Чингиз Абдуллаев - День луны
ГРУ сумело устоять и сохранить свои кадры и тогда, когда в «революционном запале» безжалостно терзали КГБ в девяносто первом году, а пришедший в руководство самой могущественной спецслужбы мира «прораб» Бакатин изгонял профессионалов тысячами, в каком-то садистском угаре наслаждаясь произведенными разрушениями. Именно тогда КГБ и был разделен сразу на пять самостоятельных ведомств — службу охраны Президента, Федеральное агентство правительственной связи, Управление пограничной охраны, Федеральную службу безопасности и Службу внешней разведки.
Сейчас, вспоминая об этом, директор ФСБ невольно нахмурился. В руководстве ГРУ всегда работали блестящие профессионалы, офицеры, становившиеся легендами еще при своей жизни. И вдруг появление этого нелепого полковника Абуладзе. Либо он сам, директор, не сумел его разглядеть, либо Лодынин затеял свою игру, решив подставить всем такого «эксперта», а сам проводя собственное расследование. В любом случае это было достаточно неприятно. Нужно будет поручить Дмитриеву провести самостоятельное расследование, решил директор ФСБ.
И, словно прочитав его мысли, Президент грозно закончил:
— Приказываю подключить к расследованию антитеррористический центр ФСБ. Докладывать мне каждые два часа.
Все встали со своих мест. Занятый своими мыслями, министр обороны вдруг спросил на прощание:
— А нашим экспертам продолжать вести этих террористов?
— Конечно, — зло кивнул Президент, — это ведь все ваше дерьмо. Вот мы все и должны теперь его расхлебывать. Пусть уж ваши офицеры сегодня потрудятся.
Министр обороны понял, что по итогам сегодняшнего дня Президент будет решать, оставлять ли его на этой должности. И это было самым главным итогом состоявшегося совещания.
Москва. 13 часов 27 минут
Кабинет министра обороны России находился на пятом этаже здания министерства. На втором этаже размещался своеобразный командный центр, откуда руководили ходом операции представители военного министерства.
Генералы уже знали о вызове их министра в Барвиху и о начавшемся там совещании. Ничего хорошего от подобной встречи никто из них не ждал.
Фактически во всем можно было обвинить военных. Контейнер принадлежал армейской лаборатории, его перевозили представители Вооруженных Сил. При желании можно было вспомнить и оглушительный провал с попыткой спецназа найти контейнер с капсулами.
Словом, генералы понимали, что возвращение министра может оказаться весьма безрадостным и в лучшем случае дело передадут антитеррористическому центру Федеральной службы безопасности, который и вел обычные дела по розыску террористов.
Общее настроение апатии передалось и операторам, следившим за сообщениями из штаба противовоздушной обороны Московского военного округа, которые, в свою очередь, осуществляли общую координацию с центром руководства стратегических сил, осуществлявших наблюдение со спутников.
Абуладзе в мятом легком костюме выглядел слишком необычно на фоне мрачных генералов, старавшихся не обсуждать последние события. Генерал Лодынин, почувствовав общее настроение, подошел к Абуладзе.
— Пройдем в соседний кабинет, — предложил он. Бывший полковник кивнул ему в знак понимания и пошел за ним. В соседней комнате за столом сидел неизвестный им подполковник. Увидев вошедших, он вскочил.
— Будьте любезны, — попросил его Лодынин, — разрешите нам поговорить.
— Да, конечно, — кивнул подполковник, выходя из кабинета. Абуладзе тяжело опустился в кресло. Лодынин сел напротив него.
— Зачем ты меня позвал, генерал? — спросил Абуладзе у начальника ГРУ. Когда их никто не видел и не слышал, он обращался к своему бывшему руководителю на «ты». Они были знакомы уже свыше сорока лет и часто понимали друг друга без лишних слов.
— А как ты думаешь?
— Думаешь, я могу успокоить твоих коллег? — усмехнулся Абуладзе.
— Я думал, ты сумеешь нам что-нибудь подсказать.
— Стареешь, генерал. Наши мозги уже никого не интересуют. У вас здесь такие компьютеры, спутниковое наблюдение, техника, которую я даже в кино не видел. Кому нужны наши мозги?
— Я не верю в эту технику, — возразил начальник ГРУ, — вернее, не совсем верю. Судя по всему, нас всех здорово подставили с этим контейнером.
— Это я уже сообразил. Конечно, у террористов была точная наводка. Они знали, когда везут контейнер, кто именно везет, знали время, место. И даже знали, как обращаться с контейнером. Это слишком много для обычных бандитов. Конечно, ты прав. Среди ваших был предатель. Поэтому ты меня и позвал. Думаешь, я смогу быть объективным.
