Михаил Март - Агония страха
Жара выматывала. Нормальные люди ходят в шортах и майках, а он, как белая ворона, вышагивает по набережной в костюме и галстуке. Ему понадобилось еще полчаса, чтобы дойти до своего насеста – маленький сарайчик в тихом дворике, кровать, две табуретки и тумбочка. Больше сюда ничего не вмещалось. Одна табуретка изображала стол, где стояла тарелка с фруктами и немытый стакан, на второй он иногда сидел. Пустые бутылки приходилось выбрасывать, иначе не оставалось бы прохода между кроватью и стеной. Крохотное окошко выходило в сад, а дверь – во двор, там был умывальник с отколотым куском зеркала, прижатым к доскам гвоздями, и общий на десяток сараев сортир. Журавлев не был человеком привередливым, и его все устраивало. Гостей он к себе не водил, а сам появлялся здесь, чтобы проспаться перед вечерней вылазкой в город.
Скинув с себя костюм, он облился разогретой водой из умывальника, сел в плавках на кровать и высыпал содержимое сумки на простынь, предварительно вынув бутылку с остатками шампанского и фужер.
Содержимым Журавлев остался доволен. В бумажниках лежали деньги – в одном триста долларов, во втором двести шестьдесят. Не Бог весть какая добыча, но, как компенсация за моральный ущерб, сойдет. В первом портмоне, помимо денег, находились водительские права на имя Александра Георгиевича Ромова, выданные в Санкт-Петербурге. Взглянув на фотографию, Журавлев вспомнил мужчину с открытым ртом, сидевшего спиной к окну, и подумал, что смерть никого не красит, при жизни тот был симпатичным мужиком. В другом портмоне лежало несколько визитных карточек бизнесменов с московскими телефонами. Пять имен. Какое из них носил хозяин кошелька, неизвестно. Скорее всего, никакое. Человек не носит собственные визитки в единственном числе. Документов среди бумажек не имелось. Правда, об имени жертвы можно было догадаться по портсигару, изъятому из того же кармана. Выгравированная надпись гласила: «Валерию Юрьевичу от сотрудников в день сорокалетия».
Сотрудники не поскупились на подарок, портсигар имел пробу «783» и весил солидно. Такая штука стоит недешево, если она золотая, а не позолоченная. Работа старинная, качественная. В антиквариате Журавлев знал толк, он только не мог понять, зачем носить с собой такие вещи на курорте. Тут и зажигалочка валялась под стать портсигару, и ключи от машины «опель», а также ключ от номера гостиницы «Ялта». Сомнений не оставалось, это гусь высокого полета. Но о нем он ничего не знал. Он только вспомнил, что пожалел о дорогом испорченном костюме. Имени и отчества слишком мало, чтобы дать характеристику человеку. Журавлев был неплохим физиономистом, однако лицо мертвеца покоилось в тарелке с лечо. Он взвесил на ладони ключ от 725-го номера гостиницы «Ялта» и решил, что этот ключ не только от двери приморского отеля, но и от тайны личности, которая его заинтересовала.
«Необычный расклад, – подумал Журавлев. – У одного покойничка документы на „вольво“, у второго ключи от „опеля“, а возле дома стоял ярко-красный „фиат“, и он вряд ли принадлежал старушкам за забором».
Женские сумочки оказались более разговорчивыми. Очевидно, обе женщины жили вместе. У обеих нашлись квитанции об уплате курортного налога и временная прописка по улице Кирова, двенадцать, квартира восемь. Маленькие записные книжечки с карандашиками, остальное парфюмерия. Только в одной из сумочек были ключи, что подтверждало версию о том, что подружки жили вместе.
Из квитанций можно было понять, что искательницы приключений приехали из Минска. В миниатюрных кошелечках хранились только украинские гривны, да и тех хватило бы на пару коктейлей в приличном кабаке. А судя по записям, сделанным в записных книжках, девочки знакомились не только со столичными донжуанами, но и периферийными не гнушались. Тут хватало пяти – шести – и семизначных номеров телефонов, а имена стояли только мужские. Коллекция небедная за две недели со дня прописки. Журавлев это понял по тому, что книжечки были куплены в Крыму, – на них стоял знак типографии Симферополя. Вряд ли в Минске торгуют крымской канцелярией. В той же сумочке, где находились ключи, лежал конверт с письмом. Адрес – Крым, Ялта, Главпочтамт, до востребования Юлии Макаровой. Обратный адрес – Минск. Он вскрыл конверт и прочел письмо. Из него он понял, что у Юли есть двенадцатилетняя дочь, которую она оставила на попечении своей матери на то время, пока находится в отпуске в Крыму. Обычное бытовое письмо, никакой дополнительной информации он из него не узнал.
