Дмитрий Чераксов - Крестом и булатом: Атака
В животе у мадам булькнуло.
Это было верным признаком того, что пора принимать тайленол.
Мадлен не глядя нашарила пузырек с лекарством, сунула в рот две таблетки и с хлюпаньем глотнула воды из стакана.
Интеллигентный и даже чуточку аристократичный Тэлбот внутренне поморщился, сохраняя при этом непроницаемое выражение лица. Манеры Госсекретаря, не стесняющейся при подчиненных никаких физиологических проявлений своего изношенного организма, стали уже притчей во языцах.
– Великолепно. – Мадам сложила листы в аккуратную пачку. – Но требуется уточнить несколько нюансов…
Строуб молча воззрился на собеседницу.
– Насколько я поняла, вопрос о сокращении русских стратегических ракет решен?
– Практически да.
– Что значит «практически»?
– Прямого приказа их президента еще нет. Русский генеральный штаб подготовил план сокращения и подал его в канцелярию главы государства. По этому плану они должны к две тысячи пятому году избавиться от шести дивизий из двадцати, а оставшиеся – серьезно реформировать. Чем оборачиваются русские реформы, вам хорошо известно. На наш взгляд, боеспособность ракетчиков упадет вполовину от нынешнего уровня. Фактически, их возможности уже сейчас ниже наших примерно на семьдесят процентов. Через пять лет будет пятнадцать. А через десять упадет до пяти. Причем я не учитываю нашего развития, принимая за единицу сегодняшнее положение…
– То есть, к две тысячи десятому году мы сможем реально выиграть войну?
– Думаю, да… Здесь есть дополнительные факторы риска, но, если грамотно выстроить общение с русскими, то такое вполне возможно.
– Каковы их новые ракеты? Кажется, «Тополь»…
– "Тополь-М", – уточнил Тэлбот, – Неплохие снаряды. Однако не идут ни в какое сравнение с СС-18 и СС-20. Боеголовки неразделяющиеся, мощность всего сто пятьдесят килотонн…
– Они пробивают нашу противоракетную оборону?
– Сложно сказать… ПРО пока еще находится в зачаточном состоянии. Последние испытания не дали нужного результата. Но «Тополя» перехватить легче, чем старые образцы. Если только русские не оснастят их какой-нибудь хитрой защитой… К сожалению, они всегда дублируют электронные схемы механикой, поэтому воздействовать на летящую боеголовку можно лишь физическим ударом. Электромагнитные импульсы и глушение радиочастот не помогают.
– В отличие от наших ракет, – насупилась Олбрайт.
– Да.
– Мы можем изменить их политику конструирования?
– Традиции, – вздохнул Строуб.
– Меня не волнуют их традиции! Так да или нет?
– Только с полной сменой руководства научно-исследовательских институтов. Определенные шаги уже предпринимаются. Наши аспиранты и преподаватели, которых русские пригласили в последние годы, исподволь переориентируют их на компьютеризированное управление процессами. Но там имеются и серьезные противники данного метода… Я вам докладывал об одном таком.
– Напомните.
– Мистер Савельев, ректор Военно-механического института Санкт-Петербурга. Он в прошлом году уволил двух наших граждан, работавших на кафедре моделирования его института. Мстил за Югославию.
– Мы подавали протест по этому поводу, – наконец вспомнила Госсекретарь.
– Естественно…
– И что?
– Русское министерство Просвещения надавило, и он тихо принял их обратно. Мадлен нахмурила брови.
– Могу вас успокоить, – продолжил ее визави. – Русские обычно принимают стратегические решения без учета научного мнения, в кругу управленческого аппарата. А там у нас есть рычаги воздействия.
– Тогда воздействуйте, чтобы освободили Поупа. – Госсекретарь упомянула томящегося в Лефортово и ждущего суда гражданина США, попавшегося на приобретении чертежей торпеды «Шквал».
– Не получится, – Тэлбот отрицательно качнул головой.
– Почему?
– Эдмонд сам виноват. Поверил русским на слово, что с документации снят гриф секретности. А у них такая неразбериха с этими грифами, что любого можно сажать за самую безобидную бумажку. Кроме того, с Поупом разбираются коллеги действующего президента. Он им мешать не будет…
– Это дело политическое.
– Верно. И тем более бесперспективно. Русским контрразведчикам надо продемонстрировать, что они успешно справляются со своими задачами. После провала дел Никитченко и Пасько доверие общества к ФСБ упало. Тогда они нашли новую игрушку… Хочу отметить, что сейчас еще развалится дело их дипломата, которого арестовали якобы за то, что он продавал секретную информацию южнокорейцам. В этом случае русская спецслужба потеряет остатки авторитета.
