Виталий Гладкий - Кровь за кровь
Мы вышли на улицу. Солнце ластилось к нам, как щенок, облизывая щеки теплыми лучами. Утренний город казался таким добрым, мирным. Даже не верилось, что где-то рядом бродит зло, готовое в любой момент сожрать нас с потрохами.
Все хорошо, прекрасная маркиза…
Глава 10. СЛЕД
После ночных событий в нашей конторе и визита капитана Жердина мы больше мандражировали, чем работали. Это только в американском кино мужественный частный детектив, когда на него наезжает мафия, впадает в озвереж и идет напролом, круша налево и направо чужие челюсти и не задумываясь спуская курок своего "магнума" такого большого калибра, что мне, как бывшему вояке, даже трудно представить размер выходного отверстия пули. Или у них там мафия такая хлипкая, что позволяет какому-то хмырю складывать стога из трупов своих бойцов, или тамошние писатели, закормленные по самое некуда элитными бройлерами и килограммовыми гамбургерами, в сытой тоске соревнуются кто кого переплюнет по количеству убийств на квадратный дециметр печатного листа.
Иногда почитывая сочинения и наших борзописцев, я впадаю в уныние – нет, все-таки не дотягиваем мы до демократических западных стандартов. Мало того, что герой отечественных триллеров вылитый Раскольников, сбежавший от правосудия в другую эпоху, так он еще и позволяет к концу повествования убить себя. На хрена простому обывателю такая жуть?! То ли дело импортный супермен: вокруг свистят пули, рушатся стены дома, ему уже оторвало задницу, но он, истекая кровью, из последних сил исполняет свой мужской долг – занимается любовью с проституткой, которая за несколько часов перековалась в горниле приключений в добродетельную девушку, мечтающую иметь семью и нарожать дяде Сэму добрый десяток солдат, чтобы они несли знамя американской демократии от Вьетнама до Косово и дальше…
Некоторое шевеление в нашей конторе наметилось лишь на пятый день после разговора с Жердиным. Мы даже стали шутить и улыбаться. Мне уже было знакомо это чувство привыкания к опасности, а Плат и Маркузик испытали его впервые. Сколько не прячься на войне, а пуля – дура, которая разыщет тебя, если вышел твой срок, даже в наглухо закрытом подземном бункере. В чем я однажды и убедился, когда в полуподвале пятиэтажного дома, где мы укрывались от минометного обстрела, новобранец нечаянно нажал на спусковой крючок снайперской винтовки. От рикошета погиб Мишка Волков по прозвищу Акела, спецназовец-ас, без единого ранения прошедший все горячие точки бывшего Союза. Мы считали Мишку заговоренным и старались попасть в его команду – группа Акелы почти никогда не имела потерь. Вот так оно бывает…
– Звонил Стеблов, – сообщил нам Марк, едва мы зашли в помещение. – Рвет и мечет. Мне кажется, он совсем голову потерял. От похитителей ни слуху ни духу. Алину положили в больницу – у нее нервный срыв.
Впервые за прошедшую неделю Маркузик ночевал в офисе. Он нам сказал, что у него уйма всяких дел, но я думаю, что Марк несколько покривил душой. Просто наш друг решил таким макаром преодолеть страх, угнездившийся в нем после налета. Мы с Платом были в этом отношении более выдержанными и умело маскировали свои истинные чувства под показной бравадой. А наш вундеркинд, которого последний раз били в глубокой юности, места себе не находил от происходившей в нем внутренней борьбы.
Если я уже забыл как схлопотал по башке, то Марик прокручивал в памяти перипетии налета по сто раз на день. Что поделаешь – интеллигент…
– Аналитический обзор готов? – спросил его Плат.
– Я еще вчера положил распечатку на твой стол, – не без обиды ответил Марк.
Он предложил собранные мною материалы по исчезновениям людей пропустить через компьютер, чтобы быстрее найти возможные параллели и точки соприкосновения в разношерстном и неупорядоченном ворохе случаев. Плат, который должен был лопатить эту гору информации по старинке, больше опираясь на пятую точку, нежели на мыслительный процесс, согласился с доводами Марка без лишних словопрений. Кому хочется торчать в четырех стенах, когда на дворе такая удивительно теплая сухая осень и золотой листопад ткет замысловатые узорочья на все еще зеленых газонах?
Вместо этого мы катались на "жигуле" по городу, опрашивая родственников без вести пропавших и свидетелей, хотя таких и набралось всего ничего. Все эти данные Марк вносил в память компьютера, но ни у меня, ни у Плата особых надежд на современную технику не было. Мы больше убивали время, чем занимались настоящим делом, хотя в чем оно должно было заключаться, по-моему, не знал даже Серега. Единственное, что мы точно определили, катаясь по городу, так это отсутствие за нами "хвоста".
