Кирилл Казанцев - Команда мести
– От чего это ты устал?
– Да от всего… От бестолковости системы – в первую очередь. Я ведь, по большому счету, никогда не стремился стать ментом. И даже полицейским. Солдат я…
– Ага, – скептически скривился Михайлов. – Солдат… Аника-воин. «Мне хочется кого-нибудь убить…»
– Нет. – Оболенский отвернулся. – Солдат – не убийца. Он в первую очередь защитник…
– А мы тут, по-твоему, чем занимаемся? – Михайлов откровенно злился.
– Мы… – на мгновение задумался Максим. – Мы – псы державные. Служим не людям и даже не стране, а Системе. В которой человек занимает самое последнее место.
– Ну, знаешь, так до чего угодно можно договориться! – насупился Игорь. – Давай короче – с переводом никак?
– Зачем? Искать по деревням украденных свиней, разбирать семейные поножовщины и жрать самогонку? Не хочу!
– А чего же ты хочешь?
– Пока сам не знаю. Но, думаю, у меня будет время над этим поразмыслить. – Максим тяжело вздохнул. – Рапорт сейчас писать?
– Лучше сейчас. – Игорь полез в стол и достал чистый лист бумаги. – Ни к чему затягивать неизбежное…
Когда Оболенский, покинув кабинет, шел по коридору, у него зазвонил телефон.
– Здорово, – мрачным тоном сказал Лазарев.
– Здорово, – ответил Максим. – Что-то случилось?
– Разговор не телефонный, – сказал полковник. – Надо бы пересечься…
– Это можно, – усмехнулся Оболенский. – Как говаривал поросенок Пятачок, до пятницы я совершенно свободен.
– Тогда подъезжай…
…Офицеры встретились неподалеку от здания наркоконтроля, в скверике. Немного в стороне сидела шумная компания молодежи, пила пиво.
– Так что случилось? – повторил Максим свой вопрос, глядя в глаза Славе.
– Как ты вычислил адрес моего человека? – жестко спросил полковник.
– Какого человека?! – удивился Максим. Вообще-то, на языке оперативников «человек» – не обозначение биологического вида. Так на сленге называют агентуру.
– Того, который слил нам младшего Бобошерова, – ответил Лазарев. – Ты в том дворе, где мы его прятали, устроил перестрелку – кстати, тоже с таджиками. Я, знаешь ли, уже давно в случайные совпадения не верю…
– Вот ты о чем… – улыбнулся Максим. Какой-то день у него сегодня странный. Праздник нездорового веселья. – Мне его сдали. Сами таджики.
– Кто?
– Один из старших в их диаспоре. И я не уверен, что этой информацией владеет только он один…
– Жопа, – тоскливо пробормотал Слава. – Полная жопа. Его же грохнут теперь. И если мы его не сбережем, кто с нами потом работать будет?
– Это ты у меня спрашиваешь?
– Это так, – отмахнулся Лазарев, – оценка ситуации.
– Вывозите его за пределы области, меняйте документы… – посоветовал Максим.
– Легче сказать, чем сделать, – тряхнул головой полковник. – Ладно. Ты-то не обижайся. Так уж получилось…
– Кстати, я думаю, теперь тут уже большого секрета нет. Откуда он узнал про Рустама?
– У них какие-то свои разборки. Что-то не поделили. Хотя выросли в одном кишлаке, чуть ли не по соседству жили. А как рамс начался, наш человек Бобошеровым ничего противопоставить не смог – у них этот кишлак как родовая вотчина, они там на всех плевать хотели. Вот он и подслил земелю…
– Понятно… – кивнул Максим. – Хорошо. Если я смогу чем-то помочь, то выйду на связь.
– Да чем ты поможешь! – отмахнулся Лазарев. – Ситуация гнилая. И в покое его не оставят. Жалко парня… – Тяжело вздохнув, он встал со скамейки, протянул Максиму руку: – Бывай, опер!
– Уже – бывший… – на всякий случай сообщил Максим.
– Брось! – скривился Лазарев. – Ты не хуже меня знаешь, что бывших оперативников не бывает. Удачи тебе!
– Спасибо, – поблагодарил Максим.
Они расстались у выхода из сквера. Лазарев отправился на службу, а Оболенский – к припаркованной неподалеку машине. Подходя к джипу, он заметил, что возле него стоит довольно-таки крупный молодой человек в приличном костюме. На угонщика вроде не похож… Ждет кого-то? Так место выбрано не самое лучшее.
– Максим Николаевич! – Молодой человек первым обратился к нему. – С вами хотят встретиться…
– Это кто же?
– Виктор Георгиевич Малышев…
Несколько секунд Оболенский размышлял. Он узнал в парне одного из охранников бывшего одноклассника, потом спокойно произнес:
– А почему нет? Указывай путь… Сусанин!
