Сергей Самаров - Боевая стая
Капитан Шереметев внимательно смотрел, как стремительно опустошается первый ящик с минами. Второй ящик был с минами осколочными, предназначенными для уничтожения живой силы, и серьезный урон скалам и камням, соизмеримый с уроном от фугасных мин, ими нанести невозможно. Когда в запасе оставалось всего четыре мины, Григорий Владимирович вытащил переговорное устройство и вызвал всех командиров взводов:
– Начинаем выдвижение. Они, если еще живы, сквозь пыль все равно ничего не увидят. Соблюдать осторожность. В зону обстрела не соваться.
Он перевел бинокль в самую дальнюю сторону, проверяя линию окружения. Линия колыхнулась почти сразу и пришла в движение. Передвигались солдаты бегом, и расстояние до скал быстро сокращалось.
– Толик, последние четыре фугасные, и все, – отдал капитан команду Лукашенкову.
Тот кивнул, одновременно прижимая ладони к ушам. Полетела очередная мина. Шереметев тем временем связался с Медведем:
– Василий, у нас фугасные кончаются. Продолжай стрелять, но следи за цепью. Как только цепь приблизится, обстрел прекращай.
– Да, Гриша, я слышал твою общую команду. Смотрю за цепью в бинокль.
Все было сделано правильно и сработано точно, как в хорошо отлаженном часовом механизме. Стрельба прекратилась с последним фугасным зарядом. Лейтенант Лукашенков радостно засиял оттого, что уши его могут отдохнуть. Хотя он и закрывал их ладонями, грохот все равно сильно доставал, даже голова кружилась[17].
Второй миномет продолжал «работу». Но старший лейтенант Медведь не отрывал, видимо, глаз от бинокля и вовремя дал команду прекратить обстрел. Как только образовалась пауза, Григорий Владимирович сразу же дал команду по переговорному устройству:
– В атаку! На захват…
Оставив миномет с его командой, он бегом бросился туда, где раньше были скалы, а теперь только облако пыли висело. Чтобы преодолеть дистанцию, потребовалось меньше минуты, хотя последние метров тридцать пришлось бежать, выбирая места между разбросанными взрывной волной камнями разного размера, а потом и вовсе по сплошным камням. Но солдаты успели раньше, облако пыли было уже окружено спецназовцами. Пока никто не стрелял, бойцы дожидались, когда осядет пыль.
Пыль осела минут через восемь-десять, и даже сам капитан Шереметев не ожидал увидеть такую картину. На месте скал возвышалась только груда камней. Видимо, скальные образования не были монолитными, а состояли из множества камней, и эта башня рассыпалась, придавив тех, кто прятался под ней.
– Ох, работка подвалила, – вздохнул он. – Придется разбирать эту гору. Рукавицы бы на всех найти! Но где их здесь найдешь…
Солдаты работали в три смены по два часа. И все равно на разбор каменной горки у роты ушло шесть с половиной часов. Питались во время отдыха сухим пайком. Вода в ручье была свежая. Пыль, осевшую на нем, быстро унесло течением. Помог подполковник Джамединов. Он не просто прислал полицейских в подмогу, он еще и бульдозер пригнал из соседнего поселка. Бульдозер не умел выносить с горки по одному камню, он просто счистил сначала камни по краям, добравшись до основания скалы, а потом стал отгребать в сторону камни, которые солдаты и полицейские сбрасывали с развалов в одну кучу. Так работа пошла быстрее, и даже успели завершить ее в светлое время суток. Но необходимости разбирать каменный завал целиком и не было. К началу шестого часа нашелся один люк, чуть позже второй. Расчистили место вокруг люков, и капитан приказал прекратить работу.
В работе была вторая смена, после которой к расчистке завалов готовилась приступить третья смена. То есть она была самая свежая, и у солдат не тряслись руки от таскания и бросания больших и тяжелых камней. Именно эту смену и вызвал Шереметев для завершающего этапа операции. Первая смена была наготове с автоматами в руках и перекрывала развалы с другой стороны, на случай, если кто-то сумеет выбраться самостоятельно и попытается бежать. Вторую смену, только успевшую стряхнуть пыль с одежды, капитан отослал в лес – вдруг у бандитов есть подземный ход, выходящий где-нибудь под корнями старого поваленного дерева? Такое нередко встречалось в практике, и это тоже стоило предусмотреть.
