Олег Алякринский - Облава
Крючков оживился:
— Ну что? Где он был?
— Бросили его на опушке леса у переправы через речушку. Заднее колесо пробито… Во время преследования местные гаишники стреляли…
— А что с водителем «КамАЗа»?
Огородников запнулся.
— В общем, убит при попытке к бегству… Осколками стекла ему всю спину разворотило. Умер прямо за рулем, не приходя в сознание.
— По-моему, вы там не тех мочите, ребята, совсем охренели!
Старший лейтенант Огородников раздражение подполковника Крючкова не разделял. Но спорить с начальством не стал. Для опытного служаки давно являлось истиной, что с начальством пререкаться все равно как против ветра по малой нужде ходить.
Крючков вернул трубку рации на ее штатное место и задумчиво уставился сквозь грязное стекло на шоссе. Он снова пожалел о невозможности проверить весь направлявшийся в Москву транспорт. Оставалось сидеть у рации на трассе в ожидании новых сообщений, но теперь наверняка последовать они могли только лишь после активизации «маячка». На иную возможность обнаружить Варяга рассчитывать не приходилось, это было бы слишком большой удачей.
Сержант немного опустил боковое стекло, высунул голову из машины и поведал:
— Холодно, однако! В такую погоду в лесу ночевать не в кайф!
Подполковник промолчал. Подумал со злостью, что Варяг не такой уж дурак, чтобы все время на ноги только надеяться, — тем более что, как уверял его генерал Урусов, нога у Варяга хромая после тяжелого ранения и далеко он на хромой ноге не уйдет… Правда, везет гаду, то в попутный «КамАЗ» залез, то «Волгу» угнал, а теперь и вовсе хрен знает на чем перемещается.
— А во что они были одеты, Григорий Алексеевич?
Водителю прохладная сентябрьская погода все не давала покоя.
— А хрен их знает, — отмахнулся подполковник, — тебе-то какая забота?
Сержант поднял стекло и сказал:
— Я так прикидываю, что ихние цивильные костюмы в лесу пообтрепались, и если они похозяйничали у егеря, то наверняка прихватили что-нибудь из одежонки. Надо бы деда спросить, одежда тоже ведь примета.
В рассуждениях сержанта был резон, Крючкову даже неудобно стало за свою недогадливость. Молодец, Витек. Надо обязательно напомнить об этом Огородникову, когда на связь выйдет. Вслух же подполковник, делая вид, что и сам все знал про одежду, многозначительно заметил:
— У них имеется более броская примета. По ней их и будем вычислять.
…Рация опять зажужжала. Кто там еще? Неужели опять этот умник майор из тверского отряда… не договорил чего-то.
— «Витязь-1», «Витязь-1»! — Голос в трубке звучал настолько торжественно, что подполковник не сразу узнал Сидорова. — Мы засекли их! Есть данные!
— Фу-ты ну-ты! Наконец-то! — Крючков облегченно перевел дух. — Ну давай, докладывай, не томи. Где обнаружили?
— В районе Завидова. Впервые их засекли возле станции Ново-Фроловское, а сейчас они перемещаются вдоль железной дороги в тверском направлении. Похоже, едут на электричке.
— Сигнал движется, говоришь?
— Так точно, «Витязь-1»… — В трубке послышался тонкий звук, похожий на писк комара. — Минуту, товарищ подполковник, тут меня вызывают радарщики… — Голос Сидорова на мгновенье растаял в пространстве и через минуту вновь окреп. — Вот сообщили, что объект застабилизировался возле железнодорожной станции Завидово.
— Значит, они сошли на станции, — крякнул Крючков, и его пробрал озноб, хотя в салоне «форда» было тепло, как в предбаннике. — Вот что, капитан, перебрасывай всех своих людей в Завидово. Там еще орудует отряд тверской транспортной милиции, но это те еще мудаки… Недавно они упустили уже один реальный шанс. Так что полагайся на свои силы. Будет возможность завершить операцию до прибытия тверского отряда — завершай, ждать не обязательно. Ясно?
— Ясно, «Витязь-1».
— Но смотри, если и твои орлы спугнут или проворонят, тогда…
Подполковник даже не стал уточнять, что будет с Сидоровым в случае срыва операции, и тот намек понял правильно.
— Все будет как надо, — заверил капитан, — не первый раз замужем.
А подполковнику было уже не до Сидорова. На этот раз он решил перестраховаться, не надеясь до конца на силы, находящиеся в распоряжении капитана Сидорова. Нетерпеливо потирая руки, он вызвал московский ОМОН:
— Прошу немедленно перебросить на станцию Завидово три взвода ОМОНа. Да, как договаривались. С каким рассветом, ты что, мать твою? Сейчас, немедленно… Нет! На машинах не поспеть, направь туда вертолет… Вот это другое дело… Да, и не забудь на всякий случай пару собак-ищеек прихватить, а то эти друзья взяли в привычку при появлении ОМОНа в лесах скрываться. Если что, пустишь псов по их следу… Охота так охота! Все, действуй… Да, я тоже буду там. Сейчас же и еду. На всякий случай проверку на московском направлении не снимайте. Пусть ищут, для профилактики.
