Александр Афанасьев - Диверсия высочайшего уровня
Перминов еще какое-то время стоял у окна, и Гульков почувствовал себя не в своей тарелке, как будто холодом по спине потянуло. Потом он вернулся за стол, мельком взглянул на экран обиженно умолкшего телефона.
– Что по посольству? – осведомился Перминов, уставившись на Гулькова. – Ты выяснил, кто это вообще такие?
– Какие-то самозванцы, – сказал Гульков. – Через час установим…
Перминов смотрел нехорошо, тяжело.
Министр внутренних дел не выдержал и заявил:
– Да что вы, Александр Александрович!.. Делов-то!.. Не беспокойтесь.
Оба они говорили на чистейшем русском.
– А я все же беспокоюсь. Кто за ними стоит? Почему именно сейчас?
– У них какого-то фюрера убили. Может, поэтому и бузят?
– Фюрера убили? Кто? Кого? Почему?
– Мы еще не установили.
– Это плохо.
– Да чего там плохо? – зло сказал Гульков. – У меня полковник получает пятьдесят долларов в месяц. Чего мы хотим?..
– Ты еще ничего не понял? Это Петренко.
– Петренко? – Министр едва не рассмеялся и уточнил: – Ему-то зачем?
– В городе русские. Уже не первый день. А ты ничего не знаешь, Никита. Это нехорошо. Так работа не делается.
– Русские? – Гульков вспомнил. – Газпром, что ли? По ним еще из гранатомета шмальнули в отеле. И нехай. Пусть знают, где мы их видели вместе с понтами…
– Заткнись! – Это слово было произнесено с такой злобой, что Гульков едва заметно вздрогнул. – В составе делегации есть агенты ГРУ. Их направили из Москвы, с полномочиями с самого верха. Они ведут переговоры непосредственно с Петренко. Догадываешься, о чем?
Перминов достал из ящика стола конверт, бросил на стол. Министр открыл его. Из конверта посыпались фотографии.
– Мы отследили точку переговоров и попробовали убрать бабу, которая их вела. Результат видишь сам.
Министр перебирал фотографии. Расстрелянный «Мерседес», сгоревшая машина охраны. Эта история проходила в утренней сводке.
– Я это видел. Дело сопровождает СБУ.
– Вопрос не в этом. Эта сука положила четверых и ушла. А это не сопляки были, все с «Айдара», ребята опытные.
Министр посмотрел на фотографию женщины. Брюнетка, стрижка каре, снимали явно мобильным телефоном, наскоро. Красивая. Гульков не имел каких-то четких сексуальных предпочтений и мог оценить женскую красоту, хотя больше склонялся к юношам. Но эта дамочка была красивая. Министр даже ощутил какое-то странное чувство, которое не приходило к нему уже очень давно.
– Эта подстилка!.. – нарочито грубо сказал он.
В следующий момент Перминов перегнулся через стол, схватил Гулькова за галстук и рванул его на себя. Лицо министра оказалось совсем рядом с глазами Перминова, белыми от нечеловеческой злобы.
– Она прикончила четверых, Никита. А ты простого дела сделать не можешь, только хлебалом щелкаешь. Русские уже на пороге. Может, мне с ними договариваться, пока Петренко меня не обогнал? А?
– Александр Александрович…
Перминов выпустил галстук, и министр плюхнулся обратно на свое место. Все-таки он был жидковат против днепропетровца, не только прошедшего школу комсомола, но и имеющего какой-то там дан в карате.
«Он псих! – обреченно подумал министр. – Самый натуральный. Правильно говорят, без Перминова столько крови не пролилось бы. Вот ведь президент на нашу голову будет».
– Думаешь, я псих, Никита? – проницательно заметил Перминов.
– Нет, Александр Александрович.
– Думаешь!.. – брезгливо сказал Перминов. – А меня, если хочешь знать, вы просто задолбали, уроды. Ничего толком сделать не можете, простейших вещей. В комсомоле любой пацан из первички лучше вас работал. Он думал, как получить результат, а вы только и мечтаете спихнуть с себя ответственность, да чтобы на карман побольше упало, долбоклюи. Страну добиваете. А потом будете говорить, что это Путин… Путин… Путин во всем виноват.
«Он заговаривается», – подумал министр, заметив, что у секретаря СНБО трясутся руки.
Все это сильно напоминало сцену в бункере фюрера из одного известного фильма.
– Хрен вам, а не Путин! – грубо подытожил секретарь СНБО. – Работать надо! Я тебе говорю, что в Киеве русские шпионы, а ты ни ухом ни рылом.
– Сделаем, Александр Александрович.
