Михаил Серегин - Кукла для утех
Человек, судя по всему, денег не жалел на всякие безделицы, чем и жил. Ну это причуда если не богатых, то состоятельных.
– У меня для вас новости, Захар Сидорович.
– Это я уже по телефону понял, – ответил он, – извините, давайте посидим, вы будете пить какао, а я буду есть свежую крольчатину, очень уж это меня забавляет. Надеюсь, вы употребляете крольчатину хотя бы раз в неделю?
Дарья ответила, что она не большая любительница мясных блюд, и то, что мясо в больших количествах скорее вредно, нежели полезно. На это он ответил ровным голосом:
– Женщина мужчину никогда не поймет, впрочем, как и мужчина женщину, так что оставим этот разговор и возьмем пятиминутный тайм-аут.
Дарья послушно согласилась. Ей принесли не только какао, но еще и масло, сыр, прекрасный белый хлеб, а также шоколадную пасту, джем и небольшую вазочку со сметаной, ложка в которой стояла, как дерево.
Она не прочь была перекусить, потому как целый день носилась из угла в угол как собака. Иногда имеет смысл заводить себе если не друзей, то приятелей, про которых говорят: «Имеет копейку по жизни».
Наконец, Захар Сидорович разобрался с едой и предложил Дарье пройти в гостиную, где и собирался обсудить проблему.
– Рабочий день у меня закончился, – проинформировал он ее, – не люблю заниматься делами дома. Для этого существует офис, магазин, а дома надо отдыхать. – Он включил большой телевизор, плюхнулся на любимый диван и положил ноги на небольшой пуфик. – Так-то лучше, садитесь, куда пожелаете, – предложил он.
Выбрать было из чего: пара кресел, несколько мягких стульев. Дарья предпочла кресло, из которого можно было и в телевизор смотреть, и с хозяином дома разговаривать, наблюдая при этом, как меняется выражение его лица. Дарья не относила себя к профессиональным психологам, но человек во время беседы, по ее глубокому убеждению, мимикой сообщает о себе больше, нежели интонацией.
– Помните, Захар Сидорович, мы говорили с вами о том, что Лидия Яковлевна обладает большим пакетом акций…
– Ну да, да, да, – нетерпеливо перебил он, – кому вы это рассказываете? У нее семьдесят процентов. Дальше что?
– По имеющейся у меня информации, она собирается продать этот пакет.
Вострягин приглушил звук телевизора, затем, подумав, выключил его вовсе.
– Откуда у вас эти сведения?
Дарья дипломатично ответила, что этого она сказать не может, но на достоверность сведений можно положиться.
– И кто же этот человек?
Дарья покачала головой и сказала абсолютную правду о том, что она не знает.
– Старая кошелка, она там устав не читала о том, что первым делом она обязана предложить купить акции мне, а потом уж кому-то еще. Так вот, мне никаких предложений с ее стороны не поступало. Она там о чем думает? Интересно. Старая кляча. С ней надо будет побеседовать.
– Если хотите беседовать, Захар Сидорович, надо делать это побыстрее, потому как потенциальный покупатель уже снаряжает к ней своего человечка.
– Что же вы раньше не сказали? – пробурчал он.
– Раньше мы за столом сидели.
Вострягин немедленно встал с дивана, потянулся, после чего высказал вслух предположение о том, что придется ехать к этой старухе и решать с ней все вопросы.
Дарья тут же отреагировала на подобную оперативность и, сославшись на нехватку времени, отвергла возможность ее присутствия при разговоре с Ивановой.
– На кого же я тогда ссылаться буду? – заметил Вострягин.
– Этого я не знаю, – замотала головой Данилова, – это мне неинтересно. Я и так достаточно много сделала для вас. Вам не кажется? А благодарности пока за это никакой не вижу.
– И что же вы хотите? – Захар Сидорович позвал служанку и наказал ей принести темно-синий костюм с золотыми пуговицами, белоснежную рубашку и зеленый галстук.
Девушка сообщила, что она все поняла, и ушла выполнять поручение хозяина.
Дарья похлопала себя ладонью по бедру и сообщила, что останется довольной, если ощутит у себя в кармане штуку баксов.
– А не жирно ли для такой молоденькой? Впрочем, машина, я смотрю, у тебя новая, и стоит она в Москве двадцать пять тысяч. Так что аппетиты у тебя явно не маленькие.
– Вот-вот, – подтвердила Дарья, – к тому же я знаю, о какой сумме идет речь, и тысяча долларов – это вообще ничто по сравнению с тем, что вы приобретете. Но в случае, если будете покупать, не забудьте мне еще процент оставить.
– Один процент? – уточнил Вострягин.
Дарья предположила вслух сумму вознаграждения в пять процентов. На это совладелец фирмы «Магнат» заметил:
– Трех хватит по уши, а пять – захлебнетесь.
