Бессмертный эшелон - Сергей Иванович Зверев
– Минька, Минька, дом развалился! Наш дом! Я так боялась, что осталась одна.
Отчаянно всхлипывая, из последних сил Софа сунула в руку брату кусок хлеба, закрыла глаза и забылась тревожным сном, не в силах вынести весь кошмар войны.
Глава 5
Тяжелые панцеркампвагены VI Tiger выкатились за пределы территории, где расположился гарнизон бронированной техники. Грозная машина – образец боевой техники с пушкой KwK 36 калибра 88 в литой маске в передней части танка, созданная на основе зенитки Flak 18, – ударная сила танковых соединений Гитлера. Помимо пушки, два дополнительных пулемета. Курсовой в лобовом листе под башней и MG-34 в специальном устройстве на командирской башенке.
Десять машин давили широкими гусеницами ломкий оледенелый покров, двадцать четыре катка в металлических бандажах по каждому борту. Только один минус у боевых единиц тяжелого танкового батальона – огромный вес в пятьдесят шесть тонн делает бронированные машины неповоротливыми, мешая быстро передвигаться по пересеченной местности. Под собственной тяжестью «тигры» вязнут в топях, болотистых местах, да и просто в рыхлой поверхности. Но штурмбаннфюрера Шоллера технические сложности не пугали, ему нет надобности пробираться по лесам или бороздить снежные поля, маршрут он выверял заранее по донесениям от абвера, всегда выбирая место для атаки рядом с хорошими дорогами – магистралями или шоссе, где так легко нанести огневой удар и уйти в укрытие.
Только одна неудачная вылазка не давала ему покоя, в тот раз советские танки подчистую разбили всю технику и пехоту, находившуюся в засаде рядом с рокадной дорогой. Они едва успели открыть огонь по юрким советским машинам, как те исчезли в темноте, а дальше началось какое-то светопреставление. Огонь вспыхивал совсем не там, куда целилась гаубица, полыхающие подстреленные танки Красной армии продолжали движение, отстреливаясь и попадая в темноте точно в цель. Тогда Шоллер, перед тем как нырнуть в кусты, бросив разгромленную резервную группу на произвол судьбы, в окулярах бинокля упорно искал опознавательные знаки на танках. Он не привык к поражениям и, лежа в сугробе под свистом пушечных выстрелов и стрекотом автоматов, решил, что непременно найдет это подразделение и разгромит его до последней машины. В мозгу отпечатались белые цифры 007 на борту танка, который был единственный освещен пламенем пожара. Абвер, третий отдел Рейхсвера, порадовал его сегодня депешей с нужными сведениями. Танк под номером 007 управлялся экипажем под командованием лейтенанта Соколова, а все подразделение находилось на расстоянии каких-то пятидесяти километров от оккупированной территории. Поэтому сегодня Шоллер вывел на «охоту» все свои экипажи, прихватив для усиления Panzerjäger I, собранный на базе Panzerkampfwagen I и трофейного орудия PaK. 36. Он обшарит каждый квадрат нейтральной полосы, но найдет этого советского лейтенанта и лично пустит ему пулю в лоб, доказав, что Шоллер – лучший офицер, достойный награды, которую вручает лично фюрер. Густав Шоллер сидел, прижавшись к прибору наблюдения в боевой части танка, а сам в мечтах был уже на парадном построении военнослужащих подразделения СС, подставляя грудь под трехцветную ленту с серебристым орденом.
Они прошли около десяти километров и уже двигались по крайней границе Советской земли, когда вдруг из густой темноты под гусеницы бросилась знакомая долговязая фигура.
В устройство для связи Bordsprechanlage водитель головной машины выкрикнул:
– Стоп всем машинам! Впереди движущийся объект.
«Тигры» покорно замедлили движение, все всматривались в панораму или смотровые щели, пытаясь понять, что за черная фигура так смело движется наперерез немецким танкам. Оптика позволяла рассмотреть детали на расстоянии даже четырех тысяч метров, поэтому Шоллер без труда узнал в свете фар долговязого веснушчатого Дорвельца, что пропал накануне вместе со своей ротой танков во время неудачной атаки на советский эшелон.
– Какого черта! Недотепа Карл, откуда он взялся? – Густав откинул крышку люка своего «штурмтигра» и выкрикнул во всю глотку: – Эй, герр Дорвельц, прекрасная погода для прогулок, не правда ли?
Тот суетливо замахал руками и захромал изо всех сил, спотыкаясь на каждой снежной кочке. Шоллер не стал торопиться и спускаться вниз. Он всегда презирал размазню Карла, который только своим усердием дослужился до чина гауптмана, а не получил его, как Шоллер, блестящими военными победами над русскими. Как все служащие ваффен-СС, он относился к командирам вермахта свысока. Строят из себя всезнаек, орудуют картами, расчетами. А война – это прежде всего безжалостная битва, победа остается за тем, у кого больше хитрости и наглости, а не всяких премудростей при проведении сражений.
– Густав, герр Шоллер, наконец! Я спасен! – Дорвельц с усилием взобрался на борт командирского «тигра». – Я сбежал из плена, пришлось задушить часового руками!
Густав с недоверием окинул нелепую фигуру – тощие ноги, узкое лицо, круглые испуганные глаза. Неужели Дорвельц и правда мог кого-то убить, этот сельский тюфяк? Но гауптман ткнул пальцем куда-то в сторону переплетения дорог:
– Я шел пешком несколько часов, ног не чую от холода. Они сделали остановку на ночь там, рядом с развилкой. Советский командир Соколов уснул, я выбрался из танка и сбежал. Это было кошмаром, я думал, что погибну от холода! Как они живут здесь, эти дикари? Кошмарная страна! У вас в танке есть одеяло и шнапс, Шоллер? Я боюсь подхватить двух-стороннюю пневмонию.
– Как?! – Его торопливую речь прервал крик Шоллера, глаза у штурмбаннфюрера налились кровью, он схватил Карла за грудки. – Еще раз скажи его фамилию!
– Лейтенант Соколов! Он командир советских танков, разбил мою роту, а меня взял в плен и вез, чтобы отдать на расстрел советским убийцам.
– Какой у него номер написан на танке?
– Семерка, – Карл затаил дыхание: «Неужели так легко? Офицер Шоллер, только услышав фамилию русского командира, готов был броситься в наступление».
И действительно, Шоллер буквально силком затолкал Карла в люк и сунул в руки карту:
– Покажи, где они встали? Ты знаешь координаты?
– Я… я не помню точно, я ведь говорю, долго шел пешком, было совсем темно.
Шоллер вдруг вцепился в отвороты шинели Карла и взревел зверем, тряся гауптмана, будто безответную тряпичную куклу:
– Чертов Дорвельц, сельский недоумок, если ты не вспомнишь их место расположения, клянусь, я пущу тебя в расход. Нет, ты сдохнешь в сыром подвале гестапо в своей крови и моче! – Он ткнул растерявшегося Карла лицом в карту. – Показывай.
– Не надо гестапо, умоляю! Я не могу показать на карте, но я покажу дорогу по памяти. Надо пересечь поле, пройти по дороге на запад до развилки. Все время прямо и
