Александр Тамоников - В бой идут одни пацаны
– Сигареты, водка и шампанское вам не положены. Но если взяли, то зачем дорогие сигареты, для солдат пойдет и «Прима» или «Охотничьи».
– «Приму» и «Охотничьи» покурят твои чиновники в администрации. Что взяли, то взяли. Жалуйся! – Левченко подмигнул зампотылу. – Пойдемте, Исмаил-ака, нам тут больше делать нечего.
Офицеры сели в «Урал» и выехали из поселка.
Капитан улыбнулся:
– Как ты на складе, а!.. Начальник даже сообразить ничего не успел. Я так не могу. У нас принято получать то, что дают.
– Все сообразил этот начальник склада. По роже стало видно. Вот только деваться ему было некуда. Будь мы обычные клиенты, послал бы он нас куда подальше. А тут испугался, что мы действительно доложим в Душанбе о том, что творится на складе. Сейчас это грозит серьезными проблемами.
– Но шампанское можно было и не брать.
– А чем наши парни хуже чиновников местной администрации? Пусть побалуются шипучкой, наверное, уже забыли ее вкус. Они это заслужили.
– Заслужили, слов нет.
– Ну а на нет и спроса нет.
Наконец «Урал» добрался до Тавильдары, проехал к кишлаку Лангар и остановился у столовой. Исмаил-ака организовал разгрузку.
Михаил подозвал трех солдат, сидевших у барака, и приказал:
– Забирайте ящик водки, коробки с шампанским и сигаретами. Все это отнесите в офицерский барак. Быстро!
Солдаты подчинились, и уже через десять минут Левченко вошел в комнату, где жили его товарищи. Там находились Влад Марин с повязкой на лице, Александр Сабинин, Суворов и Логинов.
Все обрадовались приезду друга, да еще с такими подарками.
Левченко сразу же отметил, как изменились товарищи. Они как-то вдруг повзрослели и казались старше своих лет.
За столом Михаил узнал о первом бое друзей, предпринявших попытку снять оружие с БМП, угодившей под оползень. О том, как вытаскивали танк, как была подбита машина Марина, обо всем, что произошло тогда. Они рассказывали обо всем спокойно, словно война становилась для них обыденным делом. Впрочем, так оно и было.
Спустя двое суток Левченко получил приказ комбата вернуться на базу. С чем это было связано, он узнал на месте. Михаил тоже рвался в бой, хотел быть с друзьями, но не подчиниться не мог. Пришлось возвращаться. Ненадолго.
Вечером Левченко вызвал к себе капитан Маджитов.
– Садись, Миша, – указал он на стул у стола.
Левченко присел.
– Тут такое дело, Миша! В штаб передали разведданные, что крупная группировка противника перешла через Пяндж на нашу территорию. Там и местные боевики, и афганские моджахеды, и наемники из Саудовской Аравии, и даже славяне. В общем, всякой сволоты полно. Задача группировки неизвестна, но согласись, что духи пришли к нам не для того, чтобы посмотреть на местный ландшафт. Наверняка они планируют какую-то пакость. Вместе с тем разведка отмечает оживление в Даштишере и в Шуробаде. Скорее всего, духи имеют цель соединиться с местными боевиками и двинуть в глубь республики, а возможно, и на позиции пограничных застав. Гадать бессмысленно, мы должны накрыть квадрат огнем минометов. Так что давай, собирай расчеты, поедем разливать чай из твоих самоваров.
– И откуда будем разливать чай? – спросил Левченко.
Комбат указал на карте рубеж.
– Желательно отсюда. Тогда перед нами окажется практически весь квадрат. Если не получится добраться до рубежа, то попытаемся подойти к противнику как можно ближе, установить минометы, отстреляться и унести ноги. Долго задерживаться нельзя. Местность у рубежа простреливается с господствующих высот. Поэтому работать предстоит оперативно, чтобы вернуться на базу, а не остаться на позициях навсегда. Ясно, Миша?
– Ясно! Вы тоже поедете со мной?
– Конечно! Тебе же без меня скучно будет. – Маджитов улыбнулся и приказал: – Выход через двадцать минут. Идем до промежуточного рубежа колонной, с охранением в две БМП, далее смотрим, возможно ли продвижение. В общем, ориентируемся по обстановке. Давай, Миша, жду у штаба.
Батарее удалось выйти на заданный рубеж. Солдат не требовалось подгонять, все понимали, чем может грозить любое промедление, мелкая ошибка.
Разведка духов, обычно весьма эффективная, на этот раз пропустила колону противника. Видимо, моджахеды чувствовали себя в безопасности. Нападения на свой лагерь они не ожидали точно.