Подполковник словно вспомнил, что «форд» до сих пор стоит на обочине, и гаркнул на водителя-сер-жанта:
— А ты чего стоишь, рот раззявил? Гони в Завидово!
Пожалуй, тогда и убивать смотрящего вовсе и ни к чему. Правильней сказать, лучше его не убивать. Во всяком случае, он, подполковник Крючков, не станет этого делать собственными силами. Он возьмет доставшего всех смотрящего живым и сдаст его в руки генералу Урусову, а уж генерал пусть делает с ним что хочет. Пусть он и берет на себя все проблемы.
Так рассудил подполковник, задумываясь над тем, как ему не навлечь на свою задницу приключений. И так эта задница уже настрадалась в свое время. Теперь, с годами, зачем повторять ошибки. А в таком раскладе и волки будут сыты, и овцы целы.
Глава 13
26 сентября
6.40
Василий Васильевич насыпал в гейзерную кофеварку три ложки свежесмолотого кофе «лавацца» и поставил алюминиевую пирамидку на огонь. Потом сел и задумчиво стал глядеть на голубое пламя. Проведя без малого полтора года в Москве на «гражданке», он по старой, укоренившейся за два десятка лет службы в погонах привычке вставал ровно в шесть тридцать и начинал утро с чашки крепкого ароматного кофе. Пять лет назад Василий Васильевич потерял жену и дочь — Люба и десятилетняя Полечка погибли в страшной автомобильной аварии на Балтийском шоссе под Питером — и с тех пор жил бобылем, не желая ни смириться с потерей, ни тем более предать память горячо любимой жены, которая вместе с ним познала все лишения неприкаянной кочевой жизни кадрового гэбиста — только в последние восемь лет, после перевода из Дрездена в Петербург, их быт кое-как наладился… Даже ребеночка решили завести — это после пятнадцати лет в браке! И вот на тебе…
Кофе закипел. Василий Васильевич снял кофейник с огня и наполнил дымящейся густой жидкостью высокую чашку с дурацкой надписью «В. В. Яшину в день сорокалетия от сослуживцев. Дрезден. 1989 год». Не успел он отпить первый глоток, как из прихожей донесся телефонный звонок. Он поглядел на настенные часы: без четверти семь. Кого там черт несет?
— Яшин слушает! — Он снял трубку с базы и вернулся на кухню.
— Василий Васильевич, доброе утро! Извините, что так рано, но дело безотлагательное! — В трубке прозвучал знакомый высокий баритон. Это был генерал-полковник Урусов, высокопоставленный чиновник Министерства внутренних дел. Яшин не ждал его звонка так рано. — Мне только что доложили о ходе выполнения оперативных мероприятий, которые вы поручили мне… — Урусов сделал паузу, дожидаясь реакции. Но Яшин молчал и ждал продолжения. — Так вот, нам удалось установить три адреса недавних контактов Игнатова. Первый — частная квартира в районе Арбата, где временно проживает некто Чижевский…
— Кто такой Чижевский? — мягко прервал собеседника Яшин.
— Чижевский? — В голосе Урусова послышалось искреннее удивление — точно он произнес фамилию Дзержинский, которую любой мало-мальски образованный человек, тем более кадровый сотрудник «органов», должен бы знать. — Это руководитель службы безопасности Владислава Игнатова… Чижевский уже больше года в розыске, его личная квартира находится под наблюдением, и ему приходится постоянно менять места пребывания. Как было установлено, последние три месяца он проживает в квартире по Большому Афанасьевскому переулку. Оттуда он регулярно говорил с Игнатовым по телефону. В течение последних трех недель, то есть уже после покушения на Игнатова, они говорили всего два раза… Второй адрес — на Кронштадтском бульваре в районе метро «Водный стадион». Там в постоянном режиме работает автоответчик. Третий адрес — квартира на Ленинском проспекте, где проживает некий Герасим Герасимович… В начале этой недели Игнатов ему звонил дважды, они обсуждали какую-то важную встречу…
— Как-как вы сказали? Герасим Герасимович? — встрепенулся Яшин. В голове его тут же мелькнула догадка: уж не тот ли это самый Герасим Герасимович Львов, о котором вчера говорил Сережа Тялин? Он вспомнил и прозвучавшее вчера предложение «проводить на покой» тайного покровителя Варяга. — Евге-ний Николаевич… Нужно немедленно выяснить, что это за Герасим Герасимович…
