Александр Тамоников - Выжженный плацдарм
– Да ладно, товарищ капитан, не парьтесь на наш счет, – подал басистый голос здоровяк Гуревич из Бобруйска. – Всех нас ждало счастье, а мы не пришли. Нет тут особых везунчиков. Прорвемся. А не получится – другие вместо нас придут. Не надо печалиться, как говорится.
– Вся жесть впереди, – с усмешкой проговорил лейтенант Максимов.
– Справимся, выполним задание, – пафосно заключил Гуревич.
– Хрен пойми как, – добавил Фендик.
Ротному стало трудно дышать. Он кое-как втянул в себя воздух и решил, что кривая вывезет. Прорвемся. О себе Олег не переживал – человек, как ни крути, военный. Нестеренко думал о задании, которое, если честно, лучше бы выполнять в составе десантного полка, и об этих мужиках, которые, невзирая на героический треп, меньше всего хотели бы умереть грядущей ночью.
К сумеркам сгустилась «обстановка строгой секретности». Штурмовая рота спецназа покидала базу. Первым на дорогу выбрался бронетранспортер и двинулся по улице Гагаринской в восточном направлении. Через несколько минут выехал второй и повернул в другую сторону. Такой же трюк проделали два грузовика через четверть часа. В Любавино и его окрестностях хватало асфальтовых, грунтовых и проселочных дорог, чтобы запутать возможных наблюдателей.
– Главное – маневры, товарищи бойцы, – поучал он своих парней на финальном построении после трехчасового отдыха. – Выезжаем по темноте, в разные стороны. Можете поплутать по окрестностям, пара часов в запасе есть. Пользуйтесь навигаторами – их не зря придумали. В Ветрово не заезжать! Там стоят наши, значит, есть и вражеские соглядатаи. Прибытие подразделения не останется незамеченным. К западу от Ветрово находится деревушка Карган – тридцать дворов, тихо и спокойно. Встречаемся на западной околице Каргана в девять вечера. Оставляем машины в лесу и дальше следуем пешим порядком.
Людей на улицах практически не было – война, зима, темнота. К тому же разгулялся порывистый ветер и выдул всех прохожих с тротуаров. Он разошелся не на шутку, гнул деревья, носил по улицам мусор и чуть не сорвал брезентовый тент с «ГАЗ-66». За южной окраиной городка дорога пошла в низину, ветер сделался глуше, утих.
Олег сидел на жесткой лавке у входа, временами отгибал тент, выглядывал наружу. В машину набились парни из обоих взводов и кто-то из огневиков. Вскоре асфальт оборвался, и «ГАЗ-66» начал весело подпрыгивать на ухабах.
Олег смотрел на навигатор, сперва мысленно прокладывал дорогу по тыловым лесам и полям, потом стал думать о другом. За час до построения он успел сбегать на съемную квартиру. Даша уже пришла с работы – сегодня раньше, чем обычно, видно, что-то почувствовала. Она не верила, что Олег уходит на обычное задание, не связанное с риском, все поняла по напряженной позе, по тоскливому взору с поволокой.
Женщина заплакала, бросилась ему на шею, умоляла не ходить, не мучить ее больше. Вот зачем он снял у нее квартиру? Ведь теперь она должна каждый день из-за него с ума сходить! Не мог поселиться у одноногого соседа-пенсионера в доме напротив или у потаскушки Янки, обитающей на этой стороне? А о Миньке он подумал? Хотя почему этот черствый мужчина, на которого она запала, должен беспокоиться о чужом ребенке?..
Он успокаивал ее, отшучивался, обещал жениться, что интересно, вполне искренне, но даже это не произвело на Дашу особого впечатления. Какой смысл выходить замуж за без пяти минут покойника?
Уходил он от нее с горьким осадком, силой оторвав женщину от себя. Как она почувствовала? А главное, что именно?
Грузовик продолжал движение. На возвышенности вновь усилился ветер. Он гнал по полям устрашающие клубы пыли. Гнулись деревья. Олег поежился, когда на его глазах, едва они проехали, заскрипело, заскрежетало страшноватое ветвистое дерево и повалилось поперек дороги. Ветер забирался даже в кузов. Людям приходилось поднимать воротники, прятать лица. Тент едва держался на кузове.
Внезапно хлынул дождь, и в небе, затянутом махровыми тучами, засверкали молнии. Они озаряли раскисшую дорогу и лес, разгулявшийся под напором ветра. Толстые ветки трещали и обламывались. Струи воды, как бешеные, молотили по тенту.
– Какая прелесть, мужики! – заявил образованный рядовой Кольчугин. – Люблю грозу в начале мая, называется. А вот в первых числах февраля – уже чересчур.
– У нас в Новосибе в прошлый год был такой же ураган, – проговорил Раймер. – Остановки падали и крошились по всему городу. Деревья давили машины, жесть и шифер летали над городом, как листья по осени.