Подчиненные Левченко установили минометы. Лагерь духов находился недалеко, что позволило навести «ПМ-120» без проблем.
По команде Левченко батарея открыла беглый огонь. Через ночную оптику ему хорошо было видно, что стодвадцатимиллиметровые мины ложатся точно в цель. Они разрывались по всей площади лагеря, сооруженного моджахедами, захватывая и выставленные дозоры.
Израсходовав все боеприпасы, расчеты начали быстро сворачиваться. Перед позициями на прикрытие вышли БМП-2, открывшие огонь из своих автоматических пушек. Их поддерживало орудие танка командира батальона.
Батарея с охранением, не понеся потерь, благополучно вернулась на базу. Технику загнали в парк и тут же загрузили в кузова «ГАЗ-66» полный боекомплект. Батарея должна была быть готова вновь вступить в бой. Подобный приказ мог поступить и на следующий день, и через полчаса по прибытии в пункт временной дислокации.
Когда минометчики заканчивали загрузку, в парк прибежал посыльный.
– Разрешите обратиться, товарищ лейтенант? – Этот таджик был из молодого пополнения и уже чему-то научился, по крайней мере, со строевым уставом его ознакомили.
– Обращайся! – разрешил Михаил.
– Рядовой Назимов.
Да, со строевым уставом солдат всего лишь ознакомился.
– Очень приятно, дальше что?
– Вас командир батальона вызывает!
– Куда?
Солдат растерялся.
– Туда! В штаб!
– Значит, туда, в штаб?
– Так точно, товарищ лейтенант.
– Хорошо. Беги обратно, доложи дежурному, минут через пять-десять буду.
– Меня сам капитан послал.
Левченко усмехнулся:
– А ты уверен, что ко мне?
– Так точно, к вам, командиру минометной батареи.
– Ладно, свободен.
– Что? – Посыльный оставался на месте.
– Испарился! – крикнул на него Михаил.
Этот приказ таджик выполнил молниеносно, буквально в мгновение исчез из поля зрения лейтенанта.
Левченко покачал головой – бойцы, ничего не скажешь! – и направился к зданию бывшего детского сада.
Спустя семь минут он вошел в кабинет Маджитова.
– Разрешите?
– Заходи, Миша, заходи, дорогой! – Капитан выставил на стол бутылку водки, той самой, которую Левченко передал ему по возвращении из Тавильдары, стаканы, нарезанную колбасу и ломти лепешки. – Заходи, и давай выпьем!
– Есть повод? – спросил лейтенант.
– Еще какой. Мне сообщили о результатах нашей вылазки и работы твоей батареи.
– Нормально сработали?
– Не то слово, Миша, отлично сработали. Уничтожено более половины всей группировки. Остальные духи попытались прорваться обратно в Афган и попали под погранцов. В общем, ни одна собака не ушла. К тому же твои расчеты уничтожили большой запас взрывчатки, которую имели при себе духи.
– Я что-то не видел мощного взрыва.
– Это видел тот, кто должен был. Взрывчатка сдетонировала сразу после нашего отхода. И не важно это. Главное, Миша, что задачу мы выполнили. Я не говорил тебе, что в штабе бригады особо не надеялись на успех батареи. Утром район должна была отработать штурмовая авиация.
– Тогда на хрена нас посылали? На авось? Пусть сначала пехота поработает, а не получится, ударим с воздуха! Знаете, командир, как это называется?
– Знаю, подстава. Но дело-то выгорело, Миша.
– А если бы не выгорело? Зачем было рисковать нами, если планировался авиаудар?
– Э-э, Миша, ты что, первый день здесь? И потом, у духов наверняка были с собой переносные зенитно-ракетные комплексы. Американских «Стингеров» в Афгане, как дури в Чуйской долине. Сбили бы штурмовики и пошли на соединение с местными боевиками. Тогда и мы в обороне не остались бы. Я имею в виду, на духов бросили бы весь батальон. С нашим контингентом это какие были бы потери? Огромные. А так мы ввалили духам по самое не могу. Думаешь, это наверху не оценят? Мне и комбриг звонил, приказал составить подробный отчет о проведенной операции. Так что готовь дырку под орден.
– Какой, командир? Советские ордена вроде больше не вручают, новых еще не придумали.
– Э-э, Миша, найдут чем наградить. Но давай выпьем.
Михаил кивнул:
– Давай выпьем, командир. Как бы то ни было, а поработали мы неплохо.
– Очень даже хорошо.
Офицеры выпили по сто пятьдесят граммов.
Маджитов пододвинул лейтенанту тарелку с колбасой.
– Ты закусывай, не стесняйся.
Закусили. Допили бутылку.
– Дальше что, командир? – спросил Левченко.
