Любовь Рябикина - У каждого свой путь
Подполковник минут десять сидел не шевелясь, перечитал письмо еще раз и еще. И вдруг облегченно вздохнул. Достал из холодильника бутылку водки и выпил рюмку:
— Спасибо, Лариса за свободу, обретенную без скандала!
Продолжение свадьбы началось около часу дня. Несколько помятые гости собирались за заново накрытым столом в доме Ушаковых. Собинов выглядел несколько странно: он то смеялся и шутил без меры, то неожиданно замыкался и о чем-то настойчиво думал. Варнавин заметил странное состояние соседа. Подошел:
— Петр, ты что-то странный сегодня. Что случилось?
— Лариса меня оставила без скандала. Уехала к родителям, пока я у вас спал. Твоя Лидия с ней разговор имела ночью. Видно крепко она моей мозги прочистила!
Замполит ахнул и сел рядом:
— Как уехала? Совсем?
Командир с удовольствием налил две рюмки:
— Совсем! За свободу!
Алексей рюмку взял, но пить не спешил. Позвал жену:
— Лида, подойди! — Женщина приблизилась и муж спросил: — Когда ты успела с его Ларисой поговорить?
— Вы уснули, а я заметила, что у нее свет и сходила.
— Лариса-то уехала от него. Бросила.
Варнавина медленно опустилась на стул:
— Уехала?.. Петь, прости меня, я не думала и в голове не держала, что…
Собинов остановил ее:
— Лидия, я давно думал о разводе, но скандала боялся. Лариса все начальство подняла бы с ног на уши. Сама знаешь, что могло последовать. Уж как тебе удалось ее за живое задеть, не знаю, только извиняться тебе не за что. Я тебе искренне благодарен.
Она, по-бабьи, пригорюнилась:
— Как жить-то будешь, Петь? Ведь сопьешься!
Он твердо ответил:
— Хорошо буду жить! Пить после свадьбы брошу. Развод начну оформлять.
Новый год Ушаковы встретили в семье дочери. Гуляли весело вместе с холостыми офицерами. Около часа ночи к ним завалились Варнавины и потащили в клуб при части. Танцы, хохот, веселье продолжалось долго. Все заметили, что Собинова нигде нет. После трех ночи решили наведаться в деревенский клуб. По дороге свернули к командирской квартире, но она оказалась заперта. Все удивились и направились в деревенский клуб. И только там обнаружили командира. Он сидел возле деревенской женщины и разговаривал с ней, держа на руках пацаненка лет пяти. Мальчишка прижался к груди командира светловолосой головенкой и тихонько сидел, держа его за пальцы.
В четыре утра пьяные деревенские парни спровоцировали драку. Заводилой был Колька Горев. Он затеял ссору с Олегом Татарниковым, пригласившему на танец деревенскую девчонку. Оглянулся на столпившихся приятелей и заорал:
— Офицерье наших девок уводит! Сначала Маринка. Теперь Катька. Скоро нам вообще не с кем гулять будет! Покажем им, кто в деревне хозяин!
Метнулся к Татарникову. Капитан успел толкнуть девчонку себе за спину и отбить удар. Сбоку подскочили еще двое деревенских. Олег отскочил к стене, чтоб иметь за спиной хоть какое-то прикрытие. На выручку кинулись Петр Малых и Юрий Лозовой. Степанов посмотрел на испуганную Маринку и подвел ее к стене:
— Постой здесь. Иначе ребят убьют. Я должен помочь!
Она, к его удивлению, не стала цеплять за руки и уговаривать “не ходить”. Александр расшвырял столпившихся парней и прорвался к отбивающимся друзьям. На помощь спешили двое прапорщиков, Алексей Варнавин и подполковник Собинов. В руке Горева сверкнул нож. Ближайший к нему лейтенант Малых вскрикнул, схватившись за бок. Драка мгновенно прекратилась. Все отпрянули в стороны. Многие от такого поворота протрезвели и теперь стояли вокруг раненого кружком. Одна из деревенских девчонок дико завизжала в наступившей тишине. Маринка опомнилась первой, пробилась сквозь толпу и подбежала к раненому парню. Посмотрела на текшую между пальцев кровь. Обернувшись к Гореву, крикнула:
— Убийца-а-а!
Колька протрезвел от ее крика. Посмотрел на зажатый окровавленный нож, на лежащего на полу молодого светловолосого парня с испариной на лбу. Оглянулся на молчавшую толпу, которая попятилась от него и прошептал побелевшими губами:
— Я не хотел!
Саша метнулся за кулисы к телефону. Набрал по очереди номера скорой помощи и милиции. Маринка стащила с шеи шелковый платок и затолкала к ране. Зажала рану кулаком, как подсказывала интуиция. Малых был в сознании и отрывисто спросил:
— Марин, сильно меня?
