу вам теперь сказать — только между нами, — что и самолет, и экипаж были из 1-ой эскадрильи специальных операций(СО), 353-й Группы СО, Командования СО ВВС США с базы ВВС США в Кадене, на Окинаве.
Я не большой поклонник ВВФ (Военно-Воздушный Фарс).[2] Но эти ребята знали свое дело — настоящие профессионалы. Я уверен, что подполковник Арч и его экипаж могли доставить меня по категории В3 в кубе — Всюду, Всегда, Везде. Арч именно тот человек, что требуется для участия в подобной операции. Он делал свою работу без жалоб, не считаясь ни с чем. Я понял это сразу же, как мы встретились. У него были холодные, безжалостные глаза, и он всегда говорил только в утвердительной форме.
Как только мы взлетели с Гуама, Арч быстро набрал высоту в 33 тысячи футов — практически потолок «Боевого Когтя» и лег курсом на юг-юго-восток. Нам предстояло пролететь около 4 тысяч миль. Мы обогнули остров Пулау, прошли остров Минданао, над Макасарским проливом получили горючее с самолета-заправщика без опознавательных знаков и затем полетели на запад над джунглями острова Борнео, прежде чем повернуть на север, чтобы начать сближение с целью. Мы держались подальше от радиолокационных станций и летели, как мы надеялись в то время, когда над нами не «висят» чужие спутники. Мы поддерживали полное радиомолчание. Эта операция должна быть проведена в абсолютно полной тайне.
Я посмотрел через лобовое стекло в кабине пилотов. Обстановка для операции была прекрасной: нигде не видно ни огонька. Я отвернулся, подключил свой «Магеллан» к штурманской консоли и снял информацию с радиолокатора переднего обзора.
Затем я подключился к консоли офицера, ответственного за радиоэлектронную борьбу, и проделал то же самое. Таким образом я смогу определить правильный курс — курс, позволяющий нам завершить выброску именно там, где надо. Загрузив информацию, я набрал серию команд и проверил — все ли нормально. Все в порядке.
Отключив «Магеллан» и подождав несколько секунд, я включил его снова. Вижу вы начали махать рукой. Что вы сказали? Что я только что проверил навигационную систему и просто трачу время? Надо помнить восьмую Заповедь спецназовца. Вы никогда не должны предполагать. Я провел двойную проверку, чтобы убедиться в том, что вся загруженная информация записана правильно и что она появляется в нужном мне порядке. Я посмотрел на экран. Все нормально.
Затем я съехал вниз по трапу, разыскал остатки своего снаряжения, закрепил его на себе, дважды проверил все ремни и застежки и надел запасной парашют. Я включил дисплей «Магеллана» и сообщил своим ребятам координаты цели, чтобы они также на нее настроились. Получив подтверждение от каждого из них, я взобрался на штурмовую лодку и пристегнулся к черному грузовому парашюту, которым буду управлять сегодня ночью. Опасный