Глава 10
В большом кабинете сидел за письменным столом сам Малышев, а в уголке – его начальник службы безопасности, который изучающе посмотрел на вошедшего гостя.
– Привет, Корнет! – Малышев небрежно помахал рукой старому приятелю.
– Привет, Малыш! – откликнулся Максим, проходя вперед и устраиваясь напротив Виктора.
Тот недовольно поморщился – прозвище, которое он носил с давних времен, никогда ему не нравилось. Он покосился в сторону Старостина, но тот и глазом не повел – так и оставался на своем месте.
– Андрей Михайлович, мне бы со старым другом поговорить… Уверяю вас, никакой опасности для меня нет, – пришлось прямо сказать Виктору.
Старостин молча встал с места, еще раз с головы до ног окинул Максима откровенно неприязненным взглядом и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
– Ревнует… – кивнул вслед вышедшему Оболенский.
– Иногда он становится крайне надоедливым, – отмахнулся Виктор. – Слишком многое желает знать и контролировать…
Максим промолчал. А что можно на такое сказать? Человек тебе не нравится, но ты продолжаешь с ним работать. Значит, либо он отменный специалист, каких мало, либо… Либо одноклассник на крючке у этого Старостина, и связывает их нечто большее, чем просто отношения работника и работодателя. Впрочем, как раз это – не его дело.
– Спасибо тебе, Виктор, – чуть склонив голову, заговорил наконец Оболенский.
– За что? – искренне удивился Малышев.
– Ну, как… Ты, насколько я понимаю, решил кое-какие мои проблемы…
– Я?!
– А кто?
Некоторое время старые приятели смотрели друг на друга так, будто увиделись впервые. Потом Виктор, отгородившись от Максима поднятыми на уровень плеч открытыми ладонями, сказал:
– Погоди. Я чего-то не понимаю…
– А чего тут понимать? Были проблемы – теперь их нет, – объяснил Максим.
– Стоп! – Малышев помотал головой. – Разумеется, я бы мог решить эти проблемы… Но дело в том, что я этого не делал.
– А кто же тогда?
– Не знаю, – ответил Малышев. – Но тем не менее рад тому, что все хорошо закончилось.
Несколько секунд сидели молча. Максим осваивал только что полученную информацию, Малышев думал о чем-то своем.
– Тогда перейдем к делу, – принял решение Оболенский. – Я ведь думаю, ты не для того меня позвал, чтобы о детстве поностальгировать?
– А почему бы и нет? – скорчил недовольную гримасу Малышев.
– Не то время, не то состояние… – Максим был безжалостен. – Тебе сейчас не до воспоминаний о далеком и мирном детстве. Поэтому давай не будем резинить – зачем я тебе вдруг понадобился?
Виктор встал с места, прошелся по кабинету и, отходя в угол, спросил у Максима:
– Выпить хочешь?
– Нет, я за рулем, – ответил Оболенский.
– А я выпью, если ты не возражаешь. – Малышев полез в скрытый за стенной панелью бар.
– Хозяин – барин, – развел руками Максим.
Налив в пузатый бокал немного коньяка, Виктор вернулся к столу. Только сел он теперь не на «директорское» место, а рядом с Максимом. Пригубил выпивку, покатал во рту…
– Максим, я не хочу, чтобы той твари все сошло с рук, – негромко сказал он.
– Ему и не сойдет… Его роль в преступлении практически доказана. Будет дан запрос на экстрадицию.
– …Потом он лет десять просидит в колонии, его будут поить, кормить и охранять, – подхватил Виктор. – А когда все это немного подзабудется, купит себе досрочное освобождение. Так?
– Не исключен и такой вариант развития событий, – не мог не признать Оболенский.
– А еще вероятнее другой вариант, – продолжал Виктор. – На этот запрос там, в Таджикистане, просто «забьют» и никого вам не выдадут. Он будет спокойно жить у себя дома, вкусно кушать и крепко спать… А мама… – Тут голос Малышева дрогнул. Он сделал еще один большой глоток коньяка, помотал головой.
– Я не понимаю, к чему ты это ведешь? – спросил Максим.
– Не хочу, чтобы так случилось.
– А чего ты хочешь?
Виктор помолчал немного, потом произнес:
– Я знаю, ты ведь в уголовном розыске работал…
– И что?
Ответ друга ошарашил Максима. Оглянувшись на дверь, Виктор шепотом попросил:
– Найди мне киллера.
– Кого?!
– Киллера, – уже уверенней, но все так же тихо повторил Виктор.
– Ты хочешь, чтобы Бобошеров умер? – Глупее вопрос трудно было задать, но Оболенский действительно растерялся.
– Нет, – ответил Малышев. – Я не хочу, чтобы он умер. Я хочу, чтобы он сдох! Как собака! Как… – Лицо его исказилось, на последних словах он захлебнулся воздухом и, замотав головой, одним глотком допил коньяк. – Помоги мне…
