Пойнт-Блан - Энтони Горовиц
Они прошли в игровую комнату, и Алекс увидел стол для пинг-понга, дартс, широкоэкранный телевизор и бильярд.
– В бильярд даже не пытайся играть, – сказал Якоб. – Тут пол неровный, все шары скатываются к одному борту.
Потом они поднялись по лестнице. На втором этаже располагались спальни. В каждой комнате стояло по кровати, креслу, телевизору («По нему показывают только передачи, которые разрешает доктор Гриф», – сказал Якоб), гардеробу и письменному столу; вторая дверь вела в небольшую ванную с унитазом и душем. Ни одна дверь не была заперта.
– Запираться нам нельзя, – объяснил Якоб. – Мы все тут застряли, деваться отсюда некуда, так что никто даже не пытается ничего стащить. Хуго Врис – парень из библиотеки – когда-то таскал всё, что под руку подвернётся. Его арестовали за магазинную кражу в Амстердаме.
– Но больше он не ворует?
– Он – живая история успеха. На следующей неделе его отправляют домой. Его отец – владелец алмазных приисков. Зачем воровать что-то, если ты можешь просто прийти и скупить весь магазин?
Комната Алекса была в конце коридора, из неё открывался вид на трамплин. Его чемоданы уже принесли, и они ждали его на кровати. Всё казалось очень неуютным, но, по словам Якоба, ученикам всё-таки разрешали украшать спальни самостоятельно. Можно было выбирать себе одеяло по вкусу и вешать на кровати собственные плакаты.
– Они говорят, что самовыражение – это очень важно, – сказал Якоб. – Если ты ничего не привёз с собой, мисс Страхолюд свозит тебя в Гренобль.
– Мисс Страхолюд?
– Миссис Стелленбосх. Я её так называю.
– А другие ребята её как называют?
– Миссис Стелленбосх. – Якоб остановился в дверях. – Это очень, очень странное место, Алекс. Я во многих школах побывал – потому что меня из кучи школ исключили. Но эта – вообще отстой. Я тут уже шесть недель торчу, а уроков почти не было. Они устраивают музыкальные вечера, дискуссионные вечера, пытаются заставить меня читать. Но в остальном я предоставлен сам себе.
– Они хотят, чтобы ты ассимилировался, – сказал Алекс, вспомнив слова доктора Грифа.
– Да, они это так называют. Но это место… его, конечно, называют школой, но оно больше похоже на тюрьму. Ты видел охранников.
– Я думал, они должны нас защищать.
– Если ты так думал, то ты ещё больший дурачок, чем я считал. Подумай сам! Их тут почти тридцать. Тридцать вооружённых охранников на семь мальчишек. Это не защита, а запугивание.
Якоб ещё раз оглядел Алекса.
– Я был бы очень рад думать, что наконец-то приехал хоть кто-то ещё нормальный.
– Ну так что мешает? – спросил Алекс.
– Да пока ничего. Но сколько это продлится?
Якоб ушёл, закрыв за собой дверь.
Алекс начал раскладывать вещи. Пуленепробиваемый лыжный костюм и инфракрасные очки лежали на самом верху первого чемодана. Они, похоже, ему не понадобятся. У него даже лыж нет. Он нашёл грелки для рук в ярко раскрашенных пакетах и отложил в сторону. Потом – GPS-передатчик со встроенной кнопкой паники. Он вспомнил инструкцию, полученную от Смитерса. «Если всё полетит к чертям, просто нажми кнопку три раза». Ему очень хотелось нажать её прямо сейчас. Было в этой академии что-то пугающее. Он чувствовал это даже сейчас, в своей комнате. Он напоминал себе золотую рыбку в аквариуме. Посмотрев наверх, Алекс почти ждал, что с потолка на него посмотрят огромные глаза – конечно же, в очках с красными линзами. Он взвесил маленькое устройство в руке. Нет, на кнопку паники он не нажмёт. Пока рано. Ему ещё нечего сообщить МИ-6. Никакой информации, которая могла бы связать школу с гибелью людей в Нью-Йорке и на Чёрном море.
Но если здесь что-то и есть, он точно знает, где искать. Почему никого не пускают на целых два этажа здания? Скорее всего, там спят охранники, но, хотя у доктора Грифа в подчинении целая маленькая армия, всё равно свободных комнат должно остаться немало. Третий и четвёртый этажи. Если в этой академии и происходит что-то странное, то там.
Внизу прозвучал гонг. Алекс закрыл чемодан, вышел из комнаты и прошёл по коридору. Перед ним шли ещё двое ребят, о чём-то тихо переговариваясь. Как и те, кого он видел в библиотеке, эти мальчики были чисто и опрятно одеты, коротко подстрижены и хорошо причёсаны. Просто жуть, сказал Якоб. И даже с первого взгляда Алекс не смог не согласиться.
Он дошёл до главной лестницы. Ребята пошли вниз. Алекс посмотрел в их сторону, потом направился вверх. Лестница свернула за угол и закончилась. Перед ним высился огромный лист металла – от пола до потолка и от стены до стены. Эту стену явно здесь поставили недавно, как и вертолётную площадку. Кто-то тщательно и умышленно разделил здание напополам.
В металлической стене виднелась дверь, а рядом – кодовый замок с девятью кнопками. Алекс потянулся к ручке двери, сжал её рукой. Он не ожидал, что дверь возьмёт и откроется – но не ждал и того, что произошло на самом деле. Едва его пальцы коснулись ручки, по всему зданию завизжала тревожная сирена. Через несколько секунд послышались быстрые шаги, и, повернувшись, он увидел двух охранников, целившихся в него из автоматов.
Они не произнесли ни слова. Один из них, оттолкнув его, ввёл код на панели, и сирена стихла. А затем на своих коротких, толстых ножках прибежала миссис Стелленбосх.
– Алекс! – воскликнула она, окинув его подозрительным взглядом. – Что ты тут делаешь? Директор же сказал тебе, что на верхние этажи ходить запрещено.
– Да… ну, я забыл. – Алекс посмотрел прямо ей в глаза. – Я услышал звонок и пошёл в столовую.
– Столовая внизу.
– Точно.
Алекс прошёл мимо охранников, расступившихся по сторонам. Миссис Стелленбосх внимательно разглядывала его. Металлические двери, сирены, охранники с автоматами. Что они скрывают? А потом он вспомнил ещё кое-что. Проект «Джемини». Он услышал эти слова, когда подслушивал у дверей доктора Грифа.
«Джемини». Близнецы. Один из двенадцати знаков зодиака.
Но что означает этот знак?
Прокручивая этот вопрос в голове, Алекс спустился вниз, чтобы познакомиться с остальными обитателями школы.
Щелчки в ночи
Под конец первой недели в «Пойнт-Блане» Алекс составил список из шести ребят, учившихся вместе с ним. Шла середина дня, он сидел один в своей комнате, положив перед собой блокнот. Ему понадобилось примерно полчаса, чтобы записать все имена и немногие известные подробности. Жаль, что не удалось выяснить больше.
