Александр Тамоников - Дурманящий ветер-афганец
И группа продолжила свой путь по горному маршруту к намеченной цели.
* * *Вахтанг, придя в себя после страшного зрелища уничтожения штурмовой авиацией его отрядов, обвел мрачным взглядом находившихся с ним в пещере неизменного помощника Эдуарда и телохранителей, проговорил:
— Мы стали свидетелями чудовищного беспредела русских, расстрела наших братьев по оружию. Расстрела ничем не обоснованного, неоправданного, незаконного. Наши отряды начали отход в нейтральную зону, и этого не могли не видеть пилоты самолетов, будь трижды проклято их племя, когда они пускали свои ракеты. Запомните, братья, коварство русаков. И помолитесь за души тех, кто больше не разделит с нами ни куска хлеба, ни глотка воды!
Сказав это, наркобарон прошел к выходу из пещеры, прислонился к холодному камню стены, задумчиво глядя вниз на Пяндж, уже поглотивший в своих мутных водах останки боевиков.
Вахтанг почувствовал сильную усталость. Надо отдохнуть!
Он прошел в глубь пещеры, где на деревянном настиле, накрывшись спальным мешком, забылся тревожным, рваным сном.
Помощник последовал примеру хозяина, назначив сменное охранение пещеры. До утра, до восхода солнца все затихло.
Даже шакалы, видимо, разогнанные громом стрельбы и взрывов, не подавали ни единого голоса. Хотя сейчас было их время. Время их охоты. Но шакалы молчали. Ушли от реки, подальше от беды. Двуногие хищники намного опаснее любой стаи волков.
Небо затянули тучи, и вскоре пошел мелкий, нудный осенний дождь.
И только в поселке Соколовском, несмотря на ночное время, бурлила жизнь. Толпа «беженцев» заполнила обе улицы селения. Во всех домах горел свет. Между прибывшими из-за «речки» «гостями» сновали молодые люди в длинных халатах. То в одном месте из-под полы одежды мужчины, то в другом из платья женщины или детской коляски они принимали мешочки плотной ткани, растворяясь с ними среди толпы. «Беженцы» сбрасывали с себя героин, который молодыми людьми переносился по определенным домам. Там мужчины разрывали тару и пересыпали серо-белый порошок в заранее подготовленные плоские кожаные ранцы. Затем под навесами загонов для скота тонкими веревками, полностью скрывающимися в густой шерсти животных, крепили снизу ранцы к овцам и баранам, отчаянно блеявшим от нарушенного сна и странных действий с ними.
Люди Вахтанга в поселке Соколовском срочно готовили большую отару к ранней отправке ее на высокогорные пастбища. Отправке до того момента, как в селение войдут пограничники и начнется повальная проверка «беженцев», с последующим принятием по ним решения властями Таджикистана.
Наблюдатели «Виртуса», оставшиеся с генералом Борисовым, доложили в штаб погранотряда о срочной перегрузке наркотика.
Феликс удовлетворенно потер руки. Он подумал: готовитесь, голубчики? Готовьтесь, готовьтесь! Даже можете не торопиться и особо не маскироваться, утром вас в любом случае выпустят из поселка. И идите на свои пастбища, к вьючному каравану, который, по докладу группы слежения «Кавказа», уже был на подходе к месту встречи с отарой.
Все пока шло по плану. Без сбоев. Пройдет ли вся операция так? Дай-то бог!
До утра генерал так и не заснул, приняв таблетку против сна из арсенала специальной боевой аптечки спецназа. Сейчас главное — дело, операция, а отдохнет он потом, когда все закончится.
Мелкий нудный дождь, тихо зашелестевший по стеклу окна, стал приятным сюрпризом для Феликса.
Генерал любил дождь, любил ненастье. И любил такую погоду давно, с тех пор как впервые познал на себе все прелести беспощадной тропической жары еще на заре своей тяжелой службы. Службы, которую не прерывал, даже находясь на нелегальном положении, приговоренный к ликвидации в собственной стране теми чиновниками, кто и посылал его, молодого офицера, на сложные, сопряженные со смертельным риском задания. Да, было и такое время. Но и тогда Феликс Борисов не сложил оружия. Он продолжал борьбу и не только выжил в ней, он победил, заняв в конце концов одну из руководящих должностей в реанимированной новыми властями секретной спецслужбе Х-4 «Виртус».
Глядя на мокрое окно, боевой генерал мысленно окунулся в прошлое. Он вспоминал свою жизнь и соратников, с которыми выходил на боевые задания. Всех! И тех, кто продолжает оставаться рядом и сейчас находится либо в Афганистане, либо в Таджикистане и Киргизии, выполняя свою задачу общей операции «Цунами». И тех, кто уже ушел туда, откуда обратной дороги нет. Всех их вспоминал еще не пожилой, но совершенно седой генерал, глядя в черное, покрытое изморосью окно этой ночью. И было Феликсу и тепло, и в то же время грустно. Но, главное, отсутствовала непонятная, необъяснимая тревога, которая подсознательно всегда настигала генерала перед тем, как произойти чему-то катастрофически непредвиденному, что кардинально меняло обстановку и ввергало его или подчиненных в ситуацию реальной смертельной угрозы.
