Посланец. Переправа - Вторушин Станислав Васильевич

Тучи между тем поднялись и поредели, и над рекой появилось запоздавшее, заспанное солнце. Оно словно стеснялось того, что задержалось в дороге и теперь старалось наверстать упущенное. Листва на березах заблестела и зашевелилась, поворачиваясь к свету и теплу, капли дождя, оставшиеся на траве, засверкали, как драгоценные бриллианты. Вода в реке задымилась, клубы белесого пара потянулись вдоль нее, поднимаясь и тая. У самого берега неожиданно плеснула рыба и широкие круги, разрастаясь, начали расходиться по воде.

— Сама на обед просится, — кивнув на круги, произнес Елагин.

Ушаков вытащил из машины кусок брезента, расстелил на траве и начал выкладывать на него хлеб, огурцы, огородную зелень. Биденко, взяв топор, пошел на край поляны к зарослям тальника. Вскоре он принес две рогатины и поперечину к ним, на которую можно было повесить котелок. Глебов отправился в березняк за дровами.

— А нам с вами, товарищ капитан, надо будет наловить рыбы, — сказал Елагин. — Спиннингом пользоваться умеете? Вон там хорошая яма, — он показал рукой налево. — В ней наверняка щука стоит. И не одна.

Елагин вытащил из чехла спиннинговое удилище, потом достал катушку. Беспалов проследил за тем, как ловко он приладил катушку к удилищу, продел сквозь кольца леску и подумал, что с таким опытным спиннингистом соревноваться, очевидно, не стоит. Поэтому спросил:

— А какой-нибудь другой снасти у вас нету?

— Удочка устроит?

— Конечно, — обрадовался Беспалов.

Он взял удочку, баночку с червями, которые оказались у запасливого Елагина, и пошел к тальникам, где река, огибая мыс, образовала заводь. Беспалов встал на самый мыс, насадил наживку на крючок и закинул в воду. Поплавок качнулся, и его медленно понесло вниз по течению. Отплыв на всю длину лески, он остановился. Несколько минут Беспалов внимательно смотрел на него, но поплавок не шевелился. Он уже хотел вытащить леску из воды и закинуть в другое место, но в это мгновение поплавок качнулся и медленно направился против течения. Беспалов сделал подсечку и вытащил приличного чебачка.

— Ну, вот и первый улов, — крикнул ему Елагин, в очередной раз вхолостую забрасывая блесну в воду.

— Мы этими ребячьими играми не занимаемся, — сказал Ушаков и достал из машины невод. — Раздевайся, — приказал он Биденко. — А ты, — кивнул он Глебову, — возьми ведерко.

Троица, поеживаясь и по-страусинному поднимая ноги, чтобы не намочить их в холодной росе, спустилась к дымящейся воде. Биденко зашел по пояс в реку и присел, погрузившись в нее по шею. Тут же вскочил, удовлетворенно фыркнул и потянул свое крыло невода в воду. Ушаков пошел у берега. Минут через пять рыбаки вытащили невод. Беспалов издалека увидел, как в его мотне трепещется рыба. Оставив на берегу удочку, он пошел к ребятам. Глебов уже выбирал рыбу из невода и бросал в ведерко. Улов оказался довольно приличным. Вместе с чебаками в невод попало несколько окуней и хорошая щучка.

— Вот вам и уха, — глядя на Беспалова, сказал Ушаков. — Разводите костер, а мы заведем еще одну тоню.

Елагин между тем все пытался поймать в своем омуте щуку. Но то ли она была сытой и поэтому не хотела брать блесну, то ли перебралась в другое место, Елагин, единственный из всех, до сих пор оставался без улова.

Беспалов разжег костер, сходил с котелком к реке и, набрав в него воды, повесил над огнем. Биденко начал чистить рыбу, а Глебов картошку. Ушаков расстелил невод на траве для того, чтобы тот просох. И только Елагин все еще стоял на берегу, упрямо делая один заброс за другим. Блесна со свистом рассекала воздух и, словно галька, шлепалась в воду. Он ждал, когда она уйдет в глубину, и, подергивая удилище, начинал наматывать леску на катушку. Но щука, будто издеваясь над ним, не брала.

