Валерий Горшков - Фраера
Когда-то и он сам был таким же, как этот добрый молодец, – гордым, принципиальным и задиристым. Он помнил, как тогда мыслил, и за годы жизни научился очень хорошо разбираться в людях. Поэтому знал совершенно точно – парень будет молчать. Глаза человека нередко становятся индикатором мыслей и чувств, а Профессор являлся настоящим виртуозом по части пользования этим, всегда находящимся на виду, «прибором».
Но, с другой стороны, как же выведать у него, где находится золото, если нет никакой возможности предъявить живую, находящуюся в добром здравии девчонку? Ведь если парень узнает, что эта самая Ира уже давно встретилась со своими покойными родственниками на небесах, то вообще замкнётся и тогда даже пытками из него не вытянешь ни единого слова.
Пытки… Профессор снова и снова приходил к мысли, что только физические истязания способны развязать язык упрямого пацана. Ни угрозы, ни обещания – ничего не повлияет на его решение хранить молчание до тех пор, пока не убедится, что девчонка в полном порядке.
– Вы, двое! – Профессор ткнул пальцем в стоящих по обе стороны от Сергея парней. – Возьмите нашего приятеля и бросьте пока в подвал. А вы, – он обратился к двум другим, – приведите ко мне Герца. Хочу спросить его кое о чем… Я сказал – быстро, это значит – быстро! – рявкнул потерявший над собой контроль Профессор.
Хаммера увели, два быка отправились в сторону стоящего рядом с домом сарая, где несколько минут назад заперли Кита и Герца, едва не получившего инфаркт при неожиданном появлении босса. А Профессор, оставшись наедине со сконфуженным Душманом, спросил:
– Значит, рыжий сказал, что и девчонку, и наркомана он сбросил в канализацию?..
Браток покорно кивнул. Ему было ужасно стыдно, что с ним, таким амбалом, справился какой-то мальчишка, да ещё едва не прострелил ему голову! Качнись рука с пистолетом на миллиметр в сторону – и мозги кандидата в мастера спорта по боксу расплескались бы в радиусе нескольких метров.
– Сейчас ты лично вытрясешь из него душу и узнаешь, где именно находится та самая шахта, – глухо приказывал Профессор. – Потом вместе с ним поедете туда и убедитесь, что девчонка действительно мертва…
– Неужели вы думаете… – несмело вставил Душман, но авторитет нетерпеливым жестом пресёк словоизлияния бандита.
– Я ничего не думаю! Ты поедешь туда, и все проверишь сам! Герц может говорить что угодно, но теперь его словам нельзя верить ни на грамм. Ты должен лично увидеть трупы, если они там есть, а потом доложить мне…
Через пять минут «Жигули» с Герцем, Душманом и ещё двумя боевиками сорвались с места и помчались в сторону Питера, а Профессор, подозвав к себе оставшихся быков, сказал:
– Вы, чтобы не шататься здесь без дела, возьмитепарня и устройте небольшую тренировочку. – Заметивпоявившееся на лицах громил хищное выражение, уточнил: – Только не слишком усердствуйте, мне он покаеще нужен! Наставьте ему несколько хороших синяков, сломайте пару зубов, но – аккуратно, ясно?..
Братки, получив инструкции, удалились в дом, а Профессор решил прогуляться по берегу залива и поразмыслить над текущими делами.
Ситуация складывалась хреновая. Откажись парень говорить, у них останется лишь один способ добыть достоверную информацию – выпасти второго, Глеба, который в данный момент находится где-то вне пределов Питера.
Профессор решил, что в любом случае установить постоянную слежку за квартирой в доме на Большой Монетной необходимо уже сегодня.
Он долго думал, кому доверить выполнение этого задания, а потом неожиданно для себя пришёл к выводу, что лучшего кандидата, чем Герц, не найти. Он сейчас испуган и готов на все, лишь бы угодить своему боссу.
К тому же при работе со вторым клиентом есть небольшая, пусть весьма призрачная, но все-таки фора – у него не похищали любимую женщину. Герц выбьет из него все мозги, но вытащит нужную информацию!..
Профессор прошёл ещё несколько метров, а потом опустился на большой гранитный валун и, вытянув ноги, долго наблюдал за накатывающимися на песок волнами, за гордо парящими над белыми гребешками чайками, за проплывающим где-то на линии горизонта кораблём.
Его тронутые сединой волосы растрепались, от солёного ветра в глазах появились предательские слезы, а настроение стало совершенно отвратительным.
Предчувствие грядущей беды – вот что беспокоило Профессора…
Глава тридцать девятая
«Их там нет!»