Данилова не сочла нужным больше препираться, уже прикидывая в уме, сколько она заработала за этот день.
– Для начала вот вам тысяча, – он вытащил из объемистого кошелька, отдаленно напоминавшего саквояж, деньги, отдал ей несколько российских купюр. – Я сейчас переоденусь, и мы с вами отправимся в город.
– Может, я не буду ждать? – заканючила Дарья. – Вы все равно на своей машине, я на своей.
– Ладно, – бросил Вострягин, – отправляйтесь, спасибо за информацию. Я такие вещи не забываю.
Про себя Данилова подумала: «Я надеюсь на крепкую память, Захар Сидорович».
– При случае, если вам удастся выпытать у Лидии Яковлевны, кто же намеревался перекупить «Магнат», я буду очень вам благодарна, если вы назовете мне имя.
– Ладно, ладно, – ответил Вострягин, – посмотрим, еще никакого разговора не было.
Поговорив с совладельцем фирмы «Магнат», Дарья отправилась на дискотеку в кинотеатр «Огненный». Задача у нее была несложной. Ей надо попытаться купить несколько доз наркотиков у разных торговцев. Она рассчитывала найти какой-то особенный, не похожий на остальные, порошочек.
Тем временем, когда Дарья выбиралась в центр города к дискотеке, Рысаков завалился в гости к Диме и Вере. Как водится, парочка валялась в постели и занималась все тем же.
– Красавцы, – отвесил комплимент Рысаков. – Дима, пойдем-ка с тобой пошепчемся. А ты, Верунчик, даже и не думай подслушивать.
Мужчины ушли на кухню и сели друг напротив друга.
– Ситуация такая, – начал по-деловому Алексей, – надо будет обработать женщину. Помнишь, что мы сотворили с Аллочкой Стажеровой?
Дима, услышав о том, что опять нужно будет хватать женщину с улицы и запихивать ее в машину, замотал головой и тихо прошептал, что он не может и больше никогда на такое не пойдет. Если в прошлый раз он был пьян, по вине того же Рысакова, то в этот раз ни напоить его, ни заставить выкинуть что-либо подобное Алексею не удастся.
– Тебе не кажется, козявка, что ты на себя много берешь? – Рысаков полез за пазуху и достал из внутреннего кармана куртки несколько самых крупных банкнот. – Видишь деньги? Ой, как у тебя глазки заблестели. Твоя работа нормально оплачивается. К тому же ты будешь не один, а со мной. Пугать бабу в одну харю – не очень эффективное занятие. Увидев перед собой двоих, она уже ерепениться не будет. Рабочий день подходит к концу. Сейчас поедем на Чернышевского, протопчем одну бабенку. Ей сорок еще не стукнуло. Описание у меня приблизительное, но, я думаю, мы не ошибемся.
Дима посмотрел в сторону комнаты, где находилась Вера, и поморщился.
– Что, ей предстоит снова устраиваться на работу секретаршей?
– Какой ты, мать твою, догадливый, – улыбнулся Рысаков, – все именно так и будет: есть заказчик, а значит, есть и работа. Есть работа, а значит, есть деньги. Человек платит вперед и не скупится. Так что давай мы забудем про то, что кто-то из нас чего-то не может по каким-либо соображениям. Тебя же никто не заставляет убивать, грабить или насиловать. Тебе нужно всего-навсего заставить человека уйти с работы, впрочем, как и мне тоже. Мы с тобой в одной лодке. Вот этим и будем заниматься.
Дима запустил обе руки в свою косматую черноволосую голову и уставился в стол.
– Мне легче стоять на углу и травку предлагать, но вот это вот, это, знаешь, Алексей, гангстерство какое-то.
Рысаков поднялся, хлопнул его по плечу.
– Хватит киснуть, время идет, собирайся, и поехали, а Верка пусть сидит дома и телевизор смотрит.
На том и порешили. Прыгнув в белый «Москвич», Рысаков с напарником отправились к Волге, на Чернышевского, где располагался офис фирмы «Бургомистр». Время было уже шестой час вечера, и Алексей предполагал, что у них есть шанс не успеть. Леонид Леонидович мог отпустить свою секретаршу пораньше, и они приехали бы к пустому месту. Палец не поскупился на описание, поэтому Рысаков знал, какие окна соответствуют кабинету Леонида Леонидовича, какое окно – приемной. К его удовольствию, и в кабинете, и в приемной горел свет. Вероятность того, что секретарша на месте, была высокой.
– Теперь сидим и ждем. Ждем невысокую широкозадую брюнетку с короткой стрижкой. Вероятно, выйдет или в шубе, или в дорогой дубленке. Больше никакой одежды в приемной не было, когда там был… Ну, неважно, тебе это знать необязательно.