– Блин, нас сейчас накроет и раздавит, – испуганно пробормотал Карпенко.
– Не раздавит, – невозмутимо протянул Федорчук. – «ГАЗ-66» – хорошая машина.
– Хорошая машина должна быть танком, товарищ лейтенант, – заявил Мишка Фендик. – А мы в каком-то корыте едем.
Ветер крепчал. Откуда он взялся? Тьма накрыла сельскую местность. Только молнии вспыхивали, озаряя голое поле. Машина прыгала по проселочной дороге. Водитель Глотов, чубатый казак с тихого Дона, торопился быстрее добраться до леса.
«Вот так всегда и бывает, – опасливо думал Олег, поглядывая на приближающиеся разряды молний. – Боишься одного, а потом выясняется, что беда таилась совсем в другом».
– Эй, на барже! – крикнул он. – Стукните там Глотову, чтобы искал отстойник. Переждем ненастье, время есть.
Спецназовцы одобрительно загудели. Можно не бояться даже черта лысого, но страх перед природной стихией в крови любого, даже самого отважного человека. Спустя минуту грузовик въехал в густой ельник. Через задний борт перевалился казах Курбаев, побежал в поле, где буйствовала гроза.
– Боец, ты куда? – крикнул ему в спину Максимов.
Курбаев отмахнулся – уж явно не дезертировать.
– Один в поле по нужде! – заявил Мишка, вызывая новый шквал веселья.
– А что, обязательно в поле? – спросил Ракитин.
– У них там степи кругом, – объяснил Мишка. – Две палки при этом надо обязательно. Одну в землю втыкаешь и халат на нее вешаешь, другой от волков отбиваешься.
Веселье угомонилось. Машина стояла вблизи опушки под защитой мощных деревьев.
Примчался мокрый, как суслик, Курбаев, забрался в кузов, забился в свой угол. Шутить при нем бойцы остереглись. Парень резкий, может и в глаз дать, особо не разбираясь.
Бесилась гроза, злобно выл ветер. Ехать дальше в такую погоду действительно было бы самоубийством.
Вспыхнули огоньки сигарет, начинались разговоры о войне, о прекрасных созданиях, о сложных аспектах текущего международного положения.
– Да тут и к бабке не ходи, мужики, – поучал товарищей эрудированный Кольчугин. – В перевернутом мире мы живем. Все на голову поставлено. Это не Россия злобно навалилась на Украину, чтобы сохранить ее в зоне своего влияния, а Америка напала на Россию, поддержав киевскую хунту. Пиндосы сами устроили в ней дебош, а теперь орут, что Россия – государство-агрессор. Весь смысл заварушки в том, чтобы уничтожить Россию. Не важно, каким именно образом – финансовым, военным или через экономическую катастрофу. Но Америка уже не та, скажу я вам, мужики. Они тупят на каждом шагу. Проворонили Крым, причем очень тупо, иначе не скажешь. Россия всех обула. Насаждают демократию в арабском мире. Вы вдумайтесь!.. Такую глупость могли придумать только американцы. Вцепились в бедную Украину, уже не отпустят. Понимают, что добивают страну, но, видимо, им того и надо, чтобы потом свалить на Россию. Посадили конченых мерзавцев во власть, заставляют продолжать войну, гонят людей на бойню. Спят и видят, чтобы начать поставки современного оружия. А это полный трындец – в крови утопят полстраны. Их марионетки и рады стараться, твердят об интеграции с Европой, а сами слушаются Америку. Европа-то прозревает, начинает задумываться, зачем ей все это несчастье.
– Они не просто тупые, а в кубе, – проворчал Раймер. – Официальное лицо Госдепа – тупая милашка Псаки. Это же надо до такого додуматься. Умнее не могли найти?
– Да ты не понимаешь. – Кольчугин усмехнулся. – Псаки в Госдепе самая умная.
– Ты простился с женщиной, Олег? – тихо спросил Славик Вербин, сидящий рядом.
Он всю дорогу молчал и меланхолично разглядывал собственные колени.
– В смысле?.. – Олег сглотнул слюну.
– Ты меня понял, командир. Мы же не вернемся, верно? – Славик посмотрел на капитана.
В полумраке было видно, как тоскливо поблескивают его глаза. Сердце Нестеренко сжалось, дышать стало трудно. Возможно, кто-то из присутствующих еще не понимал, во что они ввязались, другие делали вид, что не происходит ничего особенного.
– Так ты простился с ней?
– Славик, кончай! – прошипел Олег. – Мы что, впервые идем на задание? Да, будет трудно, понесем потери, но мы не одни в этой свалке. Артиллерия поможет по первому зову. А как только наши пойдут в наступление, первым делом к нам пробьются танки Фомина, и тогда уже сам черт не страшен. Прекращай это нытье, Славик.
