Александр Тамоников - Секретный полигон
– Вот же быдло… – бормотал, стиснув зубы, Бурковский. – Натуральное быдло, стадо тупых баранов… Ну ничего, мы еще вас всех построим, научим жить по нашим правилам…
У самого КПП словно оказались в мертвой зоне! Все, кто хотел, уже пробежали, впереди – ничего, позади – пустота. Щерились ворота, которые опешившая охрана забыла закрыть. Растерянно переминались двое «гвардейцев» с георгиевскими ленточками, не зная, куда бежать и есть ли смысл в том, чтобы бросить пост. Внезапно кто-то вывалился на крыльцо заводоуправления, истошно завопил, тыча пальцем в удаляющихся диверсантов:
– Это они, суки! Остановите их, это они!
Хватило доли секунды, чтобы разобраться в ситуации. Насторожились охранники на воротах, побледнели, как мел. Еще бы не побледнеть, когда они уже никак не успевали стащить автоматы! Длинная очередь нашпиговала их свинцом, отбросила к воротам, повалила.
– Бегом, – приказал Бурковский, перехватывая автомат за цевье. Богдан и Гаевский, сидя на коленях, поливали огнем крыльцо заводоуправления и его окрестности. Люди разбегались, кто-то падал, получив пулю. Со звоном рассыпались стекла. Получив приказ, они невозмутимо поднялись и побежали за командиром. Группа пробежала через раскрытые ворота, выйдя из зоны поражения. Каждый держал свой сектор обстрела. Но все было спокойно, пустая улочка, частные дома за высокими заборами. Откуда ни возьмись, визжа тормозами, подвалил невзрачный серый «ВАЗ» с заляпанными грязью номерами. Диверсанты бросились к нему, стали торопливо рассаживаться. Олейник в мятой гражданской рубахе переключил скорость, и машина понеслась к ближайшему переулку. Можно было не спрашивать, как у товарищей дела. Победная тематика цвела на самодовольных физиономиях. Их никто не преследовал – за воротами в непростой час не оказалось ни одного ополченца. Олейник въехал в узкий переулок.
– Останови на минуту, – приказал Бурковский, доставая старомодную сотовую «книжку». Достижения технического прогресса широко применялись в работе диверсанта. В телефонной книге имелся единственный номер. Пошел сигнал – сработал входящий вызов у аналогичного устройства, спрятанного в багажнике припаркованного у крыльца штаба «УАЗа». Весь багажник сверху донизу был набит взрывчаткой! Заключительный аккорд! Радиоволна замкнула контакты, сдетонировал ящик тротила, и вместе с ударной волной разлетелись поражающие элементы – стальные шарики и гвозди! Взрыв был настолько мощным, что силой взрывной волны сплющило крыльцо вместе с находившимися там людьми и частично разрушило стену. Посыпались перекрытия, падали межстенные перегородки. Остатки здания охватил сильный пожар. Разметало всех, кто находился поблизости, в том числе успевшую въехать на территорию машину «Скорой помощи». Люди гибли в корчах. Сыпался кирпич, рушились целые секции здания, хороня под собой всех, кто в нем находился…
В трех километрах южнее шиноремонтного завода, на железнодорожной станции Родянска, тоже царила суета. Станция была забита вагонами подвижного состава – грузовыми, пассажирскими, цистернами, рефрижераторами. Эшелоны стояли везде – на запасных путях, на въезде и выезде со станции. Полчаса назад на одном из главных путей произошла досадная неприятность: что-то не сработало в стрелке, и маневровый тепловоз на полной скорости протаранил цистерну с бензином, которая дожидалась своей очереди в формирующемся составе. Взрыва по счастливой случайности не произошло, пожар быстро потушили. Но оба столкнувшихся объекта сошли с рельсов и устроили на станции затор. Суетились дорожные рабочие, подошла мотодрезина с портальным краном.
– На хрена вы этот кран сюда притащили?! – разорялся запуганный комендантом гарнизона начальник станции. – Давайте нормальный! Убрать отсюда эту бандуру!
Насилу освободили пути. С горем пополам осуществлялась разгрузка прибывших поездов – на платформы, на голую землю.
