Сергей Зверев - По следу каравана
– Итого, уже сто тридцать килограммов отравы уничтожено, – удовлетворенно констатировал Лавров. – И пять бандитов, которые до России уже не дойдут.
– Товарищ майор, – подойдя к нему, Сашка протянул толстенную пачку денег, – это тоже в огонь или оставим себе?
В основном это были американские доллары, но хватало и таджикских сомони, узбекских сумов и казахских тенге.
– Наверное, оставим... – подумав, решил Андрей. – Кто знает, сколько еще пробегаем по горам? В конце концов это наш боевой трофей. И нам он нужен не для каких-то шкурных дел, а для выполнения боевой задачи. Как те же патроны и гранаты. Так что в моральном смысле никаких проблем тут не возникает.
Осмотрев ближайшие к мосту окрестности на другой стороне Яхсу, спецназовцы вначале никак не могли понять, куда же делся «караван». Казалось, он куда-то внезапно улетел по воздуху. Нигде никаких следов заметно не было. Сверившись с картой, Андрей предположил, что банда могла уйти в северо-западном направлении, в сторону дороги, идущей от города Восе, параллельно Яхсу. Не следовало исключать и того, что там «верблюдов» мог ждать какой-то транспорт. Это было бы наихудшим в подобной ситуации. Тогда уж точно, те бы оторвались от своих преследователей гарантированно. Поэтому он уже собирался отдать команду идти через ближний распадок в сторону трассы, когда услышал чей-то голос:
– Есть след!
Удача, как видно, все же решила явить свою милость, и парни, дотошно изучавшие каждый клочок территории, вскоре нашли следы банды, улизнувшей минувшим вечером. Астраханец Никита Хоторин заметил свежую вмятину чьего-то каблука, оставленную на взгорье, поросшем густой «зеленкой», и примятую траву выше по склону в западном направлении. Судя по всему, «верблюды», уже наученные горьким опытом, попытались уйти, не оставив никаких следов. Но, как видно, это был не их день.
Немедленно перейдя на ускоренный шаг, спецназовцы ринулись следом за «караваном». Километра через четыре они обнаружили следы стоянки бандитов. Судя по всему, ночью те и не думали уходить слишком далеко. Да и в самом деле, горы – это не равнина. Идти со светом рискованно – могут заметить преследователи. А без света риска еще больше – можно куда-нибудь «сковырнуться» и свернуть шею, после чего уже и доллары, и идеи радикального ислама навсегда потеряют всякое значение.
Уловив направление, куда именно подались бандиты, спецназовцы теперь постоянно находили следы продвижения «каравана». Где-то замечалась трава, примятая чьим-то ботинком, где-то – ниточка, выдернутая шиповатым кустом из одежды... Когда, по прикидкам Лаврова, до дороги оставалось не более пары километров, откуда-то спереди донеслись звуки автоматных очередей. Судя по всему, банда, которая опередила спецназовцев всего на каких-то полчаса, столкнулась с кем-то, кто, вероятнее всего, попытался ее остановить.
«Видимо, таджики выставили здесь заслон, – догадался Андрей. – Тогда им надо бы помочь. Черт! Как же плохо, что с ними нет связи, а то еще постреляем друг друга!..»
– Бегом! – скомандовал он, и команда спецназовцев во весь опор помчалась к месту боя.
Впрочем, стрельба закончилась так же внезапно, как и началась. В душу Лаврова начали закрадываться очень нехорошие предчувствия. Скорее всего, догадался он, в заслоне были зеленые пацаны-срочники, а отпетые головорезы, имеющие хороший опыт боевых действий, расправились с ними в два счета.
Когда они с крутого горного склона спустились вниз к пустынной дороге, там все уже было кончено. Около десятка парней в форме таджикской армии, среди которых имелись и тяжело раненные, и убитые, валялись в кустах и у обочины дороги. Убиты были и двое мужчин постарше, один из которых был с капитанскими звездочками, другой был одет в штатский костюм. Этот держал в руке итальянскую «беретту», его грудь наискосок пересекал пунктир автоматной очереди. Неподалеку у обочины стоял зеленый уазовский фургон-«буханка». Не дожидаясь команды Батяни, спецназовцы в темпе достали из своих вещмешков стерильные перевязочные пакеты и занялись ранеными.
Подобрав с земли рацию, валявшуюся рядом со штатским, Лавров с досадой бросил ее обратно – ее монитор был разбит при падении, и на нажатия кнопок она не реагировала. Как назло, и здешняя дорога выглядела пустынной – ни с той, ни с другой ее стороны не было видно никакого транспорта.
