Сергей Зверев - Пиратские игры
Однако у русских были совсем другие планы. Полундра резким движением схватил громилу за руку, сделал молниеносное движение и с легкостью швырнул того через бедро. Любитель поживиться за чужой счет, не ожидая от противника такой прыти, словно мешок с опилками, плюхнулся на землю. Жители деревни стали быстро покидать «поле боя», опасаясь за свою жизнь. На помощь своему товарищу кинулись и остальные отморозки. Один из них попытался ударить Сухомлина. Но, к немалому удивлению Полундры, краем глаза наблюдавшего за этой сценой, курсант увернулся и с размаху нанес сокрушительный удар нападавшему. Тот схватился руками за лицо, извергая нескончаемый поток ругательств. Из-под черных пальцев полилась кровь.
Сухомлин довольно улыбнулся и двинулся дальше, пытаясь оказаться около Полундры, но, неожиданно почувствовав острую боль в ногах, рухнул лицом вниз. Позади него стоял здоровяк, которого курсант до этого не видел. Видимо, он находился в джипе, когда началась драка. Одной подсечкой сомалиец отнюдь не собирался ограничиваться. Перед глазами курсанта сверкнул черный нос ботинка. Сухомлин съежился и инстинктивно, локтями попытался прикрыть голову. На него обрушилась серия ударов. Он пытался отбиваться, но в его лежачем положении это было довольно трудно.
Полундра, увидев бедственное положение товарища, поспешил ему на помощь. Но прежде мощным ударом локтя он нейтрализовал одного из сомалийцев. Черный здоровяк переключил на него свое внимание, оставив курсанта лежать в пыли. Схватив какую-то доску, он принялся размахивать ею перед Полундрой. Старлей ловким ударом ноги выбил «оружие» и, изловчившись, вывернул руку темнокожего с такой силой, что кости, не выдержав напора, захрустели. Издав вопль, похожий на рев разъяренного самца гориллы, тот попятился в сторону автомобиля. Вот тут-то и пригодилась доска. Подняв ее, старлей обрушил доску на голову низкорослого, но крепкого уроженца солнечного Сомали, заходившего сзади. Доска, не выдержав встречи с бритой головой, разлетелась в щепки. Но и боец, покачнувшись, упал на бок. Осмотревшись, Павлов увидел, что противник отходит. Верзилы, выкрикивая ругательства, пятились к джипу. Оружия у них, похоже, не имелось. На лице у Полундры виднелись несколько ссадин, из которых еле сочилась кровь. Тем временем Сухомлин поднялся и, прихрамывая, подошел к Павлову. Тот одобрительно похлопал его по плечу.
— Ты как, в порядке? Считай, что это было боевым крещением.
— Со мной все отлично, только нога ноет, — морщась, произнес курсант.
— Ничего, люди и без ног живут, — пошутил Полундра.
— Ну, вы скажете, товарищ старший лейтенант…
Загудел мотор, и грабители-неудачники отбыли прочь, так и не захватив добычу. Один из них, высунувшись из окна машины, что-то кричал, правда, не по-английски. Впрочем, о смысле его «высказываний» можно было догадаться. Священник с сияющим лицом кинулся благодарить спасителей, а мгновенно появившиеся, словно по мановению волшебной палочки, люди вновь кинулись к заветным коробкам. Раздача помощи возобновилась. Полундра смотрел на лица этих бедолаг и чувствовал некую радость оттого, что хоть как-то им помог. Когда последняя коробка была опустошена и все разошлись по своим ветхим жилищам, священник подошел к морякам и, не зная, как отблагодарить их, пригласил в свое, как он выразился, «скромное пристанище».
— Каким ветром вас занесло в такую глушь? — поинтересовался святой отец, усадив гостей за стол.
Моряки переглянулись.
— Мы из Польши… Туристы-экстремалы, путешествуем по африканскому континенту автостопом.
— Из Польши? Автостопом?! — изумился священник. — Да как же это возможно, вам что, жизнь недорога?
— Я же и говорю: экстремалы, — пояснял Павлов, — правда, недалеко отсюда нас ограбили. Мы просто задремали, а когда проснулись, вещей и след простыл. Так что теперь ищем дорогу в порт.
— А я вот сижу в этой дыре уже очень давно… — поведал священник, назвавшийся Джорджем Грантом. — Когда-то здесь был завод, на нем трудились специалисты из Британии. Для них вот и церковь построили. Тогда же часть местных жителей перешла в христианство. Теперь же британцев здесь днем с огнем не сыскать, кроме меня, конечно. А для тридцати местных христианских семей приход все же решили оставить.