Она поглядела на мгновенно намокшую кровью ткань и кивнула:
— Тяжело, Паш. Но жить будешь, это я тебе обещаю! — Еще сильнее притиснула руку к ране и рявкнула на толпу: — Бинты есть?
Кто-то из офицеров протянул снятую хлопковую рубашку:
— Держи! Больше ничего нет.
Татарников и Лозовой скрутили попытавшегося сбежать Кольку. Окровавленный нож валялся на полу до приезда милиции. Остальные военные не дали толпе разбежаться, перекрыв единственный выход. Горева отправили в отделение. Молодой лейтенант начал опрос свидетелей. Марина и Саша Степановы отправились в больницу вместе с лейтенантом. Малых всю дорогу разговаривал с ними. Жаловался, что так и не успел познакомиться с курносой девчонкой из деревни, которая ему приглянулась. Спрашивал Маринку:
— Когда я выпишусь, ты поможешь мне ее найти?
Степанова держала его руки в своих всю дорогу. Кивнула, пожав холодные пальцы:
— Обязательно найдем! Я всех девчонок в деревне знаю. Подробно опишешь мне ее, когда поправишься и найдем…
Когда носилки вытащили из машины, Павел потерял сознание. Маринка, больше не сдерживаясь, горько заплакала, уткнувшись лицом в грудь мужа. Они просидели в больничном коридоре до восьми утра. Из операционной вышел усталый хирург. Стащил маску с лица. Посмотрел на воспаленные от слез и бессонной ночи глаза юной женщины и сообщил:
— Операция прошла успешно. Он будет жить. Если бы кто-то не догадался зажать рану, истек бы кровью. Серьезно задета печень. Остальные органы не пострадали.
Маринка подняла голову на мужа и в тишине сказала:
— Я знаю, кем хочу стать. Обвинителем!
Врач внимательно посмотрел на нее:
— Это вы держали рану? — Степанова кивнула. Мужчина протянул ей руку: — Благодаря вам парень выжил. Это получилось у вас интуитивно или осознанно?
— Интуиция сработала. Скажите, мы не могли бы взглянуть на Павла? Хотя бы через стекло…
Хирург повернулся:
— Пошли!
Малых появился в части через месяц. Похудевший и побледневший после больницы он, не заходя к себе, зашел к Степановым. Маринка только что прибежала со школы и собиралась пообедать. Саша находился на службе. На стук в дверь крикнула:
— Входите!
Павел шагнул через порог:
— Привет, Марин! Сашка на службе?
Она улыбнулась:
— На службе. Выписали, Паш? Или только в баню отпустили?
— Выписали.
— Проходи. Присаживайся. Как себя чувствуешь?
— Нормально, как и до ранения. Хочу поблагодарить тебя. Мне хирург на прощание рассказал… Если бы не ты… Спасибо! Я пойду.
Маринка потупилась:
— Да ничего я не сделала и благодарить не за что. Садись со мной обедать! У вас все равно ничего не готовлено. Лозовой с Татарниковым частенько притаскивают продукты мне и просят сготовить обед и ужин для них. Так что, раздевайся и садись к столу.
Лейтенант не стал спорить. Снял куртку и шапку. Спросил:
— Степанов не приревнует?
Женщина рассмеялась:
— Какие ты глупости говоришь! И ты, и Олег, и Юрий для меня друзья. Саша это понимает и глупостью не страдает. Садись! — Налила тарелку щей. Брякнула в них ложку сметаны и подвинула хлеб: — Наваливайсь! Вон ты какой худой стал, да бледный.
— А ты?
— И я сяду. Только второе разогревать поставлю…
Малых не заставил себя упрашивать. В стену раздался стук. Павел удивленно посмотрел на Марину. Она рассмеялась:
— Собинов стучит. Мебель переставляет. Наверняка, полки навешивает! Третий день за командира Варнавин управляется. Тебе смеяться было нельзя, мы и не рассказывали. Он ведь женщину в деревне приглядел. Вот почему в Новый год в деревенском клубе оказался. Настя Загайнова три года, как овдовела. Муж по пьяни на мотоцикле разбился. У нее мальчишка пять лет, уже “папой” командира зовет. Вся деревня смеялась, как Собинов Настю к себе тащил. Она из своего дома уходить не хочет, а он “в примаки” идти не желает. Шум стоит, аж на улице слышно. Петр Леонидович сгреб ребенка в охапку и к себе понес. Настя пометалась-пометалась посреди дороги и на всю деревню закричала: “Черт с тобой, перехожу!”. С Ларисой он развелся, через недельку с Настей пойдут заявление подавать. Довольный ходит, словно и не он. В мальчишке души не чает. И Настя расцвела.
Павел даже есть перестал, слушая новости:
— Вот это да! А тот парень, что меня ткнул ножом, где?
Маринка вздохнула:
