Сергей Зверев - Таран
Оказалось, что нет.
Когда Таран приблизился к проходу между домами, оттуда во двор влетел полицейский микроавтобус со зловеще пылающими фарами. Его накренило на повороте, но он бойко подпрыгнул на рессорах и уставился своими круглыми электрическими глазами в темноту. Ну просто филин, выискивающий добычу!
Автобус почти бесшумно подкатывался все ближе и ближе. Пятнадцать метров… десять… семь… Таран, отпрянувший к дереву, некоторое время находился в тени, но вскоре желтые лучи фар высветили его, словно артиста на сцене. Ваш выход, маэстро!
Выхватив из карманов оба пистолета, Таран открыл огонь по лобовому стеклу, радиатору и колесам. Взревел мотор. Микроавтобус, вильнув, устремился влево и с грохотом врезался в фонарный столб. С верхушки свалился жестяной колпак, ударившийся об асфальт со звуком, напоминающим выстрел «макарова». Второй пистолет обладал голосом пониже и посочнее. А в общем и целом получился вполне приличный дуэт. Пистолеты в руках Тарана отлично спелись за отведенные им секунды.
Трах-трах! Хлоп-хлоп!
Истратив в общей сложности восемь патронов, Таран побежал в подворотню. Вслед ему ударил полицейский укороченный автомат, работающий, как маленький отбойный молоток.
Ра-та-та-та-та!
Стена дома, принявшая выпущенные из автомата пули, брызнула каменным крошевом. С треском раскололось задетое окно первого этажа. Когда Таран нырнул за угол дома, палили уже из двух автоматов, кроша магазинные витрины на противоположной стороне улицы. Где-то истошно завизжала женщина, к ней присоединилась вторая, затем прорезался мужской бас, выкрикнувший:
– Задолбали своими салютами!
– Так вы весь город перебудите, – пробормотал Таран, притаившись за домом.
Он не собирался убегать по улице, где его прошьют автоматными очередями, как лоскут материи – нитками. Между тем полицейские решили, что открывший по ним огонь человек улепетывает во все лопатки, и торопились выскочить из двора. Звуки выстрелов сменил беспорядочный топот ног. Полицаи бросились в погоню, не подозревая, что Таран никуда не делся, а дожидается их с пистолетами наготове.
– Привет!
Приседая на полусогнутых ногах, Таран выскочил из-за угла и бочком перебежал к соседней стене, паля с обеих рук, как стрелок из вестерна. Его появление стало полной неожиданностью для преследователей. Застигнутые врасплох, они превратились в неподвижные мишени.
Трах-трах! Хлоп-хлоп!
Таран целился в грудные клетки полицаев, защищенные бронежилетами. Его задачей было вывести преследователей из строя, а не лишать их молодых жизней.
Вскрикивая от боли и ужаса, они падали в узком проходе между домами. Это напоминало кегельбан, только шары были невидимыми.
Свалив трех автоматчиков, Таран взглянул на водителя, который застыл возле автобуса, держась за разбитую голову. Совсем обалдел, бедолага. Ему бы прятаться, а он торчит на виду, как тополь на Плющихе!
Достаточно было одного выстрела, чтобы вывести водителя из шока. Пуля, свистнувшая у полицейского уха, заставила его упасть ничком. Проявляя необыкновенное проворство, он заполз под автобус, а Таран, не дожидаясь, пока оттуда прозвучат ответные выстрелы, покинул поле боя.
Петляя по дворам и переулкам, он слышал приближающееся завывание полицейской сирены и спрашивал себя: сколько еще будет продолжаться такое везение?
Вряд ли слишком долго. Господь Бог не любит постоянно подыгрывать какой-то одной стороне. Как, впрочем, и Его Темнейшество Сатана. Таран был лишь пешкой в этой игре. Пешкой, которая будет сметена с доски, если не сумеет прорваться в ферзи.
Глава 11
Дамы приглашают кавалера
Сунув телефон в сумочку, Люда Пострелецкая извлекла оттуда сигареты, зажигалку и закурила, пуская дым к потолку. Ее новый знакомый, представившийся Евгением, только что позвонил и сказал, что заедет за ней где-то через полчасика. Как убить время? Заняться было нечем. Ресторан закрылся, смена посудомойщиц убирала со столов, швейцар смотрел боксерский поединок по телевизору, остальные официантки разошлись по домам. Кроме Люды, в темном холле оставалась только новенькая, с которой они почти не были знакомы. Совсем еще молоденькая девчушка, худенькая, стройная, с большущими глазами. Сегодня эти ее глаза, ставшие предметом зависти официанток «Венеции», были на мокром месте. Пристроившись возле окна на диване, девушка шмыгала носом и утирала салфетками слезы.