Вероятнее всего, предположил Андрей, на «верблюдов» патрульная группа наткнулась случайно. Видимо, патруль ехал по дороге, когда им и был замечен «караван». Но вместо того, чтобы с ходу стрелять на поражение, талибов попытались задержать. Ну а те, воспользовавшись моментом, немедленно пустили в ход оружие и ушли в горы. Впрочем, ушли не все. Метрах в тридцати от расстрелянного патруля, на другой стороне дороги в кустах спецназовцы заметили талиба с ранением в груди.
«Верблюд» полусидел-полулежал, подпертый сзади своим «многоспальным» рюкзаком. Отдав команду немедленно ввести раненым промедол, Лавров подошел к талибу. Увидев русского, тот беспокойно задвигался, пытаясь поднять автомат, но, судя по изрядной луже крови, растекшейся под ним, боец уже ослабел и руки его почти не слушались.
Глядя в глаза талиба, в которых мелькал почти животный ужас – судя по всему, тот был заранее запуган своими наставниками «кровожадностью свирепых русских», Андрей заговорил по-таджикски. Правда, по понятным причинам говорил он несколько коряво, что применительно к русскому звучать могло примерно так:
– Сказать мне, куда ваши идти в Россия? В какой город? Если ты говорить, я перевязать ты, и ты ехать на больница. Если ты не говорить, остаться здесь мертвый.
Поняв, что именно интересует этого русского, талиб вначале отрицательно покачал головой, но затем он вдруг осознал, что и в самом деле может остаться здесь умирать. Да, разумеется, наставники его уверяли, что, расставшись с жизнью в бою с неверными (а таковыми были все, даже мусульмане, не признающие учения талибов), он гарантированно попадет в рай. И не просто в рай, а в число приближенных пророка Мухаммеда (салляллаху аляйхи васаллям!), получив при этом в жены десять тысяч юных и прекрасных девственниц-гурий. Все это, конечно, здорово. Но... Как же не хочется расставаться с жизнью!
– Мы идем... в русский город Оренбурха... – с трудом выдавил раненый. – Потом одни пойдут в Уфа, другие в Казань...
– Где ваша база в Афганистане? – снова спросил Лавров.
– Ландай... – почти прошептал талиб.
– Все понятно... – Лавров оглянулся. – Гриш! Сорожкин! Этого тоже перевяжите.
– Этого?! – подбежав к нему с перевязочным пакетом, удивленно воззрился Григорий. – Да его пристрелить, урода, мало!
– Я ему пообещал, что перевяжем и отправим в больницу, – строго сказал Андрей. – Поэтому приступай. Ром, помоги Григорию снять рюкзак с этого «верблюда», все его содержимое облей бензином и подожги, только патроны и гранаты вынь, – подозвал он Трофимова.
– Набрать из бензобака? – подбегая, уточнил тот. – Нужен шланг, да и хватит ли тогда на дорогу? Раненых-то, наверное, надо срочно везти в больницу.
– Ну, если литр возьмешь – много не убудет, – рассудил Лавров. – А налить можно прямо из отстойника. Знаешь, где он там?
– Знаю... Черт! Как же про отстойник-то я забыл? – несколько сконфузился Роман.
Вернувшись обратно к месту, где был расстрелян таджикский патруль, Андрей заглянул в кабину «УАЗа». Ключ зажигания оказался в замке. Смахнув с водительского места битое стекло, он сел за руль и повернул ключ зажигания. После второй или третьей попытки мотор завелся. Единственной проблемой было то, что пуля прошила переднее левое колесо и его обод, смяв спущенную резину, по сути, стоял на земле.
Спецназовцы перевязывать таджиков уже закончили, и по приказу Батяни Ломов и Якишин, достав из кабины «УАЗа» домкрат и запаску, спешно занялись колесом. Подойдя к стонущим солдатам, Лавров осмотрел места ранений и с первого же взгляда определил их характер. Из одиннадцати человек патрульных убитыми оказались четверо. Двое имели тяжелые полостные ранения. Все прочие, хоть и получили по нескольку талибских пуль, выглядели относительно благополучно.
– Промедол всем врубили? Этим, что с полостными ранениями, антибиотики ввели? – спросил он у Хромина, заканчивавшего бинтовать простреленное бедро худющего, еще совсем молодого парня, лежавшего на спине с безучастным выражением лица.
– Так точно, все как надо сделали... – откликнулся тот, завязывая концы бинта, на котором уже проступила сочащаяся из раны кровь. – Почти все свои запасы грохнули. Остался прямо мизер...
– Ладно... Надеюсь, медикаменты нам больше не понадобятся, – сомневаясь в собственных словах, Андрей махнул рукой. – На пол фургона настелите побольше веток – на них придется положить тяжело раненных, чтобы не растрясло в дороге. Убитых положим в кустах – им теперь уже спешить некуда.
