Кирилл Казанцев - Команда мести
– Так попроси этого своего… – кивнул в сторону двери Максим. – Разве он не сможет найти такого человека в Москве?
– Я вообще не хочу, чтобы он об этом знал, – сказал Малышев. И добавил туманно: – Есть причины…
– Да уж… – После короткого замешательства Максиму удалось взять себя в руки. – Ты сам не понимаешь, о чем просишь.
– Тебе трудно, что ли? – скривился Виктор. – Я заплачу… И стрелку, и тебе. Много заплачу!
– А в морду? – с ехидцей проговорил Оболенский. – Заплатит он… Ты пойми, там – не Россия, там стрелку-одиночке просто не выжить. Другой менталитет, другие законы, другие понятия и представления. Это просто отдать человека – пусть и не самого лучшего члена общества – на съедение тамошним басмачам. Ты этого хочешь?
– Помоги, – упрямо стоял на своем Малышев. – Иначе, пойми, мне до конца жизни покоя не будет. Я просто с ума сойду…
– Ты когда уезжаешь? – после долгой паузы спросил Максим.
– Пару дней я еще здесь пробуду. Ну, а потом… Дела, знаешь ли.
– Я подумаю, что могу для тебя сделать, – медленно произнес Оболенский.
И надо было видеть, какой нечеловеческой радостью вспыхнули глаза бывшего школьного приятеля. «Маньяк, – подумал Максим, глядя на него, – настоящий, конченый маньяк…»
– Придумай что-нибудь! – схватил его за руку Малышев. – Все, что будет нужно… Любые деньги… Все отдам!
…Капитан Оболенский, или, как его чаще называли боевые товарищи за некоторые специфические навыки и умения, Шаман, заместитель командира офицерской группы отдельной бригады специального назначения ГРУ, был уволен из армии при обстоятельствах, чем-то очень похожих на обстоятельства его увольнения из полиции.
…Во время командировки «на войну», которая стала для него последней, группа попала под огонь собственной артиллерии. Понесли потери. Радист сорвал голос, пытаясь что-то объяснить артиллеристам, но его то ли не слушали, то ли просто не понимали. Командир группы при этом обстреле получил тяжелое ранение – в дальнейшем стал инвалидом, еще двое также были ранены, один – убит. Таких разгромных потерь группа до этого не знала. И вполне естественно, что Максим пошел разбираться к артиллеристам.
«Разборка» эта закончилась дракой. Капитан Оболенский в кровь избил полковника, командира артполка. Ну, и еще пару старших офицеров… Оказалось, что «полкан» отмечал свой день рождения и, будучи уже в состоянии практически невменяемом, дал приказ на огонь из всех стволов. Этакий праздничный салют… По заранее пристрелянным площадям, где как раз и оказалась выходившая из рейда группа спецназа.
Может, все это и не закончилась бы дракой, но глупый полковник попытался взять спецназовца «на голос». И даже пальчиком в грудь ткнул, объясняя ему, что он – никто, и вообще… Внешне спецназовец выглядел совсем не опасным.
Короче, полковник поплатился за свою ошибку. А заодно с ним – его заместитель, начальник штаба и прикативший в гости какой-то тыловой генерал. Полезли, дурачки, заступаться…
Если первую троицу Максиму простили – понимали неправоту офицеров, то генерала прощать никто не собирался. Да и он сам, ничего не стесняясь, добивался справедливости, в своем, конечно, понимании этого слова. Оскорбленный действием на глазах у подчиненных, он жаждал крови. И почти ее получил – военная прокуратура решала вопрос о возбуждении уголовного дела. Однако вмешался отец Максима…
Николай Петрович Оболенский долгое время служил за границей, то в одной, то в другой резидентуре, воспитанием сына практически не занимался, но это не значило, что он его не любил. Вмешательство генерал-лейтенанта Оболенского спасло его сына от следствия, суда и связанных с этим неприятностей, однако из армии пришлось уйти. Максим уехал к деду, в Красногорск, поболтался немного без дела… А потом пошел на службу в милицию, в уголовный розыск. Послужить в полиции ему довелось лишь чуть-чуть…
Оболенский стоял у окна, глядел на ночной город и думал. Несмотря на позднее время, спать не хотелось совершенно. Прозвучало в сегодняшнем разговоре со старым школьным другом что-то, какие-то нотки, нюансы, полутона, которые не смогли оставить его равнодушным.
Однако он прекрасно понимал – Малыш зря надеется на киллера. Не получится у него сработать в чужой стране, в незнакомом городе, где люди другой национальности традиционно привлекают к себе повышенное и далеко не благосклонное внимание.