— И как же вам тут живется, святой отец? — с любопытством спросил курсант.
— Жизнь тут адская… — покачал головой Грант. — Впрочем, не будем о грустном. Что же мы сидим? Может, выпьем немного за знакомство? — Он быстро подхватился и достал из ящика стола бутылку виски, украдкой выглянул в окно, после чего быстро задернул шторы и разлил напиток по бокалам.
Все выпили «за знакомство». В доме Гранта царило некоторое запустение, сразу выдававшее отсутствие женской руки, однако атмосфера была довольно уютной. Святой отец был несказанно рад появившимся людям — ему не хватало нормального живого общения. Он с улыбкой разглядывал сидевших напротив него моряков.
— Если вам что-то понадобится, то я полностью к вашим услугам, — искренне заявил он, — готов даже предоставить вам для передвижения свой миссионерский фургон. Мне он уже не нужен. Я и в город-то уже давным-давно не выбирался.
— А что так? — наивно поинтересовался Сухомлин.
— Слишком опасно, — развел руками Грант, — того и гляди попадет шальная пуля.
Полундра, немного уставший от разборки с верзилами, развалился на стуле.
— И часто у вас такой беспредел происходит? — спросил он, имея в виду сегодняшнее нападение на гуманитарную помощь.
Грант тяжело вздохнул и начал свой рассказ. Он поведал своим новым знакомым о том, что все эти нападения происходят не без участия миротворцев. Полковник Юрген Фогс, по мнению проповедника, давно уже спелся с полевым командиром Абдуллой Хасаном. Сегодняшние налетчики, несомненно, являлись людьми Абдуллы, а навели их на эту добычу сами миротворцы. В своем рассказе Грант еще упомянул некоего Юсупова, который имел тесные связи все с тем же Абдуллой — они вместе договаривались, что и где грабить. Священник долго выказывал свою ненависть ко всему, что происходило здесь, попивая при этом виски. Моряки с неподдельным интересом слушали этот рассказ.
— А вы не слышали никаких новостей из города? — осторожно поинтересовался Полундра.
— Да какие там новости, — махнул рукой святой отец, — хотя нет, погодите-ка, как же я мог забыть! Ведь в городе сейчас переполох — в порт пришло какое-то российское судно, захваченное пиратами и отбитое в ходе успешной операции миротворцами. Так вот, не успело оно войти в порт, как какая-то финансовая корпорация объявила его своей собственностью, — священник был уже слегка в подпитии, от чего язык его заплетался.
Россияне переглянулись — это была действительно ценная информация.
— Так, значит, можно воспользоваться вашим фургончиком, господин Грант? — переводя тему, спросил Полундра.
Священник кивнул головой:
— Но предупреждаю, он не совсем в исправном состоянии, — проповедника уже, видимо, клонило в сон.
— Займись этим трейлером, — наклонился Полундра к курсанту, — а я пока наведаюсь в город.
Глава 27
Солнце уже спряталось за горизонтом. Темнота надвинулась на Могадишо. Ночь готовилась вступить в свои права. Этому времени суток во все времена приписывались различные тревожные характеристики. Вот и в сомалийских поверьях ночь считалась временем темных сил…
Сомалийская столица неспешно погружалась в сонное царство. На улицах было тихо, лишь кое-где слышался лай собак, да цикады почувствовали свободу от наконец спавшей жары и теперь заливались звонким стрекотанием.
В городском госпитале, несмотря на поздний час, горел свет. Множество «ходячих» больных торчали у окон, наслаждаясь ночным воздухом. Повсюду разносился сильный запах самых разных препаратов. Дети, оставленные без присмотра, носились туда-сюда по коридору, убегая от медсестер, пытавшихся их поймать. Палат на всех не хватало, поэтому в одной комнатке вынуждены были находиться чуть ли не десять человек одновременно. Так что те, кто хоть как-то мог передвигаться, старались возможно больше времени проводить вне этих четырех стен. Врач, высокий человек с арабской внешностью, давал указания двум молодым медсестрам. Те мило кивали головой и смущенно хихикали. Им явно очень нравился их начальник.
В одной из палат, расположенных на первом этаже, находился кавторанг Стенин. Несмотря на нехватку коек, у него не было соседей. Видимо, учитывая важность его персоны, в госпитале сочли необходимым предоставить ему отдельные «апартаменты». Офицер лежал, открыв глаза, и смотрел прямо перед собой. Вид у него был явно подавленный. Возле его кровати стояла небольшая тумбочка со светильником. Вытянув руку, кавторанг, думая о чем-то, несколько раз нервно включил и выключил лампу.
