Анатолий Гончар - Пепел победы
Ефимов действительно не исключал, что вслед за этим одиночным боевиком двигалась вся банда. Что она могла предпринять? Отойти, чтобы наверняка не столкнуться со спецами, или взобраться на хребты, наблюдать и дожидаться подходящего момента? Если противник находился где-то поблизости, то от него каждую минуту можно было ожидать ответного удара.
– Ваня, где этот долбаный фотоаппарат? Щелкай, и уходим.
За спиной раздались звуки камней, ударяющихся друг о друга. Ефимов оглянулся. Не сдержав любопытства, к командирам подошел пулеметчик Боровиков.
Он окинул взглядом лежащего человека, убедился в его неподвижности и невесело процедил:
– Прощай, Макар, озябли ноги!
Никакой реакции окружающих не последовало.
– Федор, бери всех остальных и марш наверх, к группе, – потребовал Сергей.
Им и впрямь следовало уходить на хребет. Не стоило испытывать судьбу и оставаться на ровной площадке речного русла.
– Руслан! – Боровиков повернулся к остальным разведчикам, рассредоточившимся по сторонам русла. – Уходим. – Подумав, он добавил: – Вверх.
Парень направился туда, откуда только что скатился командир группы.
Меж тем Ефимов нагнулся над трупом и, не снимая перчаток, расстегнул молнию спортивной куртки, открыв взору разгрузку, спрятанную под ней. Он несколько раз щелкнул фотоаппаратом, зафиксировав таким образом местность, труп около речного русла, лицо крупным планом.
Группник вновь подошел к мертвому телу.
– Что с ним делать? Бросим? Он так и будет здесь валяться?! – Кострыкин кивнул на убитого.
– Заберут… – Сергей расстегнул и, не слишком церемонясь, сдернул разгрузку.
Мертвец при этом звучно ударился зубами о камень. Окинув взглядом окровавленный трофей, Ефимов брезгливо поморщился, шагнул к руслу, сунул его в воду и сделал несколько полоскательных движений. Бурлящие струи окрасились в розовое. Хоть как-то смыв кровь, прапорщик вытащил истекающую водой разгрузку из ручья и, держа ее на отвесе, несколько раз сильно встряхнул.
– Уходим! – заявил он и, не глядя на группника, начал карабкаться вверх по склону.
– Командир, командир! – навстречу идущим выскочил радист Никишин. – Товарищ лейтенант, ротный!
– Что ротный? – не сразу сообразил группник.
– Ротный вас требует, орет, – Радист отступил в сторону, пропуская начальство.
Ефимов непроизвольно взглянул на часы. Впрочем, он и без того знал, что прибыть на место в отведенное им время они никоим образом не успевают.
– У нас боестолкновение! – Кострыкин удивленно вытаращился на радиста. – Ты доложил? – Видимо, лейтенант по простоте своей считал убитого боевика некоей индульгенцией, отпускающей все грехи.
– Доложил…
– И про ствол доложил?
– Товарищ лейтенант! – не выдержал радист. – Я все доложил. А он орет, вас требует.
– Да задолбал он! – рявкнул едва ли не на весь лес лейтенант, преисполнившийся негодованием. – Мы тут дело делаем, а они там еще орут!
Ефимов, шедший за его спиной, широко и по-доброму улыбался. Видимо, командир слишком перенервничал, и ему сейчас требовалась эмоциональная развязка. А вот тот факт, что ротный орал и матерился, был не к добру. Так оно и оказалось.
– Какого хера вы там лазите? – Ни здрасьте, ни до свидания.
Ротный прилично нервничал, выбить его из колеи было очень непросто. Для этого требовалось нечто серьезное.
– Мы… «немца» убили.
– Да на хрен мне твой «немец»!
Это и впрямь было что-то новенькое.
Но следующие слова объяснили нервное состояние ротного:
– Сейчас там у тебя будут наносить БШУ! Придурки! Вы должны полчаса как быть у меня! На хрен!.. – Последовало короткое молчание. – Удар будет нанесен по квадрату… по улитке восемь. Как понял меня? Еще раз: квадрат… по улитке восемь. Авиация уже на подходе. Короче, Ваня, слушай: вы на какой стороне хребта? Прием.
– На левой… – пробубнил Кострыкин, сообразил, что сморозил глупость, и начал оглядываться по сторонам.
– На северной, – подсказал прапорщик.
– На северной, – машинально повторил Кострыкин.
– Там и оставайся. Забейтесь всей группой в какие-нибудь щели и молитесь, чтобы ни одна этажерка не ошиблась координатами. Не высовывайтесь! Держи «Авиатор» включенным. Помни, вас там не должно быть!
После этих слов на свои места встало все: и нежелание Кречетова слышать о полученном результате, и его излишняя нервозность. Видимо, ротный уже успел доложить наверх, что все группы второй роты сосредоточились в одном месте.