– Шеф! Их там нет! – кричал Душман в телефонную трубку. – Если бы сожрали крысы, то обязательно были бы кости…
– Герц ничего не перепутал? – Профессор некоторое время пребывал в замешательстве. – Выбей из него все!
– Уже сделано, – нетерпеливо ответил Душман и добавил: – Я отправил его и Мота проехаться по всем городским моргам, вроде бы как родственников пропавшей без вести биксы – пусть посмотрят. А сам болтаюсь по больницам. Так, на всякий случай… Чем черт не шутит?..
– Правильно сообразил. Ты должен найти её живой или мёртвой – я хочу знать совершенно точно: где, в каком состоянии она находится. Кстати, ты ведь не знаешь её в лицо! – вдруг вспомнил Профессор. – Как же ты сможешь её узнать, если найдёшь?!
– Нет проблем, – успокоил Душман. – У рыжего, оказывается, была фотка с полароида, которую сделал наркоман… Его тоже нигде нет. Прямо как сквозь землю провалились!.. У меня в списке всего две больницы осталось, у Герца с Мотом – три морга. Что потом делать – не знаю… И так уже пять часов мотаемся взад-вперёд по всему городу.
– Ладно, не хнычь, – задумчиво произнёс Профессор, напряжённо хмуря лоб. В его голове поселились совсем не радостные мысли. – Когда закончите искать, немедленно отправляй Герца на Большую Монетную, пусть пасёт второго лоха.
– Герца?! Одного?.. – удивлённо воскликнул Душман. – А не сбежит? Он сейчас сам не свой, трясётся, как паралитик. Аж противно!
– Никуда он не денется, – успокоил авторитет. – И не одного, дай ему своего косого… как его…
– Сандро?.. Хорошо. А мне что делать?
– Если не будет никаких изменений – ничего. Можешь ехать домой и отдыхать. Я тоже вернусь в Питер. Устал что-то сегодня…
– А Ромео?
– Что Ромео?.. Ты за него не волнуйся, с ним сейчас работают и будут работать до самого утра. Посмотрим, какие получатся результаты.
– Пока молчит, сука?..
– Да, – с неохотой констатировал Профессор, – продолжает талдычить, как заведённый: мол, пока не покажете мокрощелку, ни хрена не скажу.
– Разве так трудно заставить говорить?! – удивился Душман. – Забить пару гвоздей под ногти и…
– Надо же, умник нашёлся, твою мать! – зло перебил босс, тяжело дыша в трубку мобильника. – Чтобы потом получилось так же, как с девчонкой: дружка возьмём, а тот откажется говорить, пока не убедится, что другой в полном порядке!..
– Извините, шеф, об этом я как-то не подумал, – промямлил, начиная соображать, бандит. – Ну, так я поехал? Поздно уже, потом могут и не пустить. В этих больницах правила строгие.
– Сразу звони, как закончишь.
Профессор нажал кнопку отсоединения от линии и положил почти невесомую трубку в нагрудный карман хлопковой рубашки, под пиджак. Потом направился в дом, где уже несколько часов подряд два бандита избивали захваченного парня.
Глава сороковая
Погреб для солений
Профессор погрешил против истины, когда высказался в том смысле, что Сергея обрабатывают без особенного усердия. На самом деле Хаммер уже несколько раз терял сознание от боли. Снова открылась рана на голове, из которой постоянно шла кровь. К тому же, вопреки полученным указаниям, «следователи» сломали Сергею два ребра и основательно травмировали один из коленных суставов.
Павлов уже не мог стоять, и теперь его избивали исключительно ногами, правда не так отчаянно, как в самом начале. Бандиты устали без толку махать кулаками и, ударив несколько раз, снова устраивали длинный перекур. Какая польза от бессмысленной траты энергии, если валяющийся на полу кусок мяса не только не хочет, но уже и не может внятно разговаривать?
Хаммера несколько раз обливали холодной водой, но такая полумера действовала всего ничего – до первой серии ударов. Потом пленник опять отключался, и дальнейшие действия становились бессмысленными.
С тех пор как Профессор в последний раз заглядывал в подвал, ни один из бандитов ни разу не ударил Павлова. Сейчас они, порядком измотанные, думали лишь о том, как бы поскорей слинять домой, в кроватку к одной из длинноногих, и не очень, подружек. И лишь заслышав гулкие шаги вошедшего в дом босса, создали видимость кипучей деятельности.
Дверца в потолке со скрипом приоткрылась, и Профессор без особого энтузиазма заглянул внутрь сырого и тусклого, освещённого лишь подслеповатой лампочкой без абажура помещения.
Когда-то хозяева дома хранили здесь соления и консервы, теперь же погреб использовался как комната для допросов.
