Ядерная тень - Александр Александрович Тамоников

— Попей, командир. — Он протянул кружку Богданову, тот никак не отреагировал. — Ты что, спишь, что ли?

Дорохин потряс командира за плечо. Тот, не успев открыть глаза, выбросил правую руку вперед. Мощный удар выбил кружку из рук Дорохина, а Богданов потянулся, собираясь схватить его за запястье. Дорохин, зная, что за этим последует бросок через плечо, едва успел отскочить.

— Ты чего, командир? — возмущенно крикнул Дорохин. — Своих бить?

— А?.. Что?.. О, прости, Колян, это я машинально. — Богданов виновато посмотрел на возмущенного товарища, затем перевел взгляд на упавшую кружку.

— Воду пролил, мне руку чуть не отсушил, — продолжал возмущаться Дорохин. — Что происходит, командир? Тебе что, марафон бежать пришлось, что ты на ходу отключаешься?

— Марафон не марафон, а стометровку я свою законно пробежал, — ответил Богданов и снова взглянул на пустую кружку.

— Сейчас принесу, — произнес Дорохин, поняв невысказанную просьбу командира. — Только ты глаза не закрывай. Будить я тебя больше точно не буду.

— Пожалуй, я лучше встану. — Богданов поднялся с травы. — Неси воду, Коля.

Дорохин повторно налил воду, поднес кружку командиру. Тот осушил ее до дна, довольно крякнул и обвел взглядом товарищей.

— Итак, ваш поход оказался бесплодным, — выдал он.

— Можно и так сказать, — за всех ответил майор Дубко. — У тебя что, тоже голяк?

— Нет, я его нашел, — заявил Богданов.

— Отличная новость! — обрадовался Дубко. — Молодец, командир, всем нам нос утер.

— На самом деле мне просто повезло, — ответил Богданов. — Сектор выигрышный достался, как раз тот, в котором наш дипломат обосновался. Да еще и мальчонка смышленый да наблюдательный на дороге встретился. Можно сказать, он за нас девяносто процентов работы сделал.

— Что за мальчонка? — спросил Дубко.

— Дачник, он с родителями несколько лет на Николину Гору из Москвы на все лето приезжает. Уже почти местный. — Богданов улыбнулся своим мыслям, вспоминая, как «играл» с мальчонкой в тренировку памяти.

— Он видел «Жигули»? — вступил в разговор прапорщик Казанец.

— Не только «Жигули». Он и дом, в котором дипломат остановился, показал, и про постояльцев кое-что рассказал. Но самое главное, сейчас он сидит в «засаде» и караулит водителя дипломата, пока я за подкреплением хожу. Но лучше я все по порядку расскажу.

Богданов рассказал бойцам, как встретил Егора, как выудил из недр его памяти сведения о «жигуленке» и его водителе. Затем рассказал о том, как он с Егором пошел к дому Купчихи, который она сдала внаем сирийскому дипломату Башару Хаддаду.

— Надо признать, учится парнишка быстро. К дому Купчихи мы подошли «задами», чтобы на глаза никому раньше времени не попасться. Сначала осмотрели двор, затем перебрались через забор — Егор мне лаз показал, так что самому и искать ничего не пришлось.

— Какую же ты ему легенду выдумал, что он тебя к своим знакомым черным ходом привел?

— Пришлось фантазировать, — признался Богданов. — Когда мы только к дому пошли, я еще не знал, понадобится мне помощь Егора или нет, и я сказал, что просто хочу на дом посмотреть. Мы ведь память тренировали, вот я и сказал, что запомнить хочу, как выглядит дом. Мальчишке здесь настолько скучно, что ему без разницы было, правду я говорю или выдумываю. Одному по поселку слоняться не хотелось, вот он мои правила и принял. Потом, когда к дому пришли, и я увидел во дворе желанный автомобиль, пришлось «легенду» менять.

— Небось сказал, что ты секретный агент, — веселясь, произнес Дубко.

— Почти так и сказал, только не про себя, а про тех, кто в доме. Сказал Егору, что эта парочка раньше работала на советскую разведку, а теперь скрывается от властей, потому что владеет очень важной информацией. Еще сказал, что меня с товарищами послали поймать бывших разведчиков, но так, чтобы местных жителей не пугать и панику не разводить. Товарищи мои, мол, в лесу остались, а я на разведку пришел. Еще похвалил Егора за неоценимую помощь, что он нас от нудных поисков избавил, что, кстати, является сущей правдой. Ну, мальчишка, разумеется, проникся моей историей и согласился помочь.

— И каков результат? — спросил Дубко.

— Ты не перебивай, я обо всем расскажу в свою очередь. — Подполковник осадил Дубко и продолжил рассказ: — Подобрались мы к дому, в окно заглянули. Там в большой комнате водитель сидит, чай попивает. Дипломата нигде не видно. Что делать? Как выяснить, на месте главный подозреваемый или нет его?

— Был бы ты не один, можно было в дом ворваться и сразу все выяснить, — произнес Казанец. — А когда ты один да еще не знаешь наверняка, на месте ли объект… При таких обстоятельствах в дом не сунешься.

— Вот и я так рассудил, — согласился Богданов. — В дом, думаю, соваться рано. Уйти за подкреплением, не зная, на месте ли Башар, тоже не вариант. Если его в доме нет, тогда нужно его водителя успеть обработать, пока он один. А если он в доме, то и с тем, и с другим одновременно без шума может и не выгореть.

— И что же ты предпринял? — спросил Дубко.

— Да что тут предпримешь? Пришлось снова Егора подрядить. Он ведь с водителем вроде как в друзьях, за сигаретами он ему бегал и собеседником несколько часов кряду служил. Значит, признает его водитель. Обговорил с Егором детали и отправил на разведку. Тому свой интерес — шикарное приключение в каникулы. Ушел Егор, я за сараем устроился, жду. Долго его не было, я уже беспокоиться начал, как бы он не прокололся. Но нет, Егор свою роль как надо сыграл. Подкатил к водителю, про школу да про каникулы ему ерунды наговорил, а потом потихоньку расспрашивать начал: что да как, да почему в будний день на отдыхе. Тот ему и рассказал, что хозяин его наверху сидит, какое-то важное письмо сочиняет. Как допишет, мол, так он, водитель, его в город повезет. Егор смекнул, что время тянуть нельзя, и откланялся. Сделал вид, что вспомнил, будто мамка его ждет, за хлебом послала, а он загулялся. Убежал через калитку, потом в лаз шмыгнул и ко мне.

— Да, с помощником тебе действительно повезло. — Дубко одобрительно покивал головой и задал вопрос: — Значит, сам ты Башара не видел?

— Погоди, это только половина моих приключений. — Богданов протянул кружку Дорохину. — Коля, не в службу, а в дружбу налей еще водички.

— С чего это тебя так жажда замучила? —