– Но нам такое положение вещей на руку. – Мадлен развалилась в кресле.
– Не совсем…
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, – Строуб облизал губы, – тут есть тонкая грань, за которой может наступить коренная перестройка системы. Доводить до нее я бы не советовал. Если сейчас позволить русским загнать самих себя в угол, то это способно разозлить их президента, и он отдаст приказ о смене состава спецслужб. Пусть лучше все остается, как есть. Ведь нет гарантий того, что новые люди не будут способны к большему, чем сейчас… А сильная русская контрразведка нам совсем ни к чему.
Госсекретарь кивнула.
Усиление ФСБ и изменение направлений ее работы не сулили Америке никаких выгод. Пока дилетанты и интриганы возбуждали громкие уголовные дела о шпионаже и подтасовывали факты, разведаппарат ЦРУ и АНБ только наращивал свои возможности в России, не опасаясь сколь бы то ни было серьезного внимания со стороны преемника КГБ. Переход же ФСБ с «липы» на реальную работу означал осложнения как у резидентов, так и у связанных с ними агентурных сетей.
Эдмонд Поуп прекрасно вписывался в картину «шпионского заговора», и его полугодичное нахождение в русской тюрьме устраивало обе стороны. А после «сурового» приговора – двадцать лет в лагерях – объект будет с триумфом освобожден по свистку из Вашингтона.
– В ваших словах есть логика… Но вернемся к их ракетам.
– Я думаю, – осторожно заметил Тэлбот, – что следует немного подождать. Против сокращения РВСН активно выступает министр обороны, но его дни сочтены. Кроме того, ситуация вокруг «Мценска» дает нам несколько лишних козырей.
– Русские пытаются обвинить НАТО в столкновении. – Мадлен положила очки перед собой. – Я не очень понимаю, что нам это дает в положительном смысле.
– Сейчас попробую объяснить… Естественно, наши лодки на их полигон не заходили и русский крейсер не таранили. Вы это и без меня знаете. Но адмиралы будут придерживаться именно данной версии. Что ж, замечательно! Они сами признают слабость своих технических служб и недоукомплектованность флота. Значит, будут требовать дополнительного финансирования ВМФ. Деньги, которые пойдут флоту и, в чем я нисколько не сомневаюсь, на девяносто процентов будут разворованы, отберут у сухопутной армии, в том числе. – у ракетчиков. Мы уже втянули русских в гонку флотов, теперь стоит их подстегнуть… Я предлагаю создать видимость того, что мы что-то недоговариваем. Пусть норвежцы нагонят тумана с заходом «Мемфиса» в их порт, англичане временно спрячут «Сплендид» в сухой док, а мы отправим «Толедо» не на основную базу, а на ремонтную. Русские обязательно купятся на это и начнут уговаривать президента и парламент выделить лишние ассигнования на флот, параллельно намекая на нашу причастность к катастрофе…
– А что там на самом деле произошло? – поинтересовалась Олбрайт.
– Абсолютно точных данных нет. Однако спутник зафиксировал в установленное время аварии проход по квадрату крупного корабля. Видимо, штабного. Либо русские сами наехали на лодку и пытаются это скрыть, либо возникла нештатная ситуация с боезапасом. Иной причины затопления наши эксперты не называют. И крайне подозрительно то, что во всех официальных сообщениях факт нахождения возле места аварии тяжелого крейсера тщательно скрывается. Можно предположить, что даже их президент не в курсе…
– Биллу доложено?
– На второй день. Но он, насколько мне известно, пока не дал разрешения на публикацию снимков и передачу их русским. В телефонной беседе с главой России Билл лишь выразил соболезнования…
– Я это знаю…
– Ситуация пока находится на точке замерзания. Как докладывают наши источники в русском парламенте и дружественные нам журналисты, резко увеличилось число эмиссаров из ВМФ, предлагающих неплохие деньги за нужные выступления и публикации.
– Это симптом, – прошамкала Мадлен.
– Мне представляется, что русские адмиралы смогут удерживать общественное мнение минимум до следующего лета. Если не дольше, – резюмировал Тэлбот.
– А к тому моменту новая бюджетная стратегия уже будет принята? – полувопросительно сказала Госсекретать.
– Нет никаких сомнений.
– Хорошо, – настроение у Олбрайт резко улучшилось.