Журавлев задумался. После осмотра вещей ситуация не только не прояснилась, но и вовсе зашла в тупик. Оборвалась логическая цепочка. Он открыл бутылку вина и сделал несколько глотков из горлышка.
Подумав о хозяине квартиры, он тут же вспомнил о двери в другую комнату, куда он даже не заглянул. Может быть, там лежал еще один труп или парочка? Телеграмма адресована Тарасову Константину Владимировичу, а среди убитых только приезжие. Один, по всей видимости, бизнесмен из Москвы, второй из Питера и пара пташек из Минска. Наверняка их подцепили в одном из кабаков. Но как он смог очутиться в этой обреченной на гибель компании? Правда, тут ничего необычного нет, он человек веселый и общительный, в нем море обаяния и множество плюсов. Более сложный вопрос заключался в том, куда пропал хозяин квартиры. Уехал? Если в кармане Ромова лежали ключи от «вольво», то и машина должна стоять рядом, но, выходя на улицу, он заметил только ярко-красный «фиат» десятилетней давности с крымскими номерами. И наконец, самый непонятный и нерешенный вопрос – если вся эта компания – случайная сходка под винными парами, то зачем убийца их прикончил? Чем они ему помешали? Если он убивал случайных людей, то почему не убил его? Патронов не хватило? Чушь! В обойме их восемь. Убийца переступил через него и ушел. Грешить на хозяина глупо. Убийцы не гадят в своем доме. Пупсик должен еще встретить свою Мартышку. Так жив он или нет?
Журавлев вновь приложился к бутылке. Мозги уже закипали от напряжения, жары и выпивки. Он завалился на кровать, уставился на голую, засиженную мухами лампочку и незаметно заснул. Его вновь мучили кошмары. Опять погоня, преследователи и стрельба и этот чертов желтый портфель.
2
Заместитель начальника городского управления милиции по оперативной работе подполковник Москаленко прибыл на место происшествия, когда оперативная бригада уже заканчивала осмотр. Возле ворот стояло несколько милицейских машин, улицу оцепили. Шел четвертый час дня, солнце палило нещадно. Москаленко вышел из своей «Волги», вытер платком пот со лба. Невысокий, грузный, неповоротливый подполковник очень редко носил форму в летнее время. Слишком жарко, и пот пропитывал одежду насквозь. Поэтому высокий начальник, несмотря на солидный возраст, носил футболки, правда, и те имели свойства покрываться мокрыми пятнами.
Сержант, дежуривший на входе, открыл калитку и отдал честь. Лицо подполковника, обычно веселое и жизнерадостное, сегодня превратилось в восковую маску. Таким его давно не видели. Торопливой походкой он прошел во двор и со знанием дела безошибочно направился к нужной лестнице.
На пороге квартиры, где стоял невыносимый запах, его встретил майор Скоков.
– Ну что, Данила? – буркнул Москаленко, стреляя взглядом по помещению.
– Если коротко, Виталий Семеныч, то ситуация выглядит так. Звонок в милицию поступил от жены Тарасова. Она вернулась из Джанкоя от сестры, где гостила две недели. Перед отъездом послала телеграмму, но Тарасов ее не встретил. Она взяла такси и приехала домой. Как она утверждает, еще часа дня не было. Увидев трупы, она тут же позвонила дежурному. Мы прибыли в тринадцать десять.
Стоя у порога и слушая оперативника, Москаленко наблюдал, как работают эксперты и врачи. Трупы уже осмотрели и выложили их в ряд на полу для отправки в городской морг. Шесть мертвецов – трое мужчин и три женщины. Такой масштабной резни город давно не видел. Ситуацию обостряло и то, что хозяин квартиры, лежавший среди покойников, был подполковником милиции и руководил отделом по борьбе с организованной преступностью. Бескомпромиссный, жесткий, всеми уважаемый человек. Его прочили в начальники городского управления. Так бы оно и случилось, если бы не глупая, нелепая смерть.
– Продолжай, Данила, что замолк? – процедил сквозь зубы Москаленко.
– Сплошные противоречия, товарищ подполковник. Убийца действовал неординарно. Четыре трупа находились в этой комнате. Убиты из «ТТ» прямо за столом. Тарасов и эта женщина – он указал на труп обнаженной красотки, возраст которой не превышал двадцати лет. – лежали на постели в спальне. В руке Тарасова был зажат пистолет «ТТ». Сейчас сказать трудно, но похоже, что стреляли из него. Ствол покрыт свежей гарью, а в обойме не хватает шести патронов. Табельный пистолет подполковника мы нашли в письменном столе. «ТТ» китайского производства, новый, вряд ли засвечен. Проследить его будет трудно. Все отпечатки на нем идентичны. Все выглядит так, будто Тарасов застрелился выстрелом в висок.