– Как понял? Прием.
– Понял, до связи. – Сеанс радиопереговоров закончился. – Улитка восемь – это же совсем рядом! Что будем делать? – Этот вопрос адресовался уже напряженно раздумывающему заместителю.
– Ныкаться. – Ефимов с усмешкой пожал плечами.
А что еще оставалось? Кострыкин был прав. «Восьмая улитка» – это действительно было очень близко, но прапорщик почти не волновался. В отличие от многих его хороших знакомых в мастерство летунов он верил. Впрочем, это не помешало ему забить группу в самую глубокую и узкую щель, очень кстати оказавшуюся в непосредственной близости.
Конечно, по уму, вместо того чтобы ныкаться, следовало изо всех сил бежать прочь от координат цели, но существовало одно обстоятельство, которое с лихвой перекрывало все прочие доводы. Разведчиков могли заметить с воздуха, и неизвестно, что после этого случилось бы. Хорошо, если бы сразу удалось связаться с экипажами штурмовиков, заходящих в пикирование. А если нет? Так что на тот момент решение найти укромное место и ждать показалось верным.
Пара «Су-25» выскочила из-за хребта, на долю секунды опередив звук двигателей, докатившийся до спецназовцев. Видимо, штурмовики вышли сразу на цель, потому что ударили с первого захода. Земля вздрогнула, звуковая волна долбанула по ушам.
Рев самолетов, выходящих из пике, новый заход. Вновь шум двигателей, свист, удары близких разрывов, бьющие по ушам. И так вот раз за разом!.. Или в обратном порядке? Все смешалось. Оказалось, что на штурмовку заходили не одна, а две пары. Или даже три.
Дрожал воздух, рушились деревья, тряслись низко опустившееся облака, колыхалась земля. Подтянув под себя оружие, вздрагивали разведчики, сидевшие в овражке, оставшемся от ручейка, текшего каждую весну и пересохшего ближе к осени. Узкая извилистая щель, как нельзя лучше подходившая для укрытия людей, начиналась едва ли не у самой седловины хребта, круто убегала вниз и с десятиметрового обрыва обрушивалась в речной поток.
Последний раз лишь прогудев для острастки, но не сбросив бомб, не выпустив ракет, штурмовики заложили крутой вираж и, надрываясь в форсаже, ушли за близкие хребты. Гул стих. Над лесом повисла тишина, первое время нарушаемая только шелестом падающих ветвей и треском стволов, подрубленных осколками и не нашедших в себе силы устоять.
– Байкал, доложите обстановку, – наполнил эфир голос радиста второй группы. – Прием.
– Байкал Старцу, у нас три пятерочки. У нас три пятерочки. Как понял меня, прием.
– Понял тебя. Оставайся на связи, – потребовали со стороны Старца, и Никишин, дежуривший на приеме, замер в ожидании.
Минут десять ничего не происходило. Группа застыла в ожидании команд.
– Байкал, давай старшего! – На этот раз говорил ротный.
– Товарищ лейтенант, вас. – Руслан подвинулся в сторону командира и протянул гарнитуру.
– Кто? – Заданный вопрос не имел большого практического смысла, но Никишин ответил:
– Ротный.
– Старший Байкала на приеме для Донбасса, – нарочито бодро доложился группник.
– Получена команда на досмотр места нанесения бомбоштурмового удара. Ты со своей группой ближе всех. Так что выдвигайся, досмотри, обязательно сделай несколько снимков. Обнаружишь трупы – доклад сразу, трофейное оружие и боеприпасы с собой. ВВ и СВУ уничтожать методом подрыва, но средства взрывания использовать свои, а ни в коем случае не трофейные. Как принял?
– Понял тебя хорошо, готов приступить к выполнению задачи!
– Ваня, давай без фанатизма. Будьте внимательнее. Сегодня в том районе произведена засечка выхода боевиков в эфир. Так что можете столкнуться. – Через две секунды молчания последовало заключительное напутствие: – Ни пуха…
– К черту! – машинально ответил группник, но ротный его уже не слышал. – Руслан, ступай за Михалычем.
– Его к вам? – зачем-то уточнил Никишин.
Группник зло зыркнул в его сторону и вежливо осведомился:
– Ты что, дебил?
– Нет, – заверил радист.
– Беги за Ефимовым! – повторил команду Кострыкин.
– Есть! – ответил Руслан и остался сидеть на месте.
Вместо того чтобы бежать, он просто-напросто передал приказ дальше по цепи разведчиков, сидевших довольно близко друг от друга.
– Выдвигаемся? – спросил Ефимов, предположив вероятную причину вызова.
– Выдвигаемся, – согласился Кострыкин, сделал эффектную, как ему казалось, паузу и добавил: – На досмотр места бомбоштурмового удара.
