Валерий Рощин - Команда ликвидаторов
А сейчас утро. Спокойное, солнечное утро, какое бывает только в южных широтах. Я лежу на спине, помогаю держаться на поверхности уставшей девушке и ритмично работаю ногами, медленно перемещаясь к востоку.
Вдруг слух улавливает далекий тарахтящий звук. Приподняв голову, исследую горизонт…
Горизонт чист, но звук нарастает. Неужели глюки?
Услышав тот же звук, заволновалась и обрадовалась Хелена:
– Это за нами! Нас ищут, правда?
– Определенно нас. Беда в том, что мы не знаем, кто ищет.
– Вертолет! – первой увидела источник тарахтящего звука девушка. – Посмотри туда! Видишь?..
Верно – с запада к нам приближался небольшой вертолет, по форме напоминающий головастика.
– Мы здесь!! – голосит спутница, размахивая руками.
Решаю осадить безрассудный порыв:
– А если рядом с пилотом сидит твой грозный папаша?
Она тотчас перестает орать и глядит на меня растерянным взглядом:
– Что же делать?
– Разумнее не попадаться на глаза пилоту и обойтись без чужой помощи.
– Ты серьезно?
Господи, до чего же трудно общаться с непрофессионалами!
– Хелена, мы недалеко от берега – нас либо подберет одно из судов, шныряющих меж островами и материком, либо мы сами доплывем до ближайшего мыса.
Девица жалобно смотрит на меня:
– Сами? До мыса?..
– Так, – полощу я рот соленой водичкой, – а вот это уже плохо.
Стрекочущий в полутора километрах красно-белый вертолет выполняет вираж и, кажется, летит в нашу сторону. Встряхиваю подружку:
– Прочисти легкие, набери побольше воздуха и ныряй следом за мной…
Волоку ее на глубину трех-четырех метров.
Дело в том, что плавающие на поверхности воды люди легко обнаруживаются экипажами поисковых самолетов и вертолетов с дистанции до полутора километров. Если же человек находится под водой, заметить его возможно, лишь пролетев в непосредственной близости или точно над ним.
Мы парим на одной глубине. Держу Хелену за талию перед собой и внимательно наблюдаю за ее поведением. Сначала она терпит, плотно сжав губки, но ровно через минуту начинает дергаться. Ладно, пойдем, подышим.
На поверхности первым делом гляжу в небо…
Вертолет завершает вираж в километре и уходит к линии горизонта. Ну и ладненько – хоть бы ты вообще не возвращался.
Некоторое время вокруг никаких звуков, кроме слабого плеска волн. Я опять лежу на спине, поддерживаю спутницу и равномерно работаю ногами…
– Летит, – оповещает девушка.
Прислушиваюсь…
Верно – летит. Слух у нее определенно лучше моего.
Оба до рези в глазах всматриваемся в небо… Есть визуальный контакт! Теперь маленький пепелац мчится точно на нас. Это плохо.
Интенсивная вентиляция легких, глубокий вдох, рывок вниз.
И опять мы с нею на глубине друг напротив друга. Лицо в лицо, глаза в глаза.
Проходит двадцать секунд, сорок, шестьдесят – полет нормальный. Удивительно, но девчонка терпит. Видно, понимает, что на сей раз тревога боевая, а не учебная.
Однако предел нетренированного организма очевиден – к середине второй минуты Хелена начинает волноваться. Обнимая ее за талию, я ощущаю пробегающие волны мышечных спазмов. Меня это тоже беспокоит, ибо очередной нервный срыв погубит обоих.
Спустя несколько секунд она отталкивает меня и норовит всплыть на поверхность. Все, пора применить успокоительное, рецепт которого имеется в моем арсенале.
Решительно притягиваю девицу к себе и слегка надавливаю ладонью на грудь, заставляя выпустить воздух. Она в ужасе: и без того огромные глаза того и гляди вылезут из орбит.
Ха, девочка, то ли еще будет!
Впиваюсь губами в ее губы и тихонько вдыхаю в нее свой воздух.
Молодчина – не сопротивляется. Похоже, сразу уловила суть моих «сексуальных домогательств»!
* * *Впервые этот способ кратковременного выживания под водой показала нам инструктор секретной школы боевых пловцов Анна Маленкова. Мы тогда были сопливыми курсантами, а она – зрелой тридцатидвухлетней красавицей, капитаном третьего ранга, кавалером трех боевых орденов. В голове – кладезь знаний, за плечами – приличный опыт; под водой плавает лучше белой акулы; стреляет, бегает, метает ножи, работает со специальной аппаратурой – не хуже любого профи мужского пола.
