Александр Тамоников - Горная атака
– Я – лейтенант Савельев, офицер в/ч ПП… Со мной трое солдат срочной службы. Мы находились в плену отдельно от лагеря. Бежали. Сейчас находимся на плоскогорье в крепости Бабер. Точнее место, сами понимаете, назвать не могу. Прошу, помогите нам! У нас…
Пилот прервал Савельева:
– Достаточно! Я понял тебя, лейтенант. Срочно уходите с того места, откуда вышли на меня. Если, конечно, есть возможность. Постарайтесь уйти и продержаться какое-то время. Информация о вас сегодня же будет отправлена в вышестоящий штаб! Это все! Конец связи!
Савельев отключил станцию:
– Ну вот, мужики, получилось. Теперь о нас узнали! Надо продержаться какое-то время.
– А дальше? – спросил Рябов.
– А дальше возможны разные варианты. И советское посольство в Пакистане может затребовать нашу передачу. И Красный Крест может включиться в работу по нашему освобождению, и… в общем, главное, мы обозначили себя, и на данный момент требуется одно – выжить. Не дать духам уничтожить нас, скрыв все следы.
Величко воскликнул:
– Ну, тогда надо быстрее сваливать в подземелье, забиваться в какую-нибудь дальнюю пещеру и ждать!
Лейтенант отрицательно покачал головой:
– Нет! Уходить слишком глубоко нельзя. Надо иметь возможность скрыться в лабиринтах при первой же необходимости, но оставаться следует ближе к поверхности. Там, откуда можно поддерживать связь с теми же летчиками или кем другим, кто будет решать нашу проблему. Вы сейчас возвращайтесь в пещеру, а я посмотрю, что произойдет на плоскогорье. По идее, мой разговор с пилотом вертолета в эфире уже должен быть перехвачен противником, место, откуда велись переговоры, зафиксировано. Духи должны прийти сюда и прочесать территорию. Вот я и посмотрю, как скоро и какими силами они это сделают. Затем спущусь к вам. Рябов! Выполняйте приказ!
– Есть, командир!
Группа из трех беглых рабов перебежками направилась к колодцу. Савельев устремил взгляд на плоскогорье и стал внимательно осматривать лагерь и кишлак. Он не знал, да и не мог знать, что за ним и его подчиненными с момента появления на поверхности следят четыре пары внимательных глаз душманов, выставленных на посты контроля над территорией развалин крепости Бабер. Как не знал лейтенант и того, что о его группе вражеские наблюдатели уже давно доложили начальнику лагеря. А станция радиотехнической разведки осуществила перехват его радиопереговоров с командиром экипажа одного из вертолетов огневой поддержки.
Довлатов находился еще в постели, когда его рация малого радиуса действия издала сигнал вызова. Полковник, зевнув, ответил:
– Довлатов. Слушаю!
– На связи старший группы наблюдения за крепостью. Объявились наши беглецы!
– Вот как? И давно?
– Минут пять назад вылезли из колодца. Сначала один из них, затем остальные. Перебежали к гряде, где и залегли. Мы имеем возможность взять их!
Довлатов повысил голос:
– Тебе что, Зари, непонятна поставленная задача? Никаких задержаний! Только наблюдение!
– Я все понял, саиб!
– Хорошо! Что делают русские?
– Осматривают лагерь, тихо переговариваются между собой. По-моему, их заинтересовала машина с антеннами. Определен старший из них. Офицер. Солдаты слушаются его.
– Ясно! Продолжайте наблюдение и, естественно, никакой смены наблюдателей, пока беглецы находятся на поверхности!
Отключив рацию, Довлатов посмотрел на часы. Можно еще поспать, но уже не хотелось. Вышли, значит, беглецы на поверхность. Да и немудрено, долго в подземелье не просидишь. Какую цель преследуют невольники? Вышли просто подышать свежим воздухом или оценить ситуацию? Наверное, и то и другое. Да, не позавидуешь парням. Из одного плена сбежали в другой. Наверняка их лейтенант пытается найти вариант бегства в Афганистан. Да вот только выбор невелик. Прорваться в соседнее государство можно лишь либо через Хайдарский проход, либо через часть прилегающего к нему перевала. Весьма ограниченную по величине часть. К тому же заблокированную подразделением капитана Урдана. Конечно, с отчаяния можно решиться пойти вчетвером и на взвод противника, но для этого требуется оружие, а его у беглецов нет. Выход один – сдаться. Может, предложить им сдаться? Но Хикмат строит в отношении этих пленных другие планы. Черт с ними. Пусть будет, как будет. Судьба пленных особо не интересует полковника. Сколько таких, как эти, прошли через его руки за время службы у моджахедов? Сотни! Одни в подавляющем меньшинстве, что надо признать, ломались и становились палачами, другие не ломались и в конце концов умирали, не считая последних, поднявших бунт. Но им просто повезло. Не приди на помощь спецназ, а точнее, не организуй русские акцию против лагеря и лично Фархади, бунт закончился бы все той же смертью для мятежников. Подогнали бы одну систему залпового огня – и ни бунта, ни мятежников. Да, им повезло. Другим не повезет. Дважды снаряд в одну и ту же воронку не попадает.
