Сергей Самаров - Человек без лица
Они вошли вместе. Яблочкин, как всегда, улыбаясь во все свое румяное чуть наивное лицо, каждому поочередно пожал руку.
– Ты, добрый человек, вернулся в спецназ? – наивно спросил Пулат. – И сразу с повышением в должности?
– Если бы так, – посетовал Яблочкин. – Я уже несколько рапортов написал. Только не отпускают. Говорят, в агентурном управлении я нужнее. Мое собственное пристрастие в счет не принимается, как когда-то не принималось в счет и ваше. Но у меня время нынче лимитировано. Может, сразу к делу перейдем?
– Переходим, – согласился Басаргин. – Что ты имеешь сообщить нам?
Яблочкин хитро улыбнулся:
– Я предлагаю поставить вопрос чуть-чуть не так.
– Конечно, – усмехнулся Басаргин. – Перевернуть все с ног на голову теперь называется «чуть-чуть не так». Главное разведывательное управление Генштаба, насколько я понимаю, всегда предпочитает разведывать, но не делиться разведданными со смежниками. Я правильно тебя понял, товарищ майор?
– Правильно, Александр Игоревич…
– Я не настаиваю в посвящении нас, и тем более всех остальных, во все тайны. Но общую суть конкретного случая нам знать необходимо, чтобы оправдать свои действия или наоборот… Итак, Сережа, поскольку именно ваша система просит нас нажать на тормоза, начнем лучше с твоего рассказа…
– Общая суть… – Яблочкин задумался на несколько секунд, соображая, что он имеет право сказать, а что говорить нельзя ни в коем случае. – Общая суть сводится к тому, чтобы поймать и обезвредить братьев Зелимхана и Алимхана Кашаевых и одновременно вернуть в страну значительные финансовые средства, отправленные Кашаевыми за границу.
– Тот самый тридцать один миллион долларов, – сказал Тобако.
– Вот-вот, вы знаете, – согласился Яблочкин. – У нас в руках полная финансовая документация на эти деньги – что, откуда и зачем.
– Неплохо поработали. Документация – это очень много. Обычно документация прилагается к чему-то. Я, конечно, не спрашиваю, к чему добытому вами прилагалась эта документация, но попытаюсь сам это додумать, – сказал Басаргин.
Яблочкин улыбнулся, показывая, что Басаргин в чем-то прав, и он много не договаривает по вполне понятным причинам.
– Это общая суть. Так сказать, задача-минимум. А есть еще и задача-максимум. Имея на руках, в дополнение к документации, и сами деньги, мы можем вполне обоснованно доказать иностранное вмешательство в дела нашего государства и, кроме того, основательно подорвать авторитет боевиков перед теми, кто их финансирует, обвинив такую одиозную фигуру, как Зелимхан Кашаев, в обыкновенном финансовом жульничестве. Он обкрадывал других командиров и даже собственных подчиненных систематически и регулярно. Это для нас не менее важно, чем поимка самого Зелимхана. Аргументированное утверждение на эту тему, опубликованное в прессе, вызовет шок среди тех самых финансистов и руководителей фондов. Шок – это уже частичка победы. А прекратить финансирование террористической деятельности из-за границы – это значит на восемьдесят процентов уменьшить вероятность проведения террористических актов на территории России.
– Откуда такие арифметические данные? – со смешком поинтересовался Ангел.
– Выводы аналитического центра ГРУ. Но я продолжаю… Наша операция проводится совместными силами спецназа и агентурного управления. Передать саму структуру операции я права не имею, но скажу только, что любая случайность может все дело сорвать. На днях в Эр-Рияде уже произошла случайность, которая чуть не помешала нам. Там в одной из гостиниц…
– Это мы знаем, – сказал Доктор Смерть. – От этой печки мы и начали плясать. И в результате столкнулись с вами.
– Для нас это была случайность. Случайности всегда имеют место, и предусмотреть их невозможно. Но мы хотим свести количество непредвиденных факторов к минимуму. Именно поэтому обращаемся к вам почти с официальной просьбой свернуть все поисковые действия по данному вопросу.
– Нормальный ход! – Доктор Смерть возмутился. – Но с нас-то спросят в Лионе. Маховик закрутился, а как остановить маховик, может быть, ты подскажешь. И что нам отвечать? Что мы прекратили расследование, чтобы не сорвать операцию ГРУ? Ты сам-то, Сережа, понимаешь, что для нашей штаб-квартиры это несущественный аргумент? Они просто попросят нас работать вместе или отдельно от вас, но работать, и все. А мы работать вместе не можем из-за несогласия на такое сотрудничество смежников. Я предлагаю искать…
Телефонный звонок не дал Доктору закончит мысль.