– Только не напори чепухи, – внезапно поскучневшим тоном сказал Перминов. – Отслеживай контакты русских и Банковой, выясни, что за шпана захватила посольство.
– Есть!
Вместо ответа секретарь СНБО резко пробежал пальцами по поверхности стола, и министр внутренних дел понял, что аудиенция окончена.
В служебную машину Гульков плюхнулся с облегчением. Правильно говорят, Перминов на почве религии рехнулся. Он написал какую-то книгу. Кто читал, говорят, такая шиза, что хоть диагноз ставь. А теперь они все в одной лодке.
Водитель понял настроение шефа, поэтому гнал быстро.
Здание министерства как раз сейчас пролетарии обносили бетонным забором. В холле ставили стенку в четыре кирпича с бойницами, муровали изнутри окна на первом и втором этаже. Шла подготовка к возможному штурму.
В кабинет министр прошел через тайный ход. Этот опытный контрабандист постоянно держал в комнате отдыха сумку со сменой вещей, левым паспортом и деньгами на случай, если вдруг придется сматываться. Еще год назад он был в розыске и понимал, что жизнь может перевернуться очень быстро.
По селектору он вызвал секретаршу и спросил:
– Кто у нас на прием?
– Екатерина Владимировна просится. Еще Вадим хотел.
Министр поморщился. Екатерина Владимировна была его заместителем. Она не имела никакого звания, но еще недавно занимала такую же должность в одной из стран бывшего СССР. В Интернете распространялась фотография, где она в ночном клубе читала какие-то служебные документы, и было видно, что дамочка без трусов. Эта красотуля в самом начале пыталась соблазнить и Гулькова, но вовремя поняла, что это бессмысленно. Если министр и женился в свое время, чтобы дети были и лишних вопросов журналисты не задавали, то на любовницу у него пороха уже не хватит. Не та масть, как говорится.
А Вадим – это его самый приближенный человек из личного штаба, пиарщик, помощник по работе с прессой. Министр не был Эйнштейном, но понимал, что в теперешней обстановке главное не то, как ты делаешь дело. Куда важнее хорошо выглядеть в глазах общественности.
Поэтому на него работал целый пиар-штаб, который занимался имиджем министра, всей его конторы и раздуванием успехов национальной гвардии в АТО. Без Вадима министр ничего не подписывал. Тот следил, чтобы никакие документы, выходящие из-под пера Гулькова, не могли навредить его репутации.
Больше к министру никто не просился, и правильно делал. Генералы уже давно все поняли и строили работу самостоятельно. Они заходили к боссу только в тех случаях, когда надо было занести ему долю. Сам Гульков вовсе не пытался изучить работу министерства. Его тоже все вполне устраивало.
– Вадим пусть через часик заглянет. Катя… лучше завтра.
– Хорошо, Никита Владимирович.
– Маша!..
Помощница замерла.
– Выясни, кто у нас по экстремистским группам. Пусть зайдет с докладом.
– Хорошо, Никита Владимирович.
Министр даже не ведал, кто у него чем занимается. Впрочем, для нынешней киевской влады это было нормой. Знать требовалось только то, кто и сколько должен занести.
Человек, занимающийся экстремистскими организациями, появился в кабинете министра через несколько минут. Невысок, лысоват, грузен, лет шестидесяти.
Министр подумал, как же это Катя еще не уволила его. Она постоянно что-нибудь придумывала. Ввела, например, нормативы по физподготовке для всех сотрудников министерства. Генералы и полковники шли на ближайший школьный стадион, где с хрипом, стоном и матом бежали стометровку. Потом поспел и приказ об увольнении всех пенсионеров.
– Присаживайтесь. – Гульков немного успокоился.
– Полковник Перебейко, товарищ министр.
Действительно, как его еще не уволили?.. Он, наверное, с советских времен работает.
– Что у нас по посольству? – спросил Гульков. – Доложите.
– Посольство России на Повитрофлотском захвачено организацией «Патриот Украины». Во главе ее до этого утра стоял Олег Черных. Ему двадцать девять лет…
– Подождите! – перебил министр. – Что значит «стоял»?
– Его убили этим утром, товарищ министр. Снайпер. Кто новый руководитель группы, я еще не знаю.
– Так узнайте! – раздраженно сказал министр. – Как вообще они разработали план захвата посольства втайне от нас?
– Товарищ министр, я подавал докладные записки вам и вашему заместителю.
Гульков снова почувствовал раздражение. Скорее всего, это Вадим завернул писульки назад. С добровольческими батальонами и всякими такими структурами лучше не связываться – слишком хорошая мишень для атаки. Сделаешь что-то, закроешь кого-то, а потом поднимется шум. Мол, милиция действует как во времена Януковича, не к ночи будь помянут, щемит героев Майдана!..