Вскоре уха была готова, вскипел и чай. Ушаков заварил его в котелке и отставил от костра в сторону. И в это время закричал Елагин. Его блесну схватила щука. Первым это увидел Биденко. Он вскочил на ноги и кинулся к реке. Леска на спиннинге натянулась и звенела, как струна. Конец удилища согнулся, готовый вот-вот лопнуть. У Елагина на лбу вздулись жилы. Уперевшись удилищем в живот, он постепенно выбирал леску, подтягивая щуку к берегу. Вся команда сгрудилась вокруг него, не зная, что предпринять. У рыбаков на оказалось сачка, Надежда была только на то, что рыба устанет и тогда ее удастся вытащить на мелководье. Борьба длилась минут десять. В конце концов щука сдалась. У нее уже не было сил уйти в глубину, она вышла на поверхность и легла на бок. Елагин подтащил ее к самому берегу, а Биденко ухватил ослабевшую рыбину за жабры. Все были возбуждены поединком и довольны победой.

— Вот такие щуки здесь и водятся, — блестя счастливыми глазами, сказал Елагин, показывая на рыбу Беспалову. — А вы говорите, что место неважное.

— Я этого не говорил, — возразил Беспалов. — Место здесь прекрасное. Был бы вокруг порядок, я бы назвал его райским уголком.

— В следующий раз, товарищ капитан, я обязательно дам вам спиннинг. Вам тоже надо будет поймать такую рыбу.

— Сколько она весит? — спросил Беспалов.

— А кто его знает? — ответил Елагин.

— Килограммов пять будет точно, — сказал Биденко. Он все еще держал щуку за жабры на вытянутых руках.

Уху ели весело, каждую фразу превращая в шутку. Особенно смеялись над Биденко, схватившего щуку на мелководье.

— Ты ее обнял прямо, как женщину, — говорил Ушаков, подливая себе в чашку ухи. — Пока вытаскивал, за все места пощупать успел.

— Ну и ты пощупай, кто тебе не дает, — недовольно бурчал Биденко.

— Что же теперь щупать, когда ты ее всю облапал. На ней, поди, живого места не осталось. С бабой, видать, давно не был.

— Это ты правду сказал. Давно, — согласился Биденко.

Беспалов смотрел на друзей, слушал их простенький, ни к чему не обязывающий разговор и удивлялся необыкновенной выдержке каждого из них. Завтра им предстояло брать цитадель олигарха, а они даже не заводили разговора об этом. Словно речь шла о каком-то пустяке. Хотя каждый понимал, что рискует собственной жизнью. И риск этот был чрезвычайно велик.

День совсем разгулялся, солнце, не скупясь, дарило тепло, и после обеда все решили искупаться. Биденко раздевался рядом с Беспаловым. Когда он снял рубаху, Беспалов увидел чуть пониже плеча на правой стороне его груди круглый шрам с рваными краями. Такой же шрам был и на правом бедре.

— Это меня там, в Афганистане, — перехватив взгляд Беспалова, сказал Биденко. — Спасибо вам. Если бы не вы, остался бы я тогда там на той горе.

— Остаться мы могли только вместе, — ответил Беспалов. — А у меня такого желания никогда не было. Я вообще нигде никогда не хочу оставаться. Нам еще жить да жить. Разве не так?

— Конечно, так, — засмеялся Биденко.

После купания Елагин с Ушаковым сходили в тайник за оружием. Надо было решить, что брать с собой. Остановились на том, что каждый возьмет по пистолету, а в машине в качестве резерва будут находиться три «калашникова», причем два из них с подствольниками для гранатомета. Подствольники решили взять на тот случай, если придется уходить от погони и ситуация окажется безвыходной.

— Ну что, — вздохнув, сказал Беспалов. — Осталось дождаться следующего дня. Ночевать будем у меня. С утра распишем весь день по минутам.

Проснулся он оттого, что услышал чьи-то вздохи. Биденко стоял посреди комнаты, широко расставив ноги, и делал зарядку. Сержант старательно разводил руки в стороны, затем клал сжатые в кулаки ладони на плечи и, поднимаясь на носках, вытягивал руки вверх. При этом шумно вдыхал и выдыхал. Беспалов, приходя в себя, несколько раз моргнул, затем рывком поднялся на кровати, протянул руку к тумбочке, на которой лежали часы, и посмотрел на циферблат. Было семь утра.

— Добрый день, — сказал Биденко, поворачивая голову и глядя снизу вверх на Беспалова. Теперь он отжимался от пола.

Беспалов молча кивнул и пошел в ванную. Он привык принимать по утрам горячий душ. Горячая вода снимала остатки сна, заставляя организм включаться в работу. Из ванной он вышел бодрым и полным энергии. Пока остальные брились и принимали душ, он приготовил на всех завтрак. Вскипятил воду для кофе и поджарил яичницу с копченой грудинкой.