Их было десять - Александр Александрович Тамоников
– Правда? Вы правда пойдете со мной?
– Обязательно. Не с тобой, а на вылазку. Это не дело – отправлять людей на смерть, мы на войне и должны сражаться, а не покорно умирать. Вот что: я выдвинусь вперед. Ползем по-пластунски, ты за мной. Медленно, вжимаясь в землю, даже голову не поднимай. Пускай дышать будет трудно, я знаю, грязь в носу и во рту, но ты терпи. Двигайся точно за мной, след в след, и слушай меня внимательно. Любой мой приказ выполняешь беспрекословно. Если там засада, то вернемся назад. Я поговорю с твоим командиром, отправим группу бойцов на захват. Пойми же, не можешь ты одна, хрупкая девушка, против них действовать. Даже я, разведчик с опытом, не сунусь под вражеским огнем один против нескольких немцев. Так что сейчас разведка, а там уже решим по результату.
Галина послушно кивнула, ее тоскливая обреченность исчезла – теперь она была не одна против неизвестной угрозы, разведчик Шубин пришел ей на помощь.
Капитан первым выбрался из окопа и распластался на земле так, чтобы прикрыть своим телом девушку от случайной пули с вражеской стороны.
– В каком направлении двигаемся?
Галя вытянула руку:
– Вон там, по левой стороне кабель, вдоль него надо ползти и искать обрыв.
– Понял. – Глеб нахмурился. – Руку не поднимай, снайпер может заметить движение и взять нас на прицел. Тогда вообще не сможем двигаться, пока он по нам будет пристреливаться. Ни голову, ни ногу, ни руку, ни … – Он покосился на женские бедра. – В общем, распластайся по земле, как я.
Галя даже голову опустила вниз.
– Ох, – простонала девушка.
Лицо ее сразу облепила жидкая грязь, холодная влага впиталась в ткань куртки, просочилась до гимнастерки. Но Галина мужественно сцепила зубы – нельзя жаловаться и плакать, она не имеет права. Она должна починить связь.
Вместе они осторожно двинулись вдоль полосы кабеля на расстоянии тридцати метров, связистка внимательно разглядывала черную полоску – выискивала глазами прореху, где оборвались жилы. А разведчик так же тщательно следил за обстановкой вокруг – он не обращал внимания на резкое цвирканье пуль и визг осколков. Шубин понимал, что они находятся вне зоны попадания. Главное – не выйти за границы прямо под обстрел, хотя с той стороны вели огонь лениво, больше для острастки, чтобы держать советских бойцов в окопе.
Двигались они вдоль кабеля долго, тот пока тянулся ровной линией без разрывов. Разведчик и связистка все дальше и дальше уползали от линии окопов, прямо по краю открытого поля в сторону плацдарма, где шли активные боевые действия. Грохот разрывов становился сильнее, превращаясь в жуткий хор, который то гремел басом тяжелых орудий, то заходился сухим стрекотом автоматов. От сизой дымки разъедало глаза и горло, даже земля вздрагивала от ударов снарядов. Они словно ползли в ад, где небо и земля, человек и железо, огонь и кровь слились в один жуткий бушующий котел.
Глава 6
Вдруг сквозь канонаду взрывов раздался крик Гали:
– Обрыв! Вон там, вон он! – Девушка показала в сторону, где извивалась черная телефонная нить.
Шубин всмотрелся в кабель – в одном месте черный жгут обвис и распался на две части, выставив наружу обнаженные провода.
Галина бросилась было к испорченному проводу, но разведчик остановил ее:
– Куда? Жди!
Он внимательно изучил пространство вокруг обрыва, пытаясь за дымкой рассмотреть, не прячутся ли поблизости немцы. Засады не было, и капитан кивнул напарнице:
– Давай. Но только медленно. Помни, никаких резких движений, не отрывайся от земли.
Галина, вжимаясь в снег, поползла вперед. За несколько секунд она добралась до обрыва и принялась крутить жилы, соединяя их в единую линию. Девушка очень старалась, не обращая внимания ни на что вокруг, но металлические концы никак не хотели скручиваться, топорщились и больно ранили пальцы.
Капитан Шубин внимательно озирался по сторонам, внутри так и росло нехорошее ощущение – рядом опасность. Хотя вокруг не было ни единого человека, они с Галиной были слишком далеко от эпицентра боя, Глеб никак не мог отделаться от ощущения – за ними наблюдают.
«А где остальные связисты? Ведь сюда ушли и пропали еще двое! Если их убили, то где тела?!» – в голове у разведчика начала складываться какая-то схема. Повинуясь своему чутью, он обратил внимание на небольшой заснеженный бугорок и снова не мог объяснить внутреннее ощущение – бугорок ему не понравился.
«Если бы я хотел устроить засаду, то засел бы за этим холмиком. Вырыл бы траншею, чтобы было удобнее напасть». И вдруг разведчика пронзила догадка! Он понял: тела связистов утащили за холм, чтобы они не привлекали лишнего внимания и не отпугнули того, кто снова придет чинить обрыв! Это ловушка!
Капитан успел прохрипеть:
– Назад! – И метнулся к Галине, позабыв об осторожности.
Над ухом тотчас же прогремел выстрел, который раздался из-за примеченного бугорка.
Разведчик едва успел накрыть своим телом девушку – пуля только оставила глубокую борозду на его плече, разодрав рукав ватника и зацепив кожу.
Галина замерла в ужасе.
Шубин толкнул ее в сторону:
– Уходи, прячься! Ловушка! Уходи!
Из-за холма снова раздались выстрелы: там засел немецкий стрелок, один или несколько. Немцы принялись палить прямо по капитану, пользуясь тем, что тому негде было укрыться от огня.
Капитан Шубин двинулся ползком, уже не пытаясь укрыться от противника, который обстреливал его из засады. Стрелки били с расстояния в сотню метров, Шубин петлял как заяц. Он давно знал о такой тактике – двигаться зигзагами, неравномерными рывками, чтобы стреляющий не успел поймать тебя в прицел. Рывок влево, потом снова влево и сразу зигзаг вправо, потом резкий выпад вперед. Быстрее, быстрее, чтобы не успела подцепить черная мушка прицела!
Несколько пуль, взвизгнув совсем рядом, ушли в грязь, вздыбив землю черными фонтанчиками.
Разведчика было уже не остановить, будто черная змея, он стремительно полз вперед – прямо на огонь. За несколько метров до цели неожиданно для противника Шубин вскочил на ноги и, перекувыркнувшись, так чтобы уйти с линии огня, прыгнул на позицию немцев.
Шубин оказался прав – здесь, за земляным холмом, засели трое. При появлении Шубина они испуганно заметались в маленькой траншейке, не понимая, как этот русский так быстро оказался совсем рядом.
Глеб в прыжке ударил ближайшего к нему немца головой. С разбитым носом тот взвыл от боли и согнулся пополам. Капитан, не мешкая, навалился на самого крупного из троицы и всадил в него нож. Удерживая лезвие в горле еще хрипящего фашиста, он ногой выбил у
