Сергей Зверев - Русская рулетка
В это время невысокий, крепко сложенный молодой человек в кожаной куртке и черной спортивной шапочке подошел к окошку приемного отделения и поинтересовался у девушки:
– Могу я передать записку знакомому?
– Как фамилия?
– А… э… Лабунов, – молодой человек едва заметно улыбнулся.
– А в каком он отделении?
– Не знаю. У него что-то с желудком.
– Может быть, гастро-энтероскопическое?.. – Девушка стала листать журнал, повторяя: – Лабунов… Лабунов…
– Может, и гастро это… это… Вам виднее.
Девушка долго листала страницы, потом озабоченно посмотрела на посетителя.
– Лабунов? Когда поступил?
– Не помню… Это… Дня три назад.
– По «Скорой» или по направлению?
– По направлению.
– Ну, хорошо… Сейчас проверю, может быть, пропустила.
Молодой человек снова чуть заметно улыбнулся.
Тем временем из палаты реанимации вернулась дама в очках, и цветов в ее руках уже не было.
Завидев ее, кавказцы тут же двинулись навстречу.
– Все в порядке, – успокоила она посетителей. – Я оставила цветы в палате.
– Что он сказал? Как он себя чувствует?
– Он ничего не мог сказать, потому что находится в бессознательном состоянии. Пока…
Кавказцы озабоченно загалдели.
– Успокойтесь! Успокойтесь, с ним все будет в порядке. Я разговаривала с врачом – вашему другу сделали операцию, он будет жить. Ему, конечно, повезло, что у нас такой квалифицированный персонал.
Тем временем, перелистав весь журнал, девушка обратилась к молодому человеку:
– Вы не ошиблись? Ваш друг действительно находится в нашей больнице?
Тот пожал плечами.
– Может, и ошибся. Ладно, пока…
Проходя мимо кавказцев, он опустил голову и поглубже натянул на глаза спортивную шапочку.
* * *В большом, просторном зале четырехкомнатной квартиры на проспекте Вернадского звучала «Музыка для фейерверков» Георга Фридриха Генделя. За окнами, чуть прикрытыми тяжелыми шторами, шел снег, создававший вместе с благородными звуками альтов и виолончелей умиротворяющую атмосферу.
Молодой, лет двадцати семи мужчина в спортивном костюме лежал на оттоманке в углу, рядом со включенным торшером.
На мгновение оторвавшись от чтения книги в ярко-красной обложке, он закрыл глаза и с наслаждением выслушал финальную часть сюиты. Его овальное лицо с ямочкой на подбородке тронуло едва заметное подобие улыбки. Нащупав под бедром пульт от музыкального центра, он нажал на кнопку и «Музыка для фейерверков» зазвучала снова.
Едва погрузившись в чтение, он опять вынужден был отвлечься, на сей раз из-за шума в прихожей: сначала раздался звонок в дверь, потом шаги, негромкий разговор, скрип, топот.
– Шеф, – донеслось из прихожей. – Бес пришел.
– Давай его сюда, – сказал молодой человек в спортивном костюме, нажав на кнопку, чтобы убавить звук.
Дверь открылась. На пороге показался крепыш в кожаной куртке и черной спортивной шапочке. Шерстяной вязаной перчаткой он стряхивал с одежды снег.
– Вот, бля, ну и погода, – бормотал он.
– Ты что, на лестничной площадке не мог этого сделать?
– Да я это… Я побыстрее хотел, Лаба, – оправдываясь, Бес развел руками. – А ты все музычку слушаешь? И на хрена тебе это говно сдалось?
– Заткнись, по делу говори.
– Живой он, сука! Я только что из больницы.
– Точно? – усомнился любитель музыки Генделя.
– Гадом буду.
– Как узнал?
– Да я у них в приемном покое был, там чурбаны привалили с цветами, и мочалка в реанимацию ходила. Потом вернулась, а я рядом стоял, сам слышал, как она сказала, мол, не беспокойтесь, все в порядке, сделали операцию, будет жить.
– Может, насвистела?
– А че ей свистеть, там этих черножопых целая туча набралась, букеты притарабанили, еще чего-то…
– Тебя хоть не засекли?
– Да я возле окошка стоял, с медсестрой прикалывался, типа, друга пришел навестить. Хе-хе… – Бес рассмеялся. – Твою фамилию назвал…
– Че ты ржешь, как баран? – Молодой человек в спортивном костюме зло сощурился и выключил музыку.
Отложив в сторону книгу с надписью «Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра», он встал с оттоманки и с мрачным видом прошелся по комнате.
– Кто тебя вообще за язык дергал, мудила?
– Да я же просто так, Лаба, для прикола. Она ничего не запомнила.
– Молись богу, чтоб так оно и было, Бес.
Крепыш, стащив с головы мокрую спортивную шапочку, обиженно опустил глаза.
– Значит, Кучер и Ушатый облажались? А ведь я их предупреждал! Бес, помнишь, как я их предупреждал?