Довлатов, прервав размышления, принял душ, оделся, вышел на улицу. В лагере объявили подъем. Спустя два часа после завтрака подошла колонна из четырех машин. В них по двадцать молодых афганцев. Хикмат перебрасывал к Чиштану свежие силы на восстановление лагеря. Из этих бойцов Мустафа Балани сформирует отряд вместо уничтоженной банды Карамулло. А возможно, усилит формирование Хана или Нури. Но это их дело. Перед Довлатовым стоит другая задача. И он ее выполнит.
Балани лично встретил колонну. Приказал построить прибывших душманов. Провел беглый смотр. Определил старшему подразделения фронт работ по восстановлению лагеря.
Довлатов наблюдал за происходившим со стороны. В 10.00 он вызвал командира группы наблюдения за крепостью Бабер.
– Зари! Какие новости?
– Никаких. Беглецы по-прежнему находятся у гряды. Следят за лагерем.
– Значит, они видели прибытие на объект пополнения.
– Нет! С гряды обзор ограничен. Даже я с одного из постов не видел прибытия пополнения.
– Продолжай наблюдение!
Отключив станцию и заметив, что новый начальник лагеря закончил инструктаж пополнения, Довлатов подошел к нему:
– Ассолом аллейкум, господин Балани!
– А? Полковник Довлатов, ва аллейкум ассолом! Как провели ночь?
– Благодарю! Отдохнул неплохо!
– У вас крепкие нервы!
– Согласен. Кошмары не мучили. Впрочем, я вообще крайне редко вижу сны. Еще с детства!
– Что у нас по беглецам?
– Можете взглянуть на них, соблюдая определенные меры предосторожности.
Балани взглянул на Довлатова:
– Вы контролируете их?
– Да! С пяти часов утра. С того времени, как они вышли из подземелья крепости Бабер на поверхность и укрылись за каменной грядой.
– И что они делают?
– Дышат свежим воздухом и наблюдают за лагерем да кишлаком.
– Считаете, надо доложить об этом господину Хикмату?
– Нет! Думаю, пока рано докладывать. Что мы ему скажем? То, что русские обнаружены? А дальше? Ведь у господина Хикмата возникнет к нам масса вопросов. Сможем мы на них ответить? Вряд ли. Поэтому считаю, что пока лучше подождать. Наши люди контролируют действия беглецов. Посмотрим, что они будут делать. Скорее всего уйдут обратно в подземелье. А возможно, что-то и предпримут. Правда, я не вижу, что можно предпринять в их положении. Но русские всегда были непредсказуемы. Предлагаю перенести доклад господину Хикмату по беглецам на более поздний срок.
Балани согласился:
– Хорошо! Вы правы, полковник. Поступим, как предлагаете. Но если что-то интересное возникнет у гряды, немедленно докладывайте мне!
– Само собой, саиб!
– Занимайтесь своими делами, полковник!
– Слушаюсь!
Довлатов прошел к станции радиотехнической разведки, обойдя ее с тыла так, чтобы не быть видимым с позиций беглецов. Его встретил лейтенант Асадулло. Начал было докладывать, но полковник остановил его:
– Не надо формальностей, Мехмед. Объясни простым языком, что за период работы зафиксировала твоя станция.
– Ничего, касающегося беглецов, господин полковник.
– Что у нас в Хайдаре и за перевалом?
– Тихо!
– Как ведут себя американцы?
Подобного вопроса лейтенант не ожидал и переспросил:
– Американцы? Вы имеете в виду инструкторов?
Довлатов усмехнулся:
– А что, у нас в лагере есть другие американцы?
– Нет! Но насчет инструкторов, извините, я никаких инструкций не получал.
– Но если они выходили в эфир, ты бы их зафиксировал?
Асадулло неожиданно для Довлатова ответил отрицательно:
– Никак нет, господин полковник. Переговоры инструкторов мы зафиксировать не можем.
– Это еще почему? – удивился полковник.
Лейтенант объяснил:
– Янки пользуются станциями штатовского производства, оснащенными системой кодирования передаваемых и принимаемых радиосигналов. Единственное, что в силах нашей станции, – это зафиксировать факт выхода американцев в эфир. Перехватить же переговоры мы не в состоянии. Необходимого декодера у меня нет.
