Валерий Рощин - Команда ликвидаторов
Приобняв меня одной рукой за спину, ладонью другой руки инструктор сильно надавила на мою грудную клетку. Пришлось тотчас выпустить из себя воздух. А уже в следующее мгновение она целовала меня в губы. Вернее, так показалось молодому самоуверенному Казанове, соскучившемуся по близкому общению с женщиной. Казанове смертельно не хватало воздуха, но про себя он героически решил: «Будь что будет! Нахлебаюсь, но в грязь лицом не ударю!» И схватил Анну Леонидовну за грудь четвертого размера.
Ответом был легкий подзатыльник и требовательный напор воздуха, шедший посредством контакта типа «поцелуй» из натренированных легких.
«Ах вот в чем дело! – вник я в смысл виртуозного способа продлить жизнь под водой. – Понял, понял! Годится!..»
Мне давно было известно, что в обычном свежем воздухе содержится двадцать один процент кислорода. При вдохе легкие человека «забирают» четыре, а семнадцать неиспользованных уходят в атмосферу вместе с выдохом. Целых семнадцать процентов. Непозволительная расточительность! Этим «отработанным» воздухом вполне можно дышать, что мы и делаем в душном транспорте или в других тесных, набитых людьми пространствах. Именно поэтому в арсенале спасателей и медиков до сих пор остается эффективный способ искусственного дыхания методом «изо рта в рот» или «изо рта в нос».
Отдав мне свой воздух, молодая женщина отпрянула. В скудно освещенном водоеме черт ее лица не разобрать, но я улавливаю требовательный вопрос: ты понял?
«Да», – уверенно кивнул я и легонько потянул ее к себе. Прошло около минуты – пора отдавать должок.
«Нет-нет, подожди немного», – качнула она головой.
Воздух я вернул секунд через пятнадцать; кислорода в нем оставалось еще меньше…
После этого мы целовались трижды, и каждый раз промежуток времени между обменами одним и тем же воздухом уменьшался. Наконец, посмотрев на фосфорный циферблат часов, она приказала жестом: выходим.
Мои товарищи встретили нас восторженными воплями, помогли выбраться из бассейна.
– Сколько? – отдышавшись, спросила Маленкова.
– Почти шесть минут, – изумленно пробормотал старшина.
Утихомирив эмоции молодых парней, она построила группу и сказала:
– Надеюсь, Черенков расскажет вам суть проведенного опыта. Но у меня к вам есть большая просьба: отнестись к технологическим деталям без пошлого юмора и дурацких измышлений. Это всего лишь способ увеличить время пребывания под водой…
Позже, рассказав парням о нашем рекордном заплыве, я пресек пару глупых смешков единственной фразой:
– Возможно, кому-то из нас в будущем этот способ спасет жизнь.
* * *Мы с Хеленой вновь болтаемся на легких косых волнах. Так и не сумев нас обнаружить, легкий вертолет красно-белой масти улетел в сторону Турции. Надеюсь, больше он не появится.
Меж тем на горизонте отчетливо виднеется силуэт корабля, за которым я наблюдаю около четверти часа. Он идет точно с юга – со стороны цепочки мелких островов – и, кажется, держит курс на Дарданеллы.
Узрев его много позже, Хелена заволновалась:
– Они не проплывут мимо? Евгений, я замерзла. Я больше не могу. Давай, покричим, а?..
– Не проплывут – судно движется точно в нашу сторону. А кричать рано. Потерпи…
Судно медленно увеличивается в размерах.
Наконец, я определяю его тип. Это неказистый морской паром. Старый паром скромного дедвейта для перевозки пассажиров и трех десятков автомобилей. На флагштоке плещется турецкий флаг, на белоснежной ходовой рубке крупная надпись: «ALINTERI-10».
«Креативненько, – подумываю я, хотя такого слова в моем лексиконе никогда не бывало. – На паромах и угольных баржах по морям-океанам мне ходить не доводилось…»
Слава богу, мы замечены командой. Вижу матросов, заранее перебрасывающих через борт штормтрап. Паром стопорит ход, а я интенсивнее работаю ногами, чтобы побыстрее сблизиться с надвигавшимся корпусом.
Все, мы под бортом.
Глава 2
Эгейское море
13–15 августа
Укромных мест, где можно спокойно отсидеться сутки, двое или целую неделю, на судах подобного класса не много. Разве что в самых низах, куда члены команды заглядывают редко, а пассажиры не появляются вовсе. Анчич знал такие места. И не в низах, а на верхних палубах.
– Идем! – позвал он Марселя.
Встречавшиеся по дороге люди не удивлялись двум врачам в специальных зеленых костюмах – слухи об эпидемии распространялись быстрее болезнетворных микроорганизмов.