– Помню, шеф, – виновато протянул тот.
– Что я им говорил?
– Чтоб все сделали по правилам.
– Вот именно, – зло бросил Юрий Лабунов. – Тебя это тоже касается, Бес. А ну, поднял бошку, быстро!..
Под магнетическим взглядом своего шефа Сергей Бессонов, известный хорошо знавшим его людям под кличкой Бес, побледнел и покрылся испариной.
– Я… Это…
– Что – ты? Что – это? – стальным голосом спросил Лабунов. – Языком мелешь как деревенская матрена.
– Я… Я больше не буду, – только и нашелся что ответить Бес.
– На сегодня – свободен! А завтра проведу с вами воспитательную беседу. И скажи Ремезу, чтобы зашел.
Бес на ватных ногах вышел из комнаты, а через минуту там появился высокий, широкоплечий парень в таком же спортивном костюме, как у Лабунова. На его крупном скуластом лице отразилось вопросительное ожидание.
– Где Кучер и Ушатый?
– Думаю, тачку обмывают.
– Когда успели? Я же им только вчера бабки выкатил.
– Долго, что ли? – пожал плечами Ремез. – Сегодня с утра пошли в автосалон, выбрали колеса, оформили все на месте, получили ключи и… будь здоров.
– Что за тачка?
– Да я толком и не знаю. Вроде «Ауди»-«сотку» собирались брать. Вот, утром мне на пейджер скинули, что взяли. А какую, что, где?.. Не знаю. Шеф, так ты им свистни тоже на пейджер, чтобы перезвонили. Какие проблемы?
Лабунов смерил Ремеза точно таким же цепким, пристальным взглядом, какого за минуту до этого удостоился Бес.
– Без тебя знаю, что делать. Ты у меня телохранитель, а не советник. – Затем голос Лабунова чуть смягчился. – Завтра днем объявляю общий сбор в Пушкине. А по утряне мы с тобой съездим на одну стрелочку. Выбери хорошие «инструменты».
– По мне, так лучше «туляков» ничего нет.
– Слишком просто, – поморщился Лабунов. – Может быть, понадобится впечатление произвести…
– Тогда понятно, шеф. «Глок» или «беретта»?..
– Лучше «глок», – на мгновение задумавшись, ответил Лабунов, – не так руку оттягивает.
– А тачку какую возьмем?
– Как обычно – «шестисотый».
– Есть, шеф. Это все?
– Свободен. И «ящик» на кухне потише сделай, а то музыку слушать мешает.
Когда Ремез вышел, закрыв за собой дверь, Лабунов некоторое время озабоченно расхаживал по комнате. Потом взял лежавший на маленьком угловом столике мобильный телефон, набрал номер.
– Алло, здравствуйте, девушка! Передайте, пожалуйста, для абонента 10220 сообщение – «Завтра в три прибыть на главную точку». Да-да, все правильно… И еще одно сообщение для абонента 110241 – «Срочно жду тебя с Тимуром и Федосом на проспекте». Спасибо, до свидания.
Отложив телефон, Лабунов подошел к высокой стойке с компакт-дисками, отобрав два из них, долго не мог решить, какому отдать предпочтение. Наконец вернул один из дисков на место, а другой поставил в музыкальный центр.
Комната наполнилась грозными звуками увертюры к опере Рихарда Вагнера «Гибель богов».
* * *Полуприкрыв глаза, Лабунов слушал арию Брунгильды, когда в дверь позвонили.
Через минуту, осторожно постучав, в комнату заглянул Ремез.
– Шеф, там Гитлер с пацанами приехал.
Лабунов выключил музыку, встал с оттоманки.
В комнату вошли трое парней, почти не отличавшихся ростом, комплекцией и одеждой. Стягивая с коротко стриженных голов спортивные шапочки и отряхиваясь от снежных хлопьев, остановились в ожидании.
– Кучер и Ушатый облажались, – чуть прищурившись, говорил Лабунов. – Подвели не только меня, но и вас. Эта работа – срочная и внеплановая, оплаты не будет.
Парни переглянулись между собой, но никто не сказал ни слова.
– Ответственный за выполнение работы – Гитлер. Тимур дежурит в машине, Гитлер с Федосом списывают клиента в расход. У оруженосца возьмете «АКСы» и камуфляж. Работать под ментов, все в ускоренном варианте.
Лабунов подошел к книжному шкафу, расположенному в углу рядом с музыкальным центром, достал с полки фотоальбом, полистал и обнаружил нужный снимок. Показал его парням.
– Это – клиент. Взгляните на всякий случай. Сейчас вы его все равно не узнаете – наверняка весь в бинтах… Лежит в палате реанимации Боткинской больницы. Кучуберидзе Валерий Тенгизович, грузин. Более подробная информация о больнице у Беса. Гитлер, об исполнении доложить мне лично. Остальным после исполнения задания – на дно. Завтра в три – на главную точку. Всем. Вопросы есть?