Как-то прохаживаясь по краю глубокого бассейна, где проводились тренировки погружений без снаряжения, она повторяла перед практическими занятиями довольно скучный материал – готовила нас к предстоящим экзаменам:
– …Жизненная емкость легких простого человека составляет четыре-шесть литров. У ныряльщиков за жемчугом и губками, у боевых пловцов и прочих профессионалов, способных погружаться на большую глубину без водолазного снаряжения, объем достигает восьми литров. При погружении на глубину тридцать метров объем воздуха в легких уменьшается в четыре раза…
Мы почти не слушали, ибо знали этот материал с первого курса. Впрочем, возможно, кто-то и внимал монотонным фразам, но лично я любовался красивой фигуркой, обтянутой неопреном импортного гидрокостюма.
– …По данным профессора Тамбиевой, средняя продолжительность задержки дыхания у взрослого человека после обычного вдоха составляет около пятидесяти пяти секунд, после выдоха – сорок секунд. Однако уже после первого года тренировок показатели увеличиваются вдвое…
– Анна Леонидовна! – не выдержал кто-то из курсантов. – Разрешите вопрос?
– Да, пожалуйста.
– А каковы максимальные показатели по задержке дыхания?
– На соревнованиях по подводной охоте в Алжире в 1954 году сорокалетний Жак Мадина пробыл под водой (правда, без движения) три минуты с четвертью, австралиец Бьюмонт – четыре с половиной минуты, а индонезиец Энох – четыре минуты сорок шесть секунд.
– Ого! – переглянулся с товарищами вопрошавший.
– Да, это приличные показатели, – согласилась капитан третьего ранга и добавила: – А рекордом пребывания под водой в неподвижном состоянии на сегодняшний день является и вовсе астрономический результат – почти шесть с половиной минут. Принадлежит он французу Пуликену.
– Показатель Пуликена нельзя считать честным, – возразил я из строя.
– Вот как? Честными нельзя считать результаты цирковых представлений иллюзионистов и прочих аферистов. А чем тебе, Черенков, не угодил Пуликен?
– Он появился на поверхности в полуобморочном состоянии, а перед погружением дышал чистым кислородом.
– И тем не менее его результат засчитан и официально объявлен мировым рекордом.
– Долго нам еще тренироваться до таких результатов, – подвел я черту сих прений.
– Согласна. За пару-тройку лет до таких высот никто не способен подняться, – хитро прищурилась молодая женщина. – Но вы не должны забывать о таких понятиях, как смекалка и изобретательность.
Две шеренги двадцатилетних курсантов застыли в нескольких шагах от глубокого искусственного водоема. По его бетонному краю подобно черной пантере прогуливалась опытная подводная пловчиха, на счету которой участие в десятке сверхсекретных операций. Скучная теория – одно, а намеки на практические приемы из боевого опыта – совсем другое. Все шуточки и разговорчики разом стихли; мы с уважением и в ожидании глядим на свою наставницу.
– Готова поспорить на «пятерку» в зачетке, – стреляет в нас лукавым взглядом Анна Леонидовна, – что уйду с любым из вас на глубину и вынырну с ним ровно через пять минут.
– С живым?
Ее губы едва сдерживают улыбку:
– Естественно. Гарантирую абсолютно нормальное состояние испытуемого.
– Без акваланга и других баллонов?
– Без ничего. В одних гидрокостюмах.
– Шутите?..
– Нет. Такими вещами не шутят.
Молчим. Как-то необычно и боязно.
– Итак, я жду, – поторапливает она. – Нужен всего один доброволец.
Выхожу из строя:
– Разрешите?
– Черенков? – не поворачиваясь, узнает она меня по голосу. – Хорошо. Встань на краю бассейна. А вы, – кивок старшине группы, – засекайте время…
До сих пор не возьмусь ответить на вопрос, чем я руководствовался, соглашаясь участвовать в том эксперименте: жаждой узнать нечто новое из области подводного плавания или желанием побыть в течение пяти минут наедине с неприступной красавицей Анной Маленковой.
Мы опустились на дно бассейна, куда почти не проникал тусклый свет боковых плафонов. Наставница «поставила» ученика строго перед собой и удерживала за плечи. Так мы и «стояли» на глубине шести метров, играя друг с другом в «гляделки».
Однако по истечении трех минут – личного рекорда задержки дыхания – мне с непреодолимой силой захотелось рвануть вверх и глотнуть свежего воздуха. И тогда произошло удивительное.
Приобняв меня одной рукой за спину, ладонью другой руки инструктор сильно надавила на мою грудную клетку. Пришлось тотчас выпустить из себя воздух. А уже в следующее мгновение она целовала меня в губы. Вернее, так показалось молодому самоуверенному Казанове, соскучившемуся по близкому общению с женщиной. Казанове смертельно не хватало воздуха, но про себя он героически решил: «Будь что будет! Нахлебаюсь, но в грязь лицом не ударю!» И схватил Анну Леонидовну за грудь четвертого размера.
