Александр Тамоников - На линии огня
— Сделаем, товарищ подполковник.
— Рота должна прибыть на Либаву в воскресенье 1 июля. В понедельник вождение, во вторник боевая стрельба. Первую роту заменит вторая. Вторую — третья.
— В плане боевой подготовки данные мероприятия не значатся.
— Знаю. Это приказ из корпуса. В конце июля должна прибыть комиссия Главкомата Варшавского Договора. Возглавляет ее маршал Куликов, а тот, сам знаешь, технику в боксах не смотрит и строевые смотры не проводит. Маршалу подавай боевую готовность. Наверняка выведет батальон на учения с боевой стрельбой. Вот чтобы не опростоволоситься и не подвести непосредственное начальство, комкор и приказал провести дополнительные практические занятия на учебно-боевой технике. Тыловым обеспечением займется майор Пирогов, ну, а вся техническая работа на тебе. Ремонтникам здесь делать нечего, «Урал» взвода обеспечения, как стоял в ПТОРе — пункте технического обслуживания и ремонта — так и стоит без движения.
— Со дня на день жду новый двигатель, — сказал Черников. — Дивизия кормила обещаниями, пока к заместителю по вооружению не обратился. Тот обещал прислать движок. Тогда и «Урал» встанет в строй.
— Вот и я говорю: ремонтникам делать в гарнизоне нечего. Оставь здесь отделение по зарядке аккумуляторов, механиков-водителей тягачей эвакуации, да отделение ремонта спецоборудования, службу в наряде нести. Остальных вместе с техникой отправь на полигон.
— Что, всю танкоремонтную мастерскую на Либаву отправить?
— Это решай сам. Но личный состав во главе со взводным — в поле!
— Понял!
— Нет, капитан, ты определенно не нравишься мне сегодня. Видать, заболел. Поставь задачу начальнику автослужбы, да ступай-ка домой. Отлежись, отоспись. Ты мне здоровый нужен.
— Я в порядке!
— Мне лучше знать. На сегодня объявляю тебе освобождение от службы.
— Есть! Разрешите идти?
— Конечно! На разводе можешь тоже не присутствовать.
Черников вышел из штаба. Роты и отдельные взвода батальона в это время возвращались в казармы, размещенные в трехэтажном старинном здании. Говорят, что во время войны здесь размещалось гестапо. Врали, наверное. Зачем тайной полиции рейха такое здание в небольшом местечке?
Александр прошел через плац, повернул за клуб на дорожку, ведущую мимо спортгородка и полевой медсанчасти к контрольно-пропускному пункту гарнизона. Там хотел дождаться начальника автослужбы старшего лейтенанта Андрея Петрухина, но встретил жену Кулагина. Вероника тут же подошла к Черникову:
— Привет, Саша!
— Здравствуй!
— Ты моего не видел?
— Сегодня нет.
— Вот кобель! Ушел вчера вечером куда-то и до сих пор домой не вернулся. Вот пошла сама искать.
— От меня-то что хочешь, Вик?
— Как это что? Он же друг твой!
— Ну и что?
— Андрей не мог не сказать тебе, куда лыжи навострил.
— Представь себе, не сказал. Видно, так ты в семье себя поставила, что муж не хочет домой возвращаться.
Вероника скривилась:
— Еще один учитель нашелся! Твоя бывшая лучше себя вела?
— Потому и стала бывшей.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что. Разбирайтесь в своих отношениях сами.
Вероника сменила тон.
— Саш, Андрей сказал, что развестись со мной хочет…
— Это его право.
— Конечно, вам бы только баб менять!.. Извини… Ты, это, Саш, мог бы с ним поговорить, чтоб не порол горячку?
— В смысле?
— Ну в том, чтобы не разводился.
— Он, что, подловил тебя на делах темных?
— Да каких делах? Ну, пофлиртовала слегка, но больше этого не будет. Я не хочу в Союз разведенкой ехать. Поговори с ним, а?
— В этом вопросе, Вика, советчиков не слушают, слушают сердце. Ты лучше сама попытайся наладить отношения.
— Да как их наладить, если Кулагин дома не ночует?
— Жди, объявится. На построение придет обязательно.
— Так вот и жду!
— Ты только у КПП не маячь, а то Андрюха в часть через парк пройдет. Увидит тебя — и на контрольно-технический пункт махнет.
— И то правда. Пройду-ка я за магазин.
— Давай. И удачи тебе.
Разговаривая с Вероникой, Александр не заметил, как к КПП подошли трое вчерашних сверхсрочников. И только распрощавщись с женой Кулагина, Черников увидел их. Тот, кого вчера распоясавшиеся «вояки» называли Шалым, кашлянул, подошел к Александру:
— Разрешите обратиться, товарищ капитан? Сержант Шалко!
