Дмитрий Чераксов - Крестом и булатом: Атака
Снайпер медленно выдохнул воздух, уперся левым локтем в ложбинку между камнями и нажал на спуск.
СВУ– АС звонко щелкнул, выбросив вправо латунную гильзу.
Человек юлой завертелся по земле, зажимая ладонями простреленный живот. Сквозь оптику хорошо просматривался его широко распахнутый в крике рот.
– Блин! – негромко сказал Егор, собиравшийся попасть мишени точно в середину груди.
Беспорядочные движения раненного мешали нормально прицелиться.
Внезапно человек подпрыгнул и отлетел назад, будто бы сбитый с ног ударом невидимого кулака. Из кустов в десятке метров от бьющегося на земле чеченца выскользнула фигура в лохматом комбинезоне и подняла автомат с толстым набалдашником глушителя.
Туманишвили понял, что с подстреленным им боевиком разберутся и без него, подхватил винтовку и перебежал на новую позицию.
***– Ш-ш! – Пышкин схватил отца Арсения за плечо и заставил пригнуться.
Из двора, расположенного за хлипким деревянным заборчиком, послышался пронзительный визг.
– Не высовывайтесь! – приказал Кузьмин и нырнул в заросли акации.
Священник скорчился под ветвями айвы, выставил перед собой ствол гранатомета и обратился в слух.
Крик оборвался так же внезапно, как и возник.
Из кустов вывалился запыхавшийся Анатолий.
– Все путем! Добить пришлось. Его кто-то из наших зацепил, когда он сюда перся.
– Один?
– Других не видно. Однако пора отходить. Нам тут больше делать нечего…
***Резван Гареев затолкал в узкую дверь пожилую Яхиту, протиснулся вслед за ней в коридорчик подземного опорного пункта и вставил в пазы широкие стальные полосы, предназначенные для удержания бронированных листов, закрывавших вход.
– Живее!
Яхита прибавила шаг, обтирая плечом известку с кирпичной стены. Гареев глухо зарычал.
– В сторону! – он пролез вперед и в несколько прыжков достиг овального зала, где скопилась половина односельчан.
Остальные были рассеяны по аулу, и собирать их в укрытие уже не оставалось времени.
Импровизированную крепость построили два года назад силами рабов, остававшихся в деревне со времен первой войны. Четыре дота были соединены коридорами, имелось два жилых помещения, склад и туалет с огромной выгребной ямой. В каждом доте стояли АГС-30[19] и два пулемета «Мадсен» МКЗ[20] простреливавших все пространство от площади до дороги на северо-восток. Бетонные стены дотов могли выдержать прямое попадание снаряда из танковой пушки.
После окончания строительства три десятка рабов были расстреляны.
Резван действовал в традициях египетских фараонов, уничтожавших всех тех, кто был допущен к тайнам проектирования и возведения пирамид.
Соплеменники относились к крепости с изрядным скепсисом, считая ее блажью полевого командира, однако в лицо говорили обратное, всячески прославляя предусмотрительность молодого вайнаха.
И теперь жителям аула выпал шанс убедиться, насколько Резван правильно все рассчитал.
Гареев обвел тяжелым взглядом испуганных односельчан, поставил РПД к стене и поднял вверх правую ладонь.
– Спокойно! Здесь они нас не достанут. А мы сейчас покажем, кто тут хозяин. По коридорам не шляйтесь, сидите смирно. Если что-то нужно, спросите меня или Ису, – Резван ткнул пальцем в угрюмого Бачараева, застывшего со скрещенными на груди руками в углу зала. – Еда и вода есть, электричество – тоже. Одеяла на складе, Иса проводит. Все.
Сбившиеся в кучу люди с надеждой уставились на Гареева.
– Долго