А кто сможет? И Максим, так же, как когда-то планировал боевые операции, начал расчет сил и средств, необходимых для уничтожения наркодельца в его же родовом, так сказать, гнезде…
Он не был ни патологическим садистом, ни убийцей. Хотя в то же время его трудно было смутить видом крови. Он всегда совершенно точно знал – его жизнь отдана служению Отечеству. Отражению нападений внешнего врага. Но разве Бобошеров не является тем самым внешним врагом, который незваным пришел в его страну, убил близких ему людей? Значит, его уничтожение будет делом благим и правильным.
Приняв решение, Максим отправился спать. Предстоящий день для него обещал быть не самым простым…
Следующая встреча у бывших одноклассников прошла уже в совсем другом месте. В том, что определил Максим.
Первым в полуподвальчик, где обосновалось небольшое кафе, вошел Старостин. Огляделся с брезгливой миной по сторонам, после чего подошел к столику, за которым сидел Оболенский:
– И что все это значит?
– Вам что-то не нравится? – Максим не собирался с ним церемониться.
– Я не понимаю, что за игры… – начал директор департамента безопасности с важной миной. Но Максим его перебил:
– Вам не надо ничего понимать. Виктор заинтересован во встрече больше меня, поэтому проходить она будет в том месте, какое именно я сочту для этого удобным. Если вам что-то не нравится, можете поспорить со своим боссом.
Оболенский заметил, как слегка дернулось лицо Старостина, когда были четко и вслух определены их с Малышевым взаимоотношения.
– Хорошо… – неохотно сдался начальник «безпеки». – Где я смогу разместить своих людей? Тут же совершенно нет места.
– Это-то и хорошо! – демонстративно обрадовался Максим. – Я, знаете ли, хочу со старым другом посидеть, поговорить за жизнь, пивка выпить… А ваши мордовороты будут мне аппетит портить? Не пойдет.
– Слушай, малый, а тебе не кажется, что ты много себе позволяешь? – Старостин в упор посмотрел на Максима.
– Нет, – спокойно ответил тот, тоже глядя ему прямо в глаза, – не кажется. Мне вообще ничего никогда не кажется.
Несколько секунд играли в «гляделки». Первым не выдержал Старостин – отвел взгляд.
– Так мне ждать? – чуть нажал Максим. – Или вы запретите вашему шефу встречаться со мной?
Слово «шеф» в этой фразе он выделил специально, чтобы еще больше уязвить самолюбие собеседника. И это ему удалось.
– Допрыгаешься ты у меня… – угрожающе пробормотал Старостин. Однако спорить больше не стал – развернулся и направился к выходу, бросив через плечо: – Сейчас…
Малышев появился минуты через три. С любопытством огляделся, подошел к столику Максима, сел напротив.
– Говорить будем очень быстро, – сразу же взял быка за рога Оболенский. – Пока твои «церберы» не изыскали возможность нас подслушать.
– Ты думаешь… – начал было Виктор, но Максим остановил его:
– Я не думаю. Вообще. Я действую. – И тут же перешел к делу: – Насколько серьезно ты вчера говорил?
– Очень серьезно. – Услышав вопрос, Малышев чуть побледнел. Но держался при этом достаточно уверенно.
– Сколько готов вложить в это дело?
– Столько, сколько будет нужно. Если понадобится – вообще все отдам!
– Тогда слушай. – Максим бросил короткий взгляд в сторону входа. – Одному человеку это провернуть не под силу. Но небольшая диверсионная группа с такой задачей вполне сумеет справиться. Состав группы зависит от того, сколько сумеем набрать специалистов. Но не меньше четырех.
– Не вопрос! – взмахнул рукой Малышев. – Работа каждого будет оплачена по высшему разряду!
– Кроме того, понадобится время и база для подготовки бойцов. – Оболенский на секунду умолк, еще раз просчитывая свои выкладки, после чего сказал: – Пользование – до месяца.
– Реально, – деловито ответил Виктор, что больше всего понравилось Максиму в разговоре.
– Необходимы надежные разведданные для окончательного планирования операции. Есть один человек… Таджик. Он попал в беду. Ему нужны новые место жительства и документы. Это в твоих возможностях?
– Не вопрос.
– Еще такой момент. Ему опасно ехать поездом или лететь самолетом. Могут в пути перехватить и убить. Поэтому…
– Вылетит завтра, со мной, на моем самолете. – Тут Малышев позволил себе легкую улыбку. – А сегодня дашь адрес и имя. Прикажу своим «церберам», как ты выразился, доставить его в «Кедры».