– Сюда, – осторожно приоткрывает дверцу на одну из верхних палуб Анчич.
– В шлюпку? – удивленно задирает голову спецназовский врач.
Спасательная шлюпка на двенадцать человек подвешена на двух поворотных шлюпбалках, и забраться в нее довольно проблематично.
– Да, в шлюпку. Давай чемодан и лезь первым…
Марсель бесстрашно забирается на борт палубы, хватается за шнуровку прорезиненного тента, коим затянут верх утлого суденышка, подтягивается, закидывает ногу и оказывается на шлюпке.
Похожую операцию, предварительно передав коллеге чемоданчик, повторяет и бывший генерал…
В светлое время суток они сидят в шлюпке под тентом – без воды, без питания и практически без движения. Ночью спускаются на палубу и совершают рейды по судовым коридорам, закоулкам, отсекам в поисках следов Хелены или Матича.
Увы, безуспешно. Но в запасе остается следующая ночь.
Анчичу с Марселем не привыкать к лишениям – годы службы в Легионе приучили ко многому. Пара дней с пустым желудком – сущий пустяк в сравнении с тем, что приходилось выносить в пустынях Африки или в джунглях Южной Америки. Все подчиняется главному – достижению цели; об остальном необходимо забыть до лучших времен.
Дождавшись следующей ночи, они решают продолжить поиски. Марсель сует руку под тент, пытаясь развязать стягивающий шнур, и внезапно замирает – на палубном закутке появляется парочка молодых людей.
«Черт! – морщится Анчич. – Неужели на судне нет другого места для уединения и секса?!»
Кажется, они закуривают. Потом начинают тихо говорить, и генералу опять мерещится голос дочери.
– Хелена?! – аккуратно подобравшись к борту шлюпки, отгибает он край прорезиненного материала. И через пару секунд оборачивается к напарнику: – Она!
Строптивая и своевольная девчонка, упершись локотками в перила внешнего борта, преспокойно курит и любуется звездным небом в обществе крепкого русского парня – того, что помог удрать в Патрах в вагоне пригородного электропоезда.
– Как же они попали на судно? – шепчет над самым ухом Марсель. – Ведь наши парни пасли парадный трап до самого отхода от причала!..
– Меня не интересуют детали, – тихо отвечает генерал. – Надо проследить за ними и выяснить, где скрывается Матич.
Спустя несколько минут Хелена изъявляет желание выпить шампанского, и парень исчезает в надстройке.
«Почему бы не поговорить с ней сейчас, сию же минуту? – рождается мысль у Анчича. – Парень разговору не помеха. Марсель постоит у двери и встретит его, если тот вернется слишком быстро…»
* * *Их внезапное появление откуда-то сверху, видимо, повергло девушку в глубочайший шок. Вскрикнув, она запрыгнула на борт и едва не прыгнула вниз – в далекие и невидимые во мраке волны Эгейского моря.
– Хелена, опомнись! Это я, твой отец! – встревоженно повышает голос Анчич – прыжок за борт разрушил бы все его планы.
– Не подходи! – визжит та. – Не подходи, или я прыгну!
– Хорошо-хорошо, я стою здесь! Вот, видишь – я не двигаюсь.
– Чего тебе нужно?!
– Ответь на один вопрос. Всего на один вопрос…
От неожиданности и от испуга у нее трясутся конечности, а сердце в груди выстукивает бешеный ритм. Металлическая балка, за которую она держится одной рукой, влажная и скользкая. Наверное, такие же и перила ограждения борта. Но сейчас ей не до этого. «Когда же придет Евгений?! Когда же он вернется?» – лихорадочно мечется в сознании единственная мысль.
Дверца распахивается раньше, чем отец произносит свой проклятый вопрос.
Второй здоровяк, дежуривший у выхода, начеку. Он бьет кулаком в лицо Евгения, отчего тот роняет стеклянную посуду и заваливается на палубу. Здоровяк методично наносит еще несколько ударов по лежащему телу.
Все. Последняя надежда растаяла, истлела.
– Где Марко Матич? – прокурорским тоном спрашивает отец.
– Не знаю, – глотает она слезы.
– Ты должна это знать! Из-под Бихача после обстрела машины и автомобильной аварии тебя увезли вместе с ним.
– Я не знаю. Честное слово!
– Врешь! Говори, где скрывается Матич! Он ведь здесь, на судне?..
Громкость вопросов и ответов плавно нарастает. Еще немного, и общение близких родственников перейдет на крик. Но ситуация меняется, когда из-за спины Анчича доносится приглушенный стон.
Он резко оборачивается назад, одновременно выхватывая пистолет.
