Небо над Ораном - Фернандо Гамбоа
Пока он размышлял над этим, его слух был привлечен приглушенным шумом, идущим от небольшого деревянного шкафчика.
Он с удивлением подошел к нему, наклонился и открыл деревянную дверцу, обнаружив за ней вторую, несколько меньшего размера и металлическую, с выгравированным на ней словом NORGE. В это мгновение он понял, что, в отличие от номера, который он занимал, в роскошных люксах есть собственный холодильник.
Мысленно скрестив пальцы, он дернул ручку, и дверца открылась с легким хлопком рассоединявшихся резинок. Внутри внезапно вспыхнул свет, на мгновение ослепив его, но как только он привык к нему, то обнаружил, что холодильник тоже пуст.
Фыркнув от разочарования, он закрыл дверцу, почти уверившись, что, если в холодильнике не было пробирки, то и во всем люксе ее не может быть.
Смирившись, он повернулся, чтобы в последний раз осмотреть гостиную, и замер, когда его взгляд упал на открытую дверь, ведущую в спальню.
Там, прислонившись к дверному косяку, совершенно обнаженная Ноэми смотрела на него с выражением смешанного веселья и скуки. Вторично за эту ночь держа «беретту», она спросила:
— Ты что-то потерял?
15
На этот раз Райли не поднял руки, понимая, насколько абсурдно было бы делать это в обнаженном виде, да и Ноэми этого не потребовала.
— Ты действительно думал, что я настолько глупа? — спросила она, качая головой. — Бля, я почти чувствую себя оскорбленной.
Алекс пожал плечами:
— Пришлось попробовать.
— Это так ты пытаешься защититься — что нужно было попробовать? — Она неодобрительно хмыкнула. — Я думала, ты умнее, капитан.
— Это довольно распространенная ошибка.
Она устало выдохнула, и этот жест заставил ее выглядеть намного старше, чем была на самом деле.
— Что мне теперь с тобой делать?
— Ты имеешь в виду, отпустить меня или сначала трахнуть в последний раз?
Ноэми грустно улыбнулась:
— Скорее, то, убить ли тебя сейчас или отвезти к Марчу, чтобы тот решил, что с тобой делать.
— Если я могу высказать свое мнение, то предпочел бы второе.
Женщина покачала головой так, как будто Райли провалил самый простой вопрос теста.
— Ты ошибаешься, если думаешь, что таким образом избежишь худшего. Но если я убью тебя здесь и сейчас одним выстрелом, то будет больно только на мгновение, а через минуту ты умрешь. А если я отвезу тебя к Марчу… — она фыркнула, чтобы подчеркнуть это, — он захочет преподнести такой пример, чтобы впредь никто другой и не подумал о воровстве у него. И уверяю тебя, это будет намного хуже и болезненнее. У него есть люди, способные заставлять неделями длиться агонию. Я видела, как они работают, — она поморщилась, — и даже я нашла их слишком жестокими.
Алекс тяжело сглотнул, представляя возможность быть замученным до смерти.
При других обстоятельствах он мог бы принять первое предложение Ноэми вместо того, чтобы оказаться в подвале, связанным по рукам и ногам, подвергающимся страшным мучениям. Но пока существовала возможность, что его команде удастся совершить работу по саботажу корабля, на котором она и ее люди собирались отправиться, люди Ноэми были бы вынуждены задержаться в Оране на несколько дней. Тогда у него появлялся шанс выбраться из этой достаточно паскудной ситуации.
— Может, я смогу убедить Марча, что более полезен живым, а не мертвым.
Ноэми улыбнулась, не в силах скрыть веселье:
— Да-да, конечно. А еще он купит тебе новое суденышко.
— Это было бы здорово с его стороны.
Женщина закатила глаза и жестом велела ему следовать впереди ее.
Райли повиновался. Зайдя в спальню, она указала на изголовье кровати, где все еще висели наручники.
— Возьми их, — приказала она, — и ложись на пол лицом вниз.
— Лицом вниз? — переспросил Алекс, забирая наручники. — Ты уверена?
— Лицом вниз, Казанова, — подтвердила она. — Ты тоже был не так уж плох.
— Вау, это больно.
— Лучше, чтобы ты к этому привык… А теперь ложись, — приказала она, когда капитан надел наручники.
Не видя другого выхода, Алекс снова упал на ковер, снова в ее власти. Волокна шерсти раздражали его кожу, и, уткнувшись щекой в ковер, обнаженный, с руками, скованными за спиной, он чувствовал себя более уязвимым, чем когда-либо.
— Если мы не собираемся снова трахаться, — сказал он голосом, слегка охрипшим из-за неловкой позы, в которой он лежал, — может, мне стоит сначала надеть штаны?
— Замолчи, — шепотом приказала она.
Затем неожиданно Ноэми наклонилась над ним, обняла и прижалась щекой к его шее.
Больше она ничего не делала, а просто стояла неподвижно, хрупкая, безмолвная, отчаянно обнимая его, как девушка, которая в лесной чаще наконец-то нашла отца.
И когда Алекс подумал, что эта ситуация как нельзя более сбивает его с толку, он почувствовал у своего уха приглушенный звук рыдания и теплые слезы, медленно стекающие по его спине.
Настенные часы над стойкой регистрации отеля показывали девять утра, когда двери лифта на первом этаже открылись и из них вышли двое мужчин, одетых в европейские, хотя и несколько старомодные, костюмы. На них были свободные серые плащи, несмотря на то, что был уже июнь, и солнцезащитные очки, несмотря на то, что они находились внутри здания. Они внимательно осмотрели находившихся в холле посетителей и, удовлетворившись увиденным, расположились обок дверей лифта.
Вслед за ними появилась Ноэми, элегантная и привлекательная со своими ярко-рыжими волосами, одетая в строгий серый пиджак, с сумочкой, перекинутой через плечо, и металлическим портфелем, прикованным наручниками к ее правому запястью.
Рядом с ней шел Алекс Райли, высокий, смуглый, кареглазый, выглядевший так, будто он не спал несколько дней. Его руки, прикрытые собственной курткой, чтобы скрыть наручники, были сложены на груди, как будто он молился на ходу. Он взглядом окинул помещение.
— Ищете своих друзей? — спросила она, опустив свободную руку в карман куртки, где, как знал Райли, она держала наготове «Беретту» для стрельбы при малейшем поводе.
— Что? Нет, не в этом дело, — ответил он с театральной беспечностью. — Я
