Последний Герой. Том 7 - Рафаэль Дамиров
— Хи-хи… — проговорил Герра и на всякий случай сделал пару шагов назад, затягиваясь очередной дешёвой сигаретой.
* * *
Мы подобрались к посёлку, когда уже стемнело. Домики светились желтыми квадратами окон, на вышке торчал часовой. Низко висел сумеречный туман, холод вползал под одежду. Мы были уставшие и голодные, ноги гудели от длительного перехода.
— Фух, дошли, — выдохнул Ефим, тяжело опускаясь на траву. — Думал, копыта откину. Ох, лучше б я вместо здоровяка на тот свет отправился.
— Так, отец, — сказал я, — хватит причитать. Ты ещё ого-го, ты ещё молодец, мужик.
— Да куда там… — отмахнулся Ефим. — По бабкам уже не хожу, самогон почти не пью, здоровье не то. Если выпью пол-литра, то голова трещит. Раньше — ка-ак шестьдесят градусов, да после баньки… Эх…
— Тихо, — перебил я. — Смотрите, что там.
Мы прильнули к траве, отдышались и теперь выглядывали на посёлок. Возле того барака, в котором когда-то сидели мы, что-то шевелилось. Двое охранников зашли внутрь, третий остался снаружи. Через некоторое время они вышли, закрыли дверь на замок. Ключ отдали третьему — тот стоял с автоматом на плече, курил. Явно остался охранять барак.
— Там ещё люди… — удивился Сергеич.
— Похоже на то, — кивнул я.
— Ещё подопытных привезли, изверги, — заключил Ефим. — Не мы одни здесь томились. И не только зэчье племя… новеньких довезли.
— Вертолёта не видно, — проговорила Евгения задумчиво.
Она нечасто что-то говорила, но всегда попадала в точку.
Я согласился:
— Вряд ли сейчас кого-то ещё привезли. Но внутри барака кто-то есть, и его или их охраняют.
— А ну как ежели освободить пленных? — выпалил Ефим, голос у него дрогнул от надежды. — Они за нас встанут…. нам легче будет с этими упырями.
Я посмотрел на усталые лица. У нас в руках палки и ножи, у них — автоматы.
— А вдруг там урки? — добавила Женя. — Если там уголовники, будет ещё хуже.
— Тут надо действовать тихо, — сказал я. — Снять часового, взять ключ и открыть барак. Освободим тех, кто там.
— Если там беспредельщики, тогда пусть Сергеич с ними разговаривает, — вполголоса предложил дед. — Умеет же… как там… по понятиям.
— Смотри-ка, — сказал я тихо. — Второй барак тоже закрыт. Только там часового нет.
Зрение у меня было хорошее. Я увидел, что дверь плотно закрыта, засов перечёркивал полотно двери.
— Ну и что делать будем, начальник? — спросил Сергеич.
— Пойду один, — ответил я. — Уберу часового и проникну в барак.
— И как один?.. — фыркнул дед. — А мы что, по полям как зайцы прятаться будем?
— Тише, тише, — сказал я. — Отец, не бузи.
— Ну одному проще, — уточнил Сергеич, повернувшись к Ефиму.
— Да… Как-нибудь проскользну. А вы тут пока побудьте.
— Ладно, — согласился Ефим, — хоть дух переведу. Ты знаешь, Максим, ежели там тушёнки надыбаешь, принеси. Кишки слиплись…
— Конечно, — улыбнулся я.
Я отозвал Евгению в сторону и спросил шёпотом:
— Сколько у тебя осталось ампул?
— Одна, — ответила она коротко.
— Как одна? — удивился я. — У тебя же была целая горсть.
— Я их израсходовала, — сказала Женя, виновато потупив взгляд.
— Когда успела?
— Думаешь, как я смогла тогда убить урок? Пока никто не видел, я вколола себе перед выходом из пещеры. Сразу две.
Она вытащила из кармана тряпицу, в которой бережно была завернута маленькая ампула.
— Держи, — сказала она и протянула мне свёрток. — Только шприца у меня нет. Он разбился.
— Бл*ха, — вырвалось у меня. — Как теперь? Выпить, что ли?
— Пить нельзя, — ответила Женя. — Я пробовала. Никакого эффекта. Надо в кровь.
— Ладно, что-нибудь придумаем, — сказал я и сунул свёрток в карман. — Может, найдётся шприц.
— У доктора был свой кабинет, — кивнула Женя на один из домиков. — У моего мужа. Гад… жил, как барин, в отдельном домике. Там должны быть шприцы, я уверена, там есть.
В её глазах застыла грусть — будто она смотрела не на дом, а сквозь него, туда, где уже не было мужа, которого она собственноручно убила.
— Ты жалеешь, что сделала это? — спросил я.
— Иногда я кажусь себе чудовищем, — тихо проговорила Женя. — Но, знаешь, Максим… нисколько не жалею. Будто всю жизнь была в спячке, а теперь, только сейчас, начала становиться какой-то настоящей, сильной. Приспособленной к этой жестокой жизни. И у меня открылись глаза. Какая же тварь был Евгений Петрович. Какая же тварь…
В её голосе не было злобы, но всё равно скользила тоска. Я вспомнил, как поначалу она прижималась к нему — про себя тогда я прозвал двух Жень неразлучниками.
— Ладно, ладно, — сказал я. — Я пошёл.
Я вытащил нож, пригнулся и стал обходить посёлок по периметру, там, где ложилась тень от деревьев, а фонари не добивали. По дуге приближался к бараку, где стоял и беспечно курил охранник.
В кармане лежала заветная ампула, но пока не время её применять. Пока я справлюсь. Он один — и я один.
Глава 10
Я подобрался к бараку — теперь до него было около двадцати метров. Его чёрный силуэт высился на фоне поселка и перегораживал жёлтый свет фонаря сторожевой вышки, на которой маячил пулеметчик. Я замедлил шаги, дыхание будто само собой стало редким и тихим. Нельзя шуметь, нельзя выдать себя. Моя ошибка могла не только стоить жизни, а и погубить остальных моих людей.
Стиснул в руке нож. Мир вокруг расплылся, будто кто-то стер все детали, и передо мной остался только силуэт автоматчика, который охранял вход в барак.
Он затушил сигарету, втоптал окурок ботинком в грязь и неспешно прошагал туда-сюда, лениво глядя по сторонам. Но пока что не переводил взгляд туда, где я притаился за чёрными, колючими елями.
Часовой дошел до невидимой точки, развернулся и пошёл в противоположную от меня сторону, разминая ноги. Еще несколько шагов в никуда — и он вернётся обратно. Пора.
Я рванул на него, как спринтер, прямо с места.
Но под ногой