– Блин! – ворчал Плат, разыскивая среди бардака на столе нужную бумагу. – Нет, все-таки секретарша необходима.
– И даже жизненно важна, – поддержал я с энтузиазмом предложение шефа, которое он выдвигал уже не один раз. – Представляешь – хорошо сваренный кофе по утрам, свежие булочки и море обаяния… Блеск! Я готов ради этого пожертвовать частью своей зарплаты.
Только не очень большой! – поспешил я добавить на всякий случай.
– Пошел ты… – буркнул Серега, наконец откопавший распечатку. – Сползай с дивана и двигай к столу. Посмотрим, что нам выдала наука.
Важный от чувства хорошо выполненного долга, Марк тоже принес свой личный стул, и мы склонились над длинной бумажной простыней.
– Некоторые моменты и впрямь совпадают, – заявил спустя два часа заинтригованный Плат. – Но почему ты выбросил из общей массы исчезнувших людей преклонного возраста? – спросил он у Марка.
– Доминантой в данном анализе должна служить пропажа детей и подростков, – категорически заявил Маркузик. – Стариков иногда находили, а вот малышей – никогда.
– Ладно, давайте подытожим… – Серега до хруста в костях потянулся и положил перед собой чистый лист. – В основном совпадает время исчезновения – примерно с девяти до одиннадцати утра плюс-минус полчаса. Чаще всего дети пропадали в будние дни, собственно, как и в случае с дочерью Стебловых. Но в похищении Кристины есть один нюанс – было применено насилие. Этот факт выпадает из общего ряда. – Номеруя пункты, он записывал выводы нашего "совещания". – Возраст исчезнувших детей в основном находится в пределах от девяти до двенадцати лет. У следующей возрастной группы разбег несколько больше – от семнадцати и до тридцати. Взрослые нас интересуют поскольку постольку. Сосредоточимся на мальцах. Если верить свидетелям, практически в тридцати процентах исчезновений присутствует один странный фактор – сломанный лифт и бригада ремонтников. Случайность, или?..
– Лучше бы это было "или"… – У меня от долгого сидения над бумагами голова совсем отупела и я с тоской вспоминал уютную прохладу "Шаловливых ручек" и фирменные коктейли Жоржа. – Иначе нас тут скоро бумажная моль трахнет. И вообще – зачем мы взялись за это дело?! Все наши усилия – артель напрасный труд. Может, людей похищают инопланетяне для каких-то опытов, а мы тут головы ломаем, как найти бедную Кристину.
Возможно, она давно уже на другой планете и бегает взапуски с пучеглазыми безволосыми подружками по синим лугам под изумрудным небом, по которому гуляют два солнца.
– Я прагматик и не верю в эти фантастические бредни, – отрубил Плат.
– Да не забыл я, что ты бывший мент. Но только позволь тебе напомнить, что и до нас исчезновениями занимались многие другие, в том числе и твои бывшие коллеги. И продолжают копаться в этой безнадеге до сих пор.
– Ты хочешь свалить на полпути и отказаться от своей "голубой" мечты? – с сарказмом спросил Плат.
– Нет! – Я сдался без боя. – Ни в коем случае. Я вместе с вами и если будет нужно, то пойду впереди. Ты о чем базаришь, Серега? Такие бабки упустить нельзя. Но я хочу определенности. Укажи мне объект – и я откопаю его со дна морского.
– Вот и займись проблемой сломанных лифтов. Может, что-нибудь из этого и получится.
Все необходимые данные /прямо скажу, очень скудные/ получишь у Марка.
– А ты в какую сторону порулишь?
– Я хочу еще раз опросить свидетелей похищения Кристины. Хотя… – Он в досаде ругнулся. – Какие это свидетели… Судя по документам, что дал мне Боб, и по моим изысканиям почти у всех один ответ: да, видели девочку, обратили на нее внимание; запомнили и охранника – такого мордоворота только слепой не заметит; а дальше – абзац, полный мрак. Только одна бабуля, божий одуванчик, лепетала про какого-то работягу, что-то там чинившего неподалеку от места событий. Действительно, того дня в парке меняли поливочную систему и рабочих там было около десятка: землекопы, сварные и так далее. Их допрашивали и милиция, и служба безопасности. Результат – ноль. В основном люди в годах, характеризуются положительно.
– И чем старушке не понравился тот работяга? – спросил я.
– Это мне и предстоит выяснить. В протоколах на сей счет сказано довольно скудно.