Сейчас этой тревоги не было, а значит, и близкой опасности тоже!
Феликс не раз пытался понять, почему его охватывает предчувствие беды перед тем, как ей свершиться. Но ответа не находил. Психолог объяснил кратко и заумно — выработанная за долгое время нахождения в экстремальных, стрессовых условиях, опережающая событие подсознательная защитная реакция организма.
Так оно было или нет, но она, эта реакция, бывала поистине спасительной не для одного десятка его бывших и настоящих подчиненных.
Он откинулся в кресле, переведя мысли на свою супругу Танюшу, с которой и познакомился все в той же экстремальной ситуации. Тогда она, по сути, спасла ему жизнь. После этого, несмотря на разницу в возрасте, они вместе. Хотя это «вместе» понятие весьма условное.
Его мысли были прерваны.
Операция набирала ход, и благоприятная на данное время обстановка в любой момент и в любом месте могла внезапно измениться. Но на этот раз ничего экстраординарного, требующего принятия немедленных мер не произошло. Его вызвал полковник Железнов:
— «Феликс»! Я — «Кавказ»! Как слышишь меня?
Борисов ответил:
— «Феликс» слушает!
— Наблюдение за вьючным караваном продолжаем. Он выдвигается в расчетный квадрат.
— Я в курсе этого. Что еще?
— На дороге Бендал — Форог у одного из поворотов на горный серпантин остановились два бортовых тентовых «сто тридцатых» «ЗИЛа».
— Их номера?
— Форогские, в кабинах по два человека. На отдых устраиваться пока не собираются.
— Наблюдай за ними, возможно, это и есть часть автомобильной колонны…
— Извините, генерал, меня вызывают наблюдатели.
Феликс отключился.
Спустя минуту полковник Железнов возобновил сеанс связи:
— Прими, «Феликс», уточнение обстановки на дороге.
— Давай!
— К «ЗИЛам», о которых я докладывал, подошли еще три машины: один такой же «ЗИЛ», «ГАЗ-66» тоже с тентом и «УАЗ-469».
Борисов произнес:
— Понятно! Это транзитная колонна Вахтанга. Она использует собственную связь?
— Пока нет. Мои ребята следят за эфиром.
— Добро! Значит, задача тебе ясна? Только контроль за встречей, перегрузкой наркотика и скрытное сопровождение автомобильной колонны. У тебя как с техникой?
Железнов доложил:
— «Жигуль»-«пятерку» для непосредственного сопровождения колонны по трассе подогнали. Два «шестьдесят шестых» должны вот-вот подойти из мотострелкового полка. Здесь недалеко до него. Но часть отряда все равно придется оставить у шоссе.
Генерал задумался. Но держать на связи командира «Кавказа» не стал, приказав временно прекратить сеанс, но быть в готовности в любой момент продолжить его.
Положив рацию на стол рядом с картой, Феликс прошел к окну, продолжавшему плакать мелкими каплями затяжного дождя. Неожиданная мысль пришла в голову генерала. Он вернулся к столу, убрал карту пограничного района, разложив вместо нее карту Северного Афганистана.
Кайрабад — Гайдуз, Гайдуз — Кайрабад!
Сердце внезапным щипком зацепила неожиданно родившаяся тревога. Но почему? И отчего он вдруг подумал о «Барсах», когда только что вел переговоры с «Кавказом»? Ведь по Афгану все просчитано и пересчитано, продумано, и все же…
Кайрабад — Гайдуз!
Где-то там затаилась опасность!
Та опасность, которую им так и не удалось просчитать. А может, это не так? Но чувство тревоги! Оно не напрасно, оно что-то предвещает. Что? Где? Они говорили с Железновым об автомобильной колонне и… о том, что половина его отряда вынуждена будет остаться вне игры. Так! А в Афгане может произойти все, что угодно. Хотя разведка ни о чем угрожающем «Барсам» не сообщала. Или пока не сообщала? И сообщит позже? Когда уже что-то изменить будет нельзя? Такой вариант вероятен? Теоретически вероятно все. Разделенный «Барс» ограничен в своих боевых возможностях, а у Борисова вне акции две полноценные группы отряда «Кавказ», которые здесь, в Таджикистане, даже в качестве резерва генерал применить не сможет. Для них просто нет целей! А «Барс» ограничен… И отряд, вполне возможно, может оказаться в сложной ситуации. Что-то подсказывает Феликсу об опасности именно там, за «речкой». Надо страховаться. Это не помешает, а помочь «Барсам» сможет существенно. Итак, что мы имеем в Афгане?