Черников усмехнулся:
— Вчера тебе и твоим дружкам ничьего разрешения не требовалось.
— Вы извините нас, товарищ капитан. Перебрали, что творили, сами не знаем. Сорвались.
— Вы не передо мной извиняйтесь, а перед чехами, что оскорбили своим свинским поведением.
— Так это мы извинимся. После развода сходим в бадыгу и извинимся. Вы только не докладывайте начальству о вчерашнем? Если, конечно, не доложили уже…
— Не доложил. Что, не хочется в Союз? Здесь лучше?
— Да не хотелось бы… А мы в долгу не останемся.
— То что надо, я от вас вчера получил. Извинитесь перед чехами, расплатитесь за выпитое — вы вчера забыли это сделать, — и на этом разойдемся. Но предупреждаю: если хоть один раз увижу кого-либо из вас в этом кафе или возле женщины, что там работает, — не обессудьте. Сделаю все зависящее, чтобы вас в двадцать четыре часа выкинули из Чехословакии. А возможностей, поверьте, у меня для этого достаточно.
— Все понял! Договорились. А вам чего лучше взять — водочку или коньячок из военторга?
— Пошел к черту, Шалко!
— Есть!
Сержанты, повеселев, прошли на территорию полка. И тут же подошел Петрухин:
— Здравия желаю, товарищ капитан!
— Здравствуй, Витя! Я, собственно, тебя и ждал.
— Что-нибудь случилось?
Черников передал ему информацию по дополнительным занятиям рот батальона на Либаве и довел задачу, поставленную технической службе.
Выслушав начальника, Петрухин воскликнул:
— Так это мы организуем, товарищ капитан! После развода переговорю с командиром ремвзвода, он парень шустрый, технику держит в исправности, все подготовим как надо.
— Давай, готовь, завтра проверю, а на сегодня меня командир отпустил. Ему показалось, что вид у меня больной.
— Больной и есть. Отдыхайте, товарищ капитан!
— Если что, звони!
— Да сами разберемся. Беспокоить начальство себе дороже выходит…
Александр отошел от КПП, когда услышал сзади рев Кулагина:
— А не пошла бы ты на хер, Вика? Где я был? Чего делал? С чешками сношался, понятно? И не тебе мне претензии предъявлять. Готовься в Союз ехать! Мое слово — кремень. Предкам своим будешь баки забивать! А у нас с тобой семейная жизнь кончилась. Баста!.. Чего? К особисту? Да хоть к командующему! Плевать я хотел на твои угрозы. Сказал, развод, значит развод — и уйди, не зли!..
Черников повернул за угол и больше уже не слышал «милой» беседы четы Кулагиных. Он только вздохнул, — вот и еще одна семья рассыпалась как пепел. Да, жизнь — непростая штука.
Днем Александр выспался. Встал он в шесть часов. За окном вновь лил дождь, не по-летнему нудный, мелкий, холодный.
Черников прошел в ванную, привести себя в порядок. Сегодня, как и все последние дни, он собирался в гостинец «Под каштаном». Это стало потребностью. Тем более после вчерашних событий и такого противоречивого разговора со Златой, в ходе которого он и признаться в любви ей успел, и от ворот поворот получить — тоже. Только не хотел верить капитан в то, что девушка любит другого. Просто ей уже не двадцать, она, наверное, на год младше Александра, если не ровесница, и ей пришло время серьезно подумать о замужестве. А может, этот Марек и не жених ей? И сказала она о нем, чтобы возбудить ревность? Что ж, поживем — увидим.
Приведя себя в порядок и облачившись в джинсовый костюм, Александр вышел из дома. У лифта встретил соседку Здену, женщину лет под сорок из квартиры напротив. Она жила одна, и Черников, встречая Здену, часто замечал, что та бросала на него недвусмысленные взгляды. Впрочем, этим все и ограничивалось. Дама поздоровалась первой:
— Добрый вечер, пан офицер!
— Здравствуйте, Здена! Решили прогуляться?
— Какая может быть прогулка, когда идет дождь? К подруге, что на первом этаже, иду. Одной дома плохо. Взяли бы как-нибудь и зашли в гости.
— Да все некогда. С утра до вечера на службе. Устаю.
— Однако это не мешает вам проводить вечера в гостинце «Под каштаном»… Понравилась Злата Рингер? Красивая девушка. Но к русским относится плохо. У вас нет шансов добиться ее расположения.
— А добиться вашего расположения у меня есть шансы?
— И весьма неплохие.
— Приятно слышать.
— Слышать приятно, а идете в гостинец? Но… не смею мешать.
Подошел лифт. Черников с соседкой спустились на первый этаж.