Метрах в четырехстах от здания станции на подъездном пути прозябал еще один состав. Железные вагоны – закрытые, запломбированные, локомотив под парами. Вдоль вагонов лениво похаживали часовые с автоматами. Груз был важный, но состав стоял уже несколько часов, его никак не могли отправить на разгрузку. Станция гремела и лязгала, там орали и ругались люди, а здесь все было тихо, обыденно. В центре состава находился единственный пассажирский вагон – на вид обыкновенный, окрашенный зеленой краской. В нем было несколько купейных отсеков для караула и отдельное купе на другом конце – для сопровождающих офицеров. Часовые скучали. Один из них – коренастый широколицый парень с мятыми после сна щеками – подошел к пассажирскому вагону, смерил взглядом задернутые шторами окна, поковырял носком ботинка гравий в полотне. Посмотрел по сторонам. С обратной стороны показался еще один часовой – он спрыгнул с платформы, которая обрывалась недалеко от пассажирского вагона, подошел к товарищу. Под вагоном раздался треск – и выбрался еще один, такой же мятый, зевающий. Видать, с обратной стороны вагона было еще скучнее, чем здесь. Послышалось постукивание – со стороны хвостовой части приближались несколько дорожных рабочих в оранжевых жилетах. Они постукивали молоточками по колесам, проверяя металл на скрытые дефекты. Эти парни тоже никуда не спешили, зевали, лениво общались между собой.
Внезапно к шуму на станции стали примешиваться звуки другого рода. Стреляли автоматы Калашникова – где-то на другом конце городка. Звуки были глухие, но вполне отчетливые. Часовые прислушались. Дорожные рабочие тоже остановились, навострили уши. Никого не удивишь в наше время такими звуками, но больно уж яростная велась стрельба. Часовые недоуменно переглянулись.
– Где это шмаляют? – поинтересовался широколицый. – Ты же местный, Антоха, можешь сориентироваться?
Товарищ, к которому он обращался, вытянул шею, словно принюхивался.
– А хрен его знает, – пожал плечами. – Где-то на севере, верстах в трех. Там вроде ничего, только шиноремонтный завод… – И вдруг осекся, с испугом посмотрел на товарищей. – Вот хрень, мужики, там же штаб Ахромеева…
Выстрелы прекратились. На пару минут установилась тишина. А потом прогремел мощный взрыв. Словно небо раскололось и земля вздрогнула. Ополченцы невольно втянули головы в плечи. Такое ощущение, что от взрыва во всем городе у припаркованных машин включилась сигнализация!
– Мать честная… – прошептал мордатый. – Вот так дела…
– Может, диверсанты? – неуверенно предположил товарищ.
Рабочие с молоточками тоже услышали взрыв. Они постояли и отправились дальше. А на краю платформы между тем остановился залепленный грязью открытый джип. В нем сидели вооруженные люди. Дальше проехать он не мог, платформа обрывалась на высоте метра. С переднего сиденья слез щеголеватый военный с усиками, повертел головой, спрыгнул с платформы и размашистым шагом направился к пассажирскому вагону. Вслед за ним слезли два автоматчика и пристроились в хвост.
– Помощник коменданта капитан Казаринов, – ворчливо отрекомендовался офицер. – Я не понял, что происходит? Ваш эшелон должен был разгружаться полчаса назад. Из-за него мы вынуждены тормозить другие составы. Где ваше начальство?
Часовые дружно пожали плечами – мол, они тут при чем, их дело маленькое.
– А разве наши офицеры не на станции? – предположил один.
– На станции их нет, – отрезал Казаринов и скрипнул зубами. – Ну что за бардак повсюду, мать вашу…
– Значит, в вагоне они, – тот часовой, что появился первым, кивнул на лестницу в тамбур пассажирского вагона.
– Что происходит?! Это невероятно! – вскричал Казаринов. – Я буду немедленно докладывать коменданту! Развели, понимаешь, бардак! На станции вас ждут, простаивает транспорт! – Он схватился за перила, запрыгнул на ступень и распахнул дверь в вагон. Часовой недоуменно переглянулся с товарищами, пожал плечами и тоже полез в тамбур.
Офицер без стука распахнул дверь, ведущую в жилое офицерское купе. И, изумленный, замер на пороге. Это было обычное купе – разве что развернутое на девяносто градусов и оснащенное маленькой раковиной с краном. Атмосферой домашнего уюта тут как-то не пахло. Все трое обитателей купе были мертвы. Одет по форме был только один – видимо, собрался пойти на станцию, да не успел. Он лежал на боку в проходе, глаза нараспашку, голова залита кровью. С левой верхней полки свешивалась светловолосая голова второго офицера. Третий лежал на полке справа – на спине, откинув голову, его рот был оскален, с губы свисала потухшая сигарета.
Все трое были убиты выстрелами в головы. Все произошло мгновенно, они даже не успели понять, что их убивают. Ошеломленный капитан Казаринов попятился, запнулся о порожек. В купе всунулась голова часового и стала зеленой от ужаса.
– Мать честная, что это… – прохрипел он. И начал покрываться серыми пятнами поверх зеленых. – Здесь никого не было, правда, я отлучался, но всего на минуту, сбегал за платформу по нужде…
