Плантаторы - Александр Грохт
— Мужики, вы тут че, все дружно ориентацию сменили, пока меня не было? Че вы пялитесь-то так? Сразу говорю, я не из этих, так что не надо на меня даже смотреть.
Кто–то засмеялся. Это подхватили. А потом Вовка подскочил ко мне, и обнял.
— Женька–а–а! Ты черт живучий! Как же я надеялся, что прав и ты жив. А уж когда ты влетел в ограждение, я думал все. Хана. Ан нет, твой череп крепче, чем металл — там такая вмятина на двери…ух–х.
— Да уж, я такое…непробиваемое. Вов, что там с МПЛ?
— Все более-менее нормально. Мы разнесли этого бронемонстра из РПГшек, кабину машине покоцало, но ничего критичного. Девочка эта ваша перепугалась до мокрых штанишек, но ничего такого. А вообще все твои башибузуки везучие донельзя. Пять пуль пробило кабину. И ничего серьезного. Пять!
— А остальные? Я видел, там в кузов хорошо прилетело.
— Ну…тут чуть похуже. Дети перепугались страшно, тетка эта, Инга — тоже. Но у них только царапки. Оборудование цело. А вот мужик, как его…Серега? Короче, он сейчас в госпитале. Инфаркт. Как увидел, что его ту девку раненную из джипа вынули, так и рухнул. Филлимонов говорит, что вряд ли что–то сделает, не его профиль совсем.
— Вов…на. — я протянул руку и вынул из кармана на бедре шприц, взятый в Танаис, и «прижученный» мной на всякий случай. Так я его и не использовал, все берег на особый случай. — Пошли кого–нибудь, чтобы вкололи Сереге. Я хранил- хранил на всякий случай, а тот мужик…он это…короче, это я виноват, что так вышло, но нужен был еще один человек там, в китайце. И я отправил Надю туда. Пошли кого–нибудь, а? Я ему должен, как земля колхозу в общем-то. Если бы не он — черта лысого я бы из Чернопокупска выбрался. Он и Инга — спасли и группу, и груз.
Черт, что ж так мысли то путаются. Вроде я и раньше по башке получал, но не так сильно. А тут прям как младенец лепечу…
Вова кивнул, сунул шприц в руки пробегавшего мимо парня и сказал, чтобы тот пулей летел к Филлимонову. У меня неожиданно резко кончились силы и я сел на землю у входа в палатку. Хотелось курить, но достать пачку было выше моих сил.
Вовка верно оценил ситуацию, прикурил сразу две сигареты и сунул одну мне.
— Вообще, Жека, ты герой. Не знаю, как ты это сумел провернуть, но честно говоря, мы тебя уже почти похоронили. Учитывая, какие тут начались дела…и с мутами, и вон, с бандой.
— Что, у вас тут тоже поперли разумные муты, да?
— Ага.
— Короче, эта беда повсеместная. Но есть бонус, о котором вы не знаете пока. Эти твари, если не могут добыть себе человечинки, начинают резко подсокращать популяцию зомбаков. Так что скоро хотя бы одной проблемой станет меньше.
— Угу. Но тут не только эти…короче, та черная тварь. Она вернулась. И… теперь она опаснее, чем ядерная бомба Смита.
— Какая еще ядерная бомба?
— Джей, давай потом. Тебе бы это…полежать пока. Я конечно хочу послушать историю о том, как вы добыли лабораторию, но если бы Анька была в сознании — она бы мне голову отвернула.
Тут от входа раздался слабый голос Ани.
— Можно, я это потом сделаю, а? Сейчас вообще нет никакого желания отрывать головы. Зато мне очень нужны таблетки от головы. Врач тут есть у тебя, Могучий Боб?
Я понял, что голос любимой девушки я слышу как через вату. Это был плохой знак, как и то, что к вращающемуся миру внезапно добавились черные мухи. Откуда они тут, а? Вроде нет несвежих трупов, так откуда столько мух то?
Глава 11
В гостях хорошо, а дома лучше
Следующий раз я пришел в сознание уже на базе, в медблоке. На этот раз я лежал на койке, а в вене торчала игла капельницы. Кроме меня здесь же валялся и скучал Медведь. Он–то мне и рассказал, что было после того, как я отрубился.
Нашу драгоценную лабораторию пришлось все же тянуть другим грузовиком — тягач пострадал куда сильнее, чем показалось сначала, но сейчас все в порядке, и Филлимонов уже занят делом.
Отец Николай, несмотря на множественные переломы и раны, выжил, и уже вещает всем, что это доказывает могучую волю Господа и планы этого господа на палладина Николая. Самое любопытное, что его слушают и верят. У него в палате за пять дней организовалась эдакая мини–церковь.
— Погоди, сколько?
— Пять дней, Джей, пять дней. Я пришел в себя на третий. А ты чуть не умер — Анька заходила, говорит, у тебя был разрыв сосудов головного мозга. В общем, если бы не то средство, что ты передал для Сергея, ты бы умер.
— Стой–стой–стой. А почему его не ввели Сергею?
— Потому что, когда курьер передал ампулу Филлимонову, Сергей уже десять минут как был полностью мертв. Инфаркт миокарда это не шутки, понимаешь. А у тебя была эта…невризма какая–то…в общем ты тоже помирал. И Анька тебе эту хрень вколола, хотя Филлимонов был страшно против. Как, кстати, ты сейчас–то?
Да как–как…а и правда, как? В прошлый раз эта штука превратила меня в какого–то супермена, я и бегал, и прыгал, и воспринимал окружающую реальность во много раз быстрее и мощнее, чем обычный человек. Причем часть того, что тогда со мной происходило, осталась насовсем, хотя Филлимонов утверждал, что все постепенно пройдет. Ну, по крайней мере, скорость движений и время реакции у меня раза в два быстрее, чем у обычных людей, даже с какой–никакой военной подготовкой.
В этот раз все было по-другому. Никакого супер–подъема я не чувствовал. Впрочем, не чувствовал я и давящей усталости, последние три недели не отпускавшей меня из своих стальных лап. А еще, я первый раз за долгое время не ощущал желания «развлечься». Кажется, вместе с физическими повреждениями мозга, эта фигня поправила что–то и внутри моей башки, куда лучше, чем любое обыкновенное лечение. Уж не знаю, как это вообще возможно…но ощущение было странным.
— Да нормально вроде…для чувака, который чуть не склеил ласты.
В этот момент в палату зашел врач. Лицо его было
