Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть

Титто вытянул из-за голенища пленку, вставил в порта­тивный магнитофон, присоединил к нему провод наушника. Предупредил:

—   Одновременно со звуком идет стирание. Текст не каса­ется технического обеспечения операций, проводимых через Триест, господин Пиватски. То есть к вашим прямым обя­занностям отношения не имеет. Речь не идет и о моей рабо­те...

Титто подбирал слова.

—   Вперед, вперед, — подбодрил Джефри.

— Мне кажется, обнаруживается серьезная утечка инфор­мации из конторы господина Лябасти в Сингапуре. Я не рискнул сообщать это обычным каналом, опасаясь перехва­та сообщения лицом... лицом, заинтересованным в утечке.

—   По-вашему, это — злоумышленник?

Титто достал из внутреннего кармана пальто журнал.

—   Желаю всяческих наслаждений от этой музыки...

Голос итальянца сообщал следующее. Обеспечивая транспортировку документов, наличности и золота через швейцарскую границу частными авиетками с взлетно-поса­дочных полос в Триесте и Югославии, он постоянно следит за режимом вдоль кордона. Естественно, его внимание при­влек арест в Базеле, на швейцарской территории, двух тай­ных агентов французской таможенной службы Бернара Рюи и Пьера Шульце. Оба обвиняются в нарушении суверенитета нейтральной страны, действовать на швейцарской террито­рии не имели права. Пытались же французы добыть список соотечественников, которые с целью уклонения от уплаты налогов держат средства на анонимных счетах в банках Цю­риха.

Поскольку эти банки являются также адресатами финан­совых ценностей, безопасность пересылки которых из Син­гапура через Триест и Югославию обеспечивает он, Титто, базельский случай немедленно был поставлен им под конт­роль. Действия французских агентов вполне могли повто­рить триестские и югославские таможенники.

Из сведений, оплаченных Титто средствами фирмы «Де­ловые советы и защита», явствовало, что Бернар Рюи и Пьер Шульце обладали серьезными полномочиями вплоть до применения оружия, скрытого фотографирования и запи­сей на магнитофон телефонных разговоров. Они могли вы­зывать вертолеты и быстроходные катера. Но самое главное: высокопоставленные агенты распоряжались по своему ус­мотрению ассигнованиями на платных осведомителей.

Титто немедленно прошел «вниз по течению» связей соб­ственных осведомителей с целью выявления возможной их работы на югославскую и триестскую таможенные службы. Югославы и триестцы могли увлечься французским приме­ром. Действовал Титто через частные сыскные конторы, куда обратились несколько ревнивых жен, подозревающих му­жей в похождениях. Мнимые мужья были осведомителями Титто.

На закрытом следствии по делу Рюи и Шульце, как уда­лось узнать Титто, выявилось, что французы несколько ме­сяцев назад уже выкрали один список потайных счетов со­граждан в Цюрихе. Этим людям предъявили во Франции иски, взыскали крупные штрафы за сокрытие доходов, вкла­ды заставили вернуть на родину. Ответная мера не задержа­лась. Подставной швейцарский агент обещал французам но­вый список. Заманил их в буфет на базельском вокзале, где обоих и арестовали в момент передачи сведений.

Чтобы суд вынес обвинительное заключение, список иностранных анонимных вкладчиков, которым манипули­ровал швейцарский агент, должен был быть подлинным. Лишь в этом случае вступал в действие закон 1934 года, согласно 47-й статье которого нарушение тайны анонимно­го вклада влекло уголовную ответственность. Имя вкладчика могли знать исключительно члены дирекции банка.

Титто немедленно принялся добывать копию списка, по­служившего приманкой. Если документ покинул сейф, воз­можности его перехвата упускать не следовало. Титто вос­пользовался знакомствами в швейцарской службе безопасности, где его знали как человека, способствующего преумножению азиатских вкладов в цюрихских банках. Тит­то был уверен, что не найдет в списке новых имен для себя. Он полагал, что знает всех анонимных клиентов швейцар­ских банков, обслуживаемых фирмой «Деловые советы и защит». Списки доставал исключительно из чувства слу­женною долга...

«Подстраховывается, — подумал Джефри о резиденте. — Прикрывает свои действия заявлениями о лояльности, что­бы не пало подозрение о подсказке со стороны... Показаться излишке любопытным, то есть двойным агентом — вечный страх профессионала, и всякий из них — всегда двойной, чтобы выжить на стыке интересов».