А сам Шереметев встал первым в строю третьей смены, приготовил световую магниевую гранату, не убивающую противника, находящегося в темноте, но за счет яркости вспышки и последующего горения полностью лишающую его зрения минут на пять, осмотрел солдат, проверяя их готовность, и рукой дал команду открыть люк. Входы представляли собой обыкновенные канализационные колодца, даже крышки были стандартные. Впрочем, бандиты их слегка модернизировали, приварив к ним по две ручки и обклеив камнями с помощью какого-то монтажного клея. Но эти ручки легко было ухватить. Солдаты и ухватили, а потом резко потянули. Капитан заранее предупредил, что вход может оказаться заминированным, поэтому, подняв крышку, ею же следовало и прикрыться. Остальные, в том числе и сам капитан, отошли на несколько шагов.
Взрыва не произошло. Тогда Шереметев сорвал кольцо с гранаты и бросил ее в круглое отверстие входа. Громко щелкнул освободившийся прижимной рычаг. В боевой гранате вскоре за этим щелчком следует взрыв. Световая же, предпочитая иные звуки, громко зашипела, и даже по звуку легко представлялись огненные брызги, разлетающиеся в разные стороны. Впрочем, брызги эти обычно далеко не разлетаются, а создают некий огненно-белый шар, как при дуговой электросварке металла, но значительно больший диаметром. Отверстие входа, несмотря на то что наверху, на поверхности земли, было уже светло, ярко засветилось. Если кто и прятался внизу, ему очень не повезло, потому что вспышка в темноте бывает чрезвычайно яркой и сразу ослепляет любого человека.
Капитан Шереметев про себя вел счет секундам и, отсчитав положенное время, первым устремился к люку. Свет внизу был уже не таким ярким, он не ослеплял, а только освещал, и Григорий Владимирович сразу увидел металлическую лесенку. Он начал спускаться, а на середине лестницы просто спрыгнул, и сразу сделал резкий скачок в сторону. Солдаты один за другим устремились за ним. Первого бандита нашли за первым же поворотом подземного хода. Рядом лежал брошенный автомат, а сам бандит согнулся, стоя на четвереньках и закрыв лицо ладонями. Главное, что сумел увидеть Шереметев под лучом своего фонарика, это гипс на ноге человека. И сразу, не вступая ни в какие переговоры, ударил подъемом ноги в печень, выключая болевым шоком сознание бандита.
– Наверх его! Этот мне живым нужен.
Двое солдат тут же подхватили пленника и потащили, согнутого болью в стручок, к люку, а капитан с остальными устремился дальше по проходу. Проход за очередным поворотом заканчивался лестницей. Похоже, она вела куда-то в помещение, расположенное внутри скалы, но сейчас была наполовину завалена камнями, из-под которых торчали две ноги и две руки. Причем, сразу было видно, что руки и ноги принадлежат разным людям.
– Освободить их, и – наверх! – прозвучала следующая команда.
И Шереметев устремился в другую сторону, мимо места, где недавно сгорела под люком световая граната и где еще сохранился характерный едкий запах паленого магния. Откуда-то спереди, но явно издалека, прилетели по бетонированному коридору звуки двух коротких очередей, а следом за ними и других, но уже значительно менее звучных. Фонарик капитана был слишком слабым, чтобы осветить весь коридор до конца, он освещал пространство впереди только на три больших шага, не больше, и Григорий Владимирович бежал, рискуя не успеть остановиться, если под ногами будет препятствие, не попавшее в луч фонарика. Тем не менее поворот он то ли увидел, то ли непонятным образом почувствовал, поэтому успел притормозить и не удариться головой в скользкий бетон стены. Остановился вовремя, потому что собственное дыхание и топот солдатских ног за спиной мешали слышать то, что делалось впереди. Но вслед за командиром остановились и солдаты, и тогда явственно послышались шаги бегущего человека. Человек, видимо, тоже дышал громко и потому не слышал топота бегущих ему навстречу людей.
Эхо и бетонные стены, конечно, сильно искажали звуки, и все же ориентироваться по ним было можно. Шереметев сориентировался, поставил автомат на предохранитель, чтобы не сделать случайный выстрел себе за спину, и развернул оружие прикладом к углу. Затем передал свой фонарик стоящему за его спиной солдату, сделав знак подсветить, когда потребуется. Солдат послушно кивнул и направил луч себе под ноги. За поворотом этот свет видно не было, зато видно было, как запрыгал, отсчитывая человеческие шаги и приближаясь, луч другого фонарика, гораздо более сильного. Этот луч дополнительно помогал капитану ориентироваться, и он нанес удар прикладом точно в лоб человеку как раз в момент его появления из-за поворота. Но бандит перед поворотом тоже снизил скорость, и оттого голова его от удара не раскололась, как могла бы, а только звучно захрустела. Бандит сел на пол и, в дополнение, еще затылком о стену ударился.