— Со спутника можно снять газетный лист, записать разговор по сотовому телефону, найти автомобиль террориста, — уклонился от ответа Лодынин, — но вычислить предателя невозможно. Это сумеешь сделать только ты, Тенгиз.
Ты ведь сам видишь, в какую драку мы втянулись. Террористы попались наглые. Они специально подставили контейнер, уничтожили наш вертолет со спецназом, чтобы дать нам понять — любые наши действия они уже просчитали. Они знают про спутниковое наблюдение и про маяк на контейнере, знают, как обращаться с капсулами и как прятаться от наблюдения. Поэтому нам нужны твои мозги, Тенгиз. Это ведь не обычный теракт. Речь идет о судьбе миллионов людей. Я тебя не агитирую, ты сам все отлично понимаешь. Мы до сих пор не знаем, кто против нас действует и где находятся капсулы.
— Меня беспокоит еще одно обстоятельство, — добавил Абуладзе. — Каким образом они собираются улететь из страны? Ведь самолет нигде не сможет сесть. Его сразу нам выдадут.
Ни одна соседняя страна просто не примет таких террористов. Тогда почему они так рискуют? Значит, они просчитали и этот вариант.
Мне не нравится такой планомерный расчет.
Нужно сбить их с продуманного варианта, заставить ошибаться, играть по нашим правилам.
— У тебя есть какие-то задумки? — понял Лодынин.
— Во всяком случае, несколько моментов мне нужно проверить. Только, ради Бога, убери ты своих генералов. От их звезд просто рябит в глазах. Пользу они никакую не принесут, только мешают своим сосредоточенным видом.
— Вот этого сделать не могу, — развел руками начальник ГРУ, — там все руководство министерства. Куда я их могу убрать? Скорее наоборот, они потребуют отобрать у нас дело и передать его в ФСБ. Увидишь, наш министр вернется от Президента и объявит, что все кончилось именно таким образом.
— А тебе этого не хочется?
— Нет, — сказал Лодынин, — мы обязаны знать, кто именно предатель в наших рядах.
Даже если ФСБ и найдет капсулы и сумеет обезвредить террористов. Этого мало. Я обязан знать, кто сотрудничал с террористами.
— Так ведь, кажется, исчез один майор.
Может, это он?
— Не получается, — возразил Лодынин. — Майор недавно был переведен к нам из Воронежа. Он не мог знать места и времени перевозки контейнера. Им сообщают об этом в последний момент. Никак не получается.
— И они похитили майора, чтобы мы поверили в его виновность, — выдохнул Абуладзе. — Красиво придумано.
— Похоже, что так. В любом случае это не он.
— Кто начальник лаборатории?
— Генерал Солнцев.
— Где он сейчас?
— Его пока не нашли. Он на даче. Полчаса назад сообщили, что он скоро приедет в министерство.
— Такой груз выдавали без его участия?
— Там был его заместитель. Полковник Ларионов.
— А он где?
— До сих пор в лаборатории. Сейчас они пытаются продумать варианты с возможной разблокировкой одной или нескольких капсул.
Он до сих пор в лаборатории, — повторил Лодынин.
— Кто еще мог знать о месте и времени транспортировки? Вспомни, генерал, это очень важно. И конечно, об установленном на контейнере маяке.
— Командующий мог знать. Генерал Зароков. Генерал Лебедев. Может быть, Масликов, его сотрудники обеспечивали безопасность колонны и охраняют само хранилище. Вместе с генералом Солнцевым получается четверо.
— Колосов мог знать?
— Ты подозреваешь начальника Генерального штаба?
— Я просто спросил.
— Нет. Никаких подробностей он не знал.
— Министр?
— Тенгиз… — укоряюще сказал Лодынин. — Это уже не смешно. Ему-то это зачем? Он ведь все-таки министр. И так все неприятности все равно падут на его голову.
— А деньги? — возразил Абуладзе. — За такую сумму можно продать и свой министерский пост.
— Ты становишься подозрительным хрычом. Это у тебя от старости, — раздраженно заметил Лодынин.
— У нас, между прочим, несколько лет разницы, товарищ генерал, — улыбнулся его собеседник, — кажется, два или три года. Так что ты не очень бравируй своим возрастом.
— Не знал он. Ничего не знал. Это я предложил ему перевозку контейнера в другой город. — Он вдруг осознал, что именно сказал, и быстро взглянул на Абуладзе.