... Титто, как он сообщал в записи, поразился, обнаружив в списке два анонимных счета у одного и того же клиента фирмы «Деловые советы и защита». Второй счет был рези­денту неизвестен именно потому, что средства на него посту­пали в обход тропы. Деньги пришли в посылках наличны­ми — американскими долларами — из Сингапура. Упакованные в фирменные пакеты «Индо-Австралийского банка», принадлежащего Бруно Лябасти, который является и хозяином фирмы «Деловые советы и защита». Счет при­надлежит некоему Ли Тео Ленгу, которого «Ассошиэйтед мерчант бэнк» собирается через суд объявить банкротом. А «Ассошиэйтед мерчант бэнк», как также известно Титто, яв­ляется клиентом фирмы «Деловые советы и защита» и, более того, держит часть ее акций.

Пленка кончилась. Оставались вопросы.

Зачем Бруно, полновластному диктатору «Индо-Австралийского банка», действовать в пользу Ли Тео Ленга тайно от своего резидента, минуя каналы собственной же фирмы «Де­ловые советы и защита»?

Почему двадцать миллионов франков отправили на вто­рой тайный счет человека, который практически банкрот? Вообразить, что это произошло за спиной Бруно, что кто-то использует специальные конверты «Индо-Австралийского банка» без ведома Бруно, Джефри не мог. Технически такое не получилось бы.

—   Информация интересная, Титто, — сказал Джефри.

—      Спасибо, мистер Пиватски, — ответил итальянец. — Вы теперь понимаете, почему я посчитал долгом встретить­ся с вами. В списке, который приготовили швейцарские агенты для приманки французов, указаны действительно крупные суммы...

—     Вы проявили профессиональную сноровку, наблюда­тельность и осторожность. Вы толковый резидент, Титто. Маккиавелли гордился бы вами...

—   Новый человек в фирме, мистер Пиватски?

—   М-да...

—   Итальянцев всюду становится больше, — сказал Титто.

Джефри перекрутил пленку в исходное положение, вновь надавил клавишу прослушивания. В наушнике раздавалось шуршание, прерывавшееся щелчком каждые три с полови­ной секунды. Фирменный пароль «Деловые советы и защита» на ее фирменном магнитофоне свидетельствовал, что запись стерта и невосстановима.

—    Теперь забудьте эту историю, — сказал Джефри. — Но приготовьтесь вспомнить, если мне, именно мне захочется повторения музыки. Я должен понять, почему столь значи­тельные суммы Ли Тео Ленга, клиента нашей фирмы, идут по какому-то параллельному каналу «Индо-Австралийского банка» из Сингапура в Триест и затем Цюрих...

Особые конверты «Индо-Австралийского» считались гордостью Джефри Пиватски, работавшего над их изобрете­нием несколько недель по прямому заказу Бруно Лябасти. На конверты наносились полоски оптического кода из двух строк с буквами и цифрами, какие печатают на любой пишу­щей машинке. Однако шрифт соответствовал особому стан­дарту. Кодовая полоска букв вводилась в электронный счи­тывающий «глаз» кассиром цюрихского или бернского банка. Машина «опознавала» конверт, а затем и номер счета, на который следовало помещать его содержимое. Если пла­стиковую оболочку над листком с оптическим кодом попы­тались бы надрезать с целью подделки, она темнела от сопри­косновения с воздухом.

Величайшая загадка состояла в том, как пакеты «Индо-австралийского банка» попадали в Берн, минуя Титто в Три­есте? Да еще специально отправляемые так, чтобы миновать мощное прикрытие фирмы «Деловые советы и защита», для них же и устроенного?

Бруно Лябасти порою цитировал великих, из тех, на ко­торых ссылаются в речах перед строем офицеры иностран­ного легиона. Однажды при Джефри он сказал Клео Сурапато:

—   Наполеон высоко ценил честность как средство обмана и не терпел лжи как посягательства на собственную монопо­лию. И я не потерплю мошенничества в отношении себя!

Бруно, случалось, тоже бывал жертвой биржевых проиг­рышей.

Клео ответил:

—   Деловые партнеры как муж и жена, вступившие в брак по расчету. Про таких говорят, что в семье делят постель, но не сны... Что вы взъелись, Бруно, на человека, уведшего у вас несколько тысяч? Он не обязан разделять ваших снов... Уве­дите у другого в два раза больше и считайте, что вы квиты.

—   С кем?

—   С жизнью.

Бруно и Клео не опускались до личных счетов. Они сво­дили счеты с самой жизнью! Условности для обоих — ничто. И если они не поставили его, Джефри Пиватски, своего экс­перта по электронной безопасности в известность о каких-то операциях через Триест, что тут обидного? Но если Титто наткнулся на след этой операции, значит, ее мог рассекре­тить и чужой, а случайно или с намерением — не имело значения.