Чингиз Абдуллаев - День луны
— Нет, — быстро возразил генерал, — не дома. На даче, в моем сейфе.
Абуладзе поднялся. Посмотрел на генерала.
— Но почему, почему все это нужно было придумывать? У вас же было все. Кафедра, научное звание, известность, хорошее положение.
Лебедев скривил тонкие губы.
— Какая глупость! — презрительно сказал он. — Мои коллеги владеют на Западе целыми виллами, а я тут свою дачу достроить не могу.
И вы считаете, что у меня есть все. Типично советский менталитет.
— Вы подставили под удар стольких людей!
Вы, ученый, разве не подумали, что может случиться, если хотя бы одну капсулу разобьют?
— Там были не все компоненты, — хмуро сказал Лебедев, — болезнь вполне поддавалась излечению.
— Да, — печально сказал Абуладзе, — теперь я вижу, что у вас было не все. Вам не хватало для научных успехов такого компонента, как совесть, генерал. Прощайте. — И, повернувшись, он пошел к выходу.
Генерал остался сидеть в своем кресле.
Потом, подумав немного, открыл ящик стола, где у него лежал пистолет. Выстрел раздался ровно через двадцать минут после ухода Тенгиза Абуладзе.
И еще на следующий день
— Здесь? — спросил Абуладзе, глядя на дом. — Здесь, — улыбнулся Борисов, — но вообще-то это неправильно. Отец ведь обещал ему самому починить этот паровоз.
— Ах, дорогой мой человек! — покачал головой Абуладзе. — Разве в паровозе Дело? Такие, как Сизов, мне жить помогают. Можно ходить по улицам, воздухом дышать, с людьми разговаривать. И знать, что с тобой в городе такой человек живет. С такими тяжелыми ранениями он на одной руке с верхнего этажа на балкон спустился. И не для того, чтобы жизнь себе спасти. А чтоб нам все рассказать. Чтобы про предателя предупредить. И с такими ранениями весь день продержался. И даже освободиться во второй раз сумел. Вот кто настоящий герой. Пока он выздоровеет, много времени пройдет. Врачи говорят, месяца три, не меньше. А он сыну обещал этот паровоз на следующий день починить. Нет, дорогой, я обязан туда подняться.
— Идем, идем, — потянул его Борисов.
Они поднялись по лестнице. Лифт опять не работал. Позвонили в дверь. Ту самую дверь.
И та же девочка, дочка Сизова, открыла дверь.
Теперь ее взгляд был уже не детским, а по-взрослому мудрым и осмысленным. За День Луны она прошла весь курс своего подросткового осмысления жизни — от ненависти соседей и проклятий в адрес ее отца до восторженных, слезливо-умиленных лиц тех же людей.
Она познала науку притворства и увидела Ложь в ее первозданном виде. И потому теперь, стоя на пороге своей квартиры, она сурово и молча смотрела на незнакомцев, стоявших перед ней.
Внезапно из другой комнаты вышел ее младший брат. Он по-прежнему волочил свой сломанный паровозик. Не обращая внимания на чужих, он подошел к сестре.
— Опять не лаботает, — твердо сказал он.
— Ах ты, мой дорогой! — наклонился к нему Абуладзе. — Я тебе другой паровоз принес, еще лучше. — И протянул ему большую коробку с целой железной дорогой. И, опустившись на корточки, почему-то заплакал, глядя на этого мальчика.
— Как мой внук, — говорил Абуладзе сквозь слезы, — совсем как мой внук.
Ребенок стоял перед ним, прижимая к груди огромную коробку с такой заманчивой игрушкой, и глядел на этого плачущего большого человека, не понимая, что происходит. Он не осознавал, что вчера его папа и этот незнакомый дядя спасли тысячи таких детей, как он.
И поэтому полковник Абуладзе мог позволить себе сидеть теперь на корточках и плакать перед этим ребенком. Может быть, это и была его высшая награда. TЦ — условное сокращенное название антитеррористического центра Федеральной службы безопасности.
Примечания
1
Весной, после перевода времени на один час вперед в Москве, разница в часовых поясах между среднеевропейским временем и московским составляет три часа. (Прим. aвт.)
2
Федеральное ведомство по защите конституции — контрразведка Германии. БНД — разведывательное управление ФРГ. (Прим. авт.)
3
Екепа — городок на севере Либерии. Действительно, имеет небольшой аэродром, способный принимать достаточно тяжелые самолеты. (Прим. авт.)