– Это Мочилов, – сказал он, глянув на определитель. – Слушаю тебя, Юрий Петрович.
– Яблочкин уже у вас?
– Очень старается нас убедить в одном, а мы стараемся убедить его в обратном.
– Я к вам еду. Примете?
– Ждем.
Полковнику Мочилову московские дорожные пробки оказались нипочем, и он приехал, уложив весь путь в сорок минут.
– На вертолете? – поинтересовался Ангел.
– Нет, когда у меня мало свободного времени, я пользуюсь метро. Так выходит в два раза быстрее. Даже быстрее, чем на вертолете, потому что до вертолета мне добираться дольше, чем до вас пешком. – Сухостью тона полковник откровенно показал, что он не в духе и имеет желание откровенно поругаться. – Ну что, будем искать общий язык? Начнем убеждать друг друга?
– Мы со своей стороны вынуждены его искать, чтобы ненароком не помешать вам, – сказал Басаргин очень мягко, настолько мягко, что сразу подумалось – после того как мягко стелют, бывает жестко спать. – Заметьте, Юрий Петрович, что опять мы стараемся вам не навредить. То есть проявляем добрую волю, хотя имеем полное и законное право действовать по своему усмотрению. А вы упорно желаете держать нас на дистанции, не соблюдая наших интересов, следовательно, подвергая риску интересы свои.
– При всей моей симпатии к вам лично и ко всей вашей команде, я просто не имею права вводить вас в курс дела. Как говорится, не уполномочен. Я только что имел конкретный разговор об этом со своим командованием и отдельный разговор с начальником агентурного управления генерал-лейтенантом Спиридоновым. Вы же с ним, кажется, знакомы. Помнится, он даже к вам в офис как-то приезжал. Вместе с Сережей.[21] Разговор с генералом был опять на эту же тему. И более того, я только перед выездом к вам имел еще один разговор, на сей раз со своими спецназовцами, работающими в Чечне, причем с одной из лучших групп, хорошо вам знакомой. Согрин со своими подполковниками нашел логово Зелимхана Кашаева и вел бой с его передовыми джамаатами. Успешный бой. И получил приказ отступить, и оставить Кашаева в покое, чтобы не помешать планомерному проведению более широкой операции. Согрин тоже ничего не понял, кроме главного – он получил приказ.
– Игорю Алексеевичу приказать вы имеете полное право, – мягким баском, способным кое-кого и напугать до смерти, констатировал ситуацию Доктор Смерть.
– Да, а вас я могу только попросить. Я понимаю ситуацию, – снизил напор Мочилов.
– Я говорил Сереже, – объяснил Басаргин, – что дело закрутилось уже в Лионе, закрутилось на максимальные обороты, и мы теперь выполняем прямые указания своего командования, которое в последнее время всегда, если мы что-то начинаем, берет на себя общее руководство. Но я так и не пойму, о чем мы ведем спор.
– Мы не спор ведем, – с усталой улыбкой уточнил Мочилов, сообразив, наконец, что конфронтация ему невыгодна, и, как человек гибкий, старающийся извлечь из ситуации как можно больше пользы. – Мы пытаемся скоординировать действия.
И посмотрел при этом на майора Яблочкина, словно согласия спрашивая. Тот только плечами пожал: мол, решает все старший по званию, пусть даже и из другого управления ГРУ, хотя и бывший непосредственный начальник майора.
– Вот это и прекрасно. Именно о координации мы и хотели поговорить, – кивнул Басаргин. – Все дело в том, что основная наша задача несколько разнится с вашей. Нам ставится вопрос простой – что произошло в Эр-Рияде и какие силы за этим стоят. При этом с нас спрашивают, где сейчас находится настоящий Алимхан Кашаев и что за человек с его именем и фамилией погиб в Эр-Рияде. При этом у нас есть основания предполагать, что погиб он от рук настоящего Алимхана Кашаева. Предположительно, погибший в последнее время проживал в Санкт-Петербурге и был одним из учредителей фирмы, через которую Кашаевы перевели свои деньги за границу. Единственным из учредителей, кто первоначально остался в живых. Правда, его жизненных сил хватило ненадолго.
Басаргин закончил и сел за свой стол, положив руки перед собой, как первоклассник, ожидая ответа представителей ГРУ. Полковник Мочилов задумался основательно, прикидывая в голове, что он имеет право сказать. Но наконец ответил:
– При выяснении этих вопросов вы так или иначе столкнетесь с нами и сможете помешать успешному проведению операции. Любой неосторожный вопрос может все сорвать.