Развалившаяся на диване Люда повернула голову.
– Эй, – окликнула она, выпуская дым через ноздри. – Как там тебя? Алена? Ты чего? Ты это брось. Всемирный потоп устроишь.
Ничего на это не ответив, Алена всхлипнула и неожиданно разрыдалась. Ее обращенная к Люде спина вздрагивала, как от частых ударов плетки.
Швейцар равнодушно покосился на нее и включил телевизор погромче. Кто-то там у него проигрывал, а кто-то выигрывал. Швейцару непременно требовалось узнать, кто именно. Странный народ мужчины. Готовы целыми днями пялиться, как другие занимаются спортом, а сами высиживают геморрой да обзаводятся пивными животами. Нет, чтобы самим натянуть боксерские перчатки или футбольные бутсы.
Люда потушила сигарету в пепельнице, полной окурков, и подсела к Алене.
– Але, подруга. – Она положила руку на плечо девушки. – Что за трагедия?
Ответа не последовало.
– Нет никакой трагедии, – продолжала Люда. – Здоровая, красивая. Живи и радуйся.
– Мне нечему радоваться, – выдавила из себя Алена. – И жить не хочется.
– Ах, не хочется? А ты сходи к мужскому туалету, погляди, что там мелом нарисовано. – Люда имела в виду контуры трупа, оставшиеся после приезда полицейских. – Тому парню, может, тоже жить не хотелось, вот он своего и добился. Хочешь, чтобы тебя тоже мелом обвели?
Довод подействовал на Алену благотворно. Она даже нервно усмехнулась сквозь слезы.
– Что у тебя за трагедия, – спросила Люда. – Парень бросил?
Алена отрицательно помотала головой, комкая очередную салфетку.
– Подхватила? – понизила голос Люда.
Опять отрицательный жест.
Ну и хрен с ней, решила Люда. Пусть хоть обрыдается вся. Мне-то какое дело? Тоже мне, цаца. Ноги и грудь отрастила, а мозгов, как у дитя малого. Жизнь обтешет. А чужие неприятности Люде ни к чему.
Взяв Алену за плечи, Люда развернула ее лицом к себе, сунула в руки платок.
– На, утрись как следует. Да не реви ты, не реви. Не ты первая, не ты последняя. Всех обижают. Привыкай.
– К этому не привыкнешь.
– Можно подумать, у тебя какая-то особенная судьба и сама ты особенная. – Люда, считающая себя умудренной житейским опытом, пренебрежительно фыркнула. – У всех все всегда одинаково. Одни побогаче, другие победнее, но проблемы те же самые. Или ты с другой планеты прилетела? Может, ты гостья из будущего?
Сделав такое предположение, Люда саркастически рассмеялась. Ей, потерявшей невинность в четырнадцатилетнем возрасте и сделавшей первый аборт за год до совершеннолетия, было не до сказок. По интеллекту она немногим превосходила старшеклассницу, зато психически и физически давно была зрелой женщиной. Если бы Люду назвали стервой, она бы не обиделась. В современном мире выжить могут только отъявленные стервы, а не мягкотелые рохли, у которых глаза вечно на мокром месте.
– Ну, выкладывай, что там у тебя стряслось, – грубовато предложила Люда. Ею двигало не столько сострадание, сколько любопытство. Обычное женское любопытство, на котором зарабатывают свои триллионы владельцы желтых газет, глянцевых журналов и телекомпаний, штампующих передачи о похождениях звезд. Люда никогда в жизни не подглядывала в замочную скважину. Ей представлялось, что интересоваться подробностями чужой жизни – это совсем другое.
– Стряслось, – вздохнула Алена, постепенно приходя в себя.
– Что именно? – осведомилась Люда нетерпеливо.
Ей даже не жаль было испачканного платка, так хотелось вкусить горечи чужих огорчений. Женщины обожают остренькое не меньше, чем сладенькое.
Испустив прерывистый вздох, Алена достала зеркальце, косметичку и, приводя себя в порядок, приступила к рассказу.
* * *Как и предполагала Люда, в истории злоключений Алены не было ничего экстраординарного или уникального. Она стала жертвой игровых автоматов, этих одноруких бандитов, оккупировавших города России, Украины и прочих стран, некогда известных под названием Советский Союз.
Игровой бизнес изменил города и поселки бывшего СССР до неузнаваемости. Разумеется, не в лучшую сторону. В начале двадцать первого века повсюду, как ядовитые грибы, стали вырастать казино, игорные залы и просто будки с «однорукими бандитами». Повсюду зазвучало непрекращающееся «тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом». Под этот перезвон пятая часть мужского населения незаметно превратилась в зомби, готовых на все ради обладания заветным жетоном. Иностранное словечко «джекпот» стало их заклинанием.
