Последняя капля - Александр Сергеевич Конторович
— Так что вы молчите, Димитр?
— Мы их ищем. Связались с контрабандистами — они, наверняка захотят покинуть страну. Официально им не выехать…
— Почему же? — удивился собеседник. — Запрет на перемещение не вводился, уголовное дело приостановлено… Кто им помешает? Пограничный контроль? С какой стати? Таможня? Ну, если, конечно, они повезут с собою чемодан с контрабандой… Но я резонно в этом сомневаюсь! Ваш русский, как оказалось, весьма изобретателен! Писатель, говорите? Интересно было бы почитать его книги…
— Но тогда мы узнаем куда они направились!
— Вы уже это знали. И что? Каков успех? У вас в каждом городе свои исполнители есть?
— У меня — нет. Но…
— Вот, в том-то и дело! — поднял палец хозяин кабинета. — У вас — их нет. А других вам никто не даст, уж извините! В других странах — свои правила игры! Да и таскать туда-сюда по Европе вашу компанию дезертиров… Сомнительная затея! Прикрывать вашу задницу т а м, точно никто не станет.
Из кабинета шефа Енев вышел как оплёванный. Не ожидал, откровенно говоря, такого приёма, не ожидал…
Поднял телефон — секретарь тотчас же отозвался.
— Вот, что, Джеффри… У этой его мадам нет въездной визы в Россию. Чтобы её получить, они должны будут посетить их посольство — больше нигде этого не сделать. Установить круглосуточное наблюдение! И тщательно отслеживать визитёров — другого пути покинуть страну у них нет!
«Как же — нет! Есть! У нас Европейский союз — или что? Они спокойно могут обратиться в русское посольство где угодно в Европе! Жена — так, во всяком случае, у неё паспорт ЕС! А русскому этого и не надо, он гражданства не менял…»
Но сидеть, сложа руки, и ждать?
Чтобы потом получить упрёк ещё и в бездействии?
Ничего, эти дезертиры за такую работу деньги получают — и трижды наплевать на то, что они по этому поводу подумают!
— Милый, у нас хлеб закончился! — голос Марии отвлёк меня от размышлений.
— Не вопрос, сейчас решим эту проблему!
Выбираюсь из палатки и топаю к кустам — там у меня велосипед припрятан. На нём и съезжу в ближайшую деревню за хлебом.
А вы что уже подумали, что мы тайными тропами куда-то через границу поползли? Вынужден вас разочаровать — никаких таких ползаний-лазаний не предусмотрено! А всё потому, что кто-то мыслит слишком уж однобоко. Если есть возможность ехать — то ей и будут пользоваться! На машине — значит, на ней. Или на автобусе, на совсем уж, худой конец… Ясен хрен, что там, где существует централизованная продажа билетов (авиация, железная дорога и всякий там междугородний транспорт) любой болван, наивно верящий в «личную свободу» будет моментально выловлен и показательно набутылен.
А вот велосипедистов никто не отслеживает… номеров на них (пока ещё) не понавесили…
Соответственно мы не пользовались и кредитными картами — наличных пока хватало… Платежи бумажками и мелочью здесь тоже не регламентированы, берут всюду, только дай! А живём мы просто в палатке. В обычном лесу.
И, кстати говоря, вполне этим довольны! Плитка газовая у нас есть, солнечная батарея, чтобы заряжать фонарик — тоже присутствует. А за продуктами я езжу в магазин. Отсюда не так-то уж и далеко! Всего пара километров. Всё это я забросил сюда ещё по пути за Марией, оттого и задержался.
Ну, и ещё кое-что… но, надеюсь, нам это не потребуется.
По своему опыту знаю, что любой ажиотаж связанный с поисками кого угодно, пройдёт за пару недель. Фотографии в полицейских машинах неизбежно будут заменены на изображения новых злодеюк, приметы сотрутся сами собою из памяти — тогда мы, не торопясь, и поедем себе дальше.
Куда?
Это тоже оговорено заранее… было с кем…
Главное — выдержать тут эти две недели!
Телефонный разговор по защищённой линии
— Никаких следов. Никто из них не выходил на связь, лиц с подобными приметами нигде не зафиксировано.
— Круг знакомых?
— К ним не обращались. Он не столь уж и велик, наблюдение за всеми мы не устанавливали, да в этом и нет никакой необходимости. Городок маленький и любые новости там становятся всеобщим достояние практически сразу.
— Телефоны?
— Русский последний раз выходил на связь в день приезда в убежище. Ну, в это самое…
— Понятно. А его жена?
— Тоже. Звонков с их аппаратов не зафиксировано.
— Поставьте на контроль телефоны её подруг — она может позвонить и с другого номера…
Спустя три дня.
Телефонный разговор по защищённой линии
— Шеф, есть звонок!
— С чьего номера?
— Номер не известен, в базе его нет.
— Содержимое?
— Это жена русского! Та самая, художница…
— Знаю! О чём был разговор?
— Она интересовалась ходом выставки, где экспонированы её картины.
— И что?
— Выставка ещё идёт.
— Местоположение звонящей?
— Не успели зафиксировать — разговор длился всего секунд двадцать…
— Так! Номер этой подруги — на круглосуточный контроль! И найдите мне организаторов этой выставки…
Разговор в служебном кабинете.
— Это несколько неожиданное предложение, я даже и не знаю, что вам ответить… — хозяин кабинета развёл руками. — Выставка продлится ещё месяц… у нас заключены договоры со всеми участниками…
— И тем не менее! Я покупаю эту картину! Прямо сейчас — у меня мало времени! Завтра у моего шефа самолёт…
— Ну…- Я уполномочен вести переговоры и о цене…
— Хм! Это меняет дело!
Телефонный разговор по защищённой линии
— Шеф, всё сделано. Мы купили картину этой…
— Вот и хорошо! Надеюсь, вы не сильно переплатили?
— Пять тысяч евро автору — и ещё тысяча администратору. Куда прикажете эту картину доставить?
— Повесьте её где-нибудь у себя… Этот… администратор, он послал сообщение художнице?
— Сказал, что напишет ей по почте.
— По электронной? Тисните заметку в местной газете — пусть об этом узнают все в городе!
— Будет исполнено.
— И возьмите на контроль телефон её подруги!
Мария сегодня необычайно весела, что-то даже напевает себе под нос. Редко вижу её в таком состоянии, особенно в последнее время. И это радует — начала отходить!
— Мы можем навестить кого-нибудь из знакомых?
Вздыхаю.
И в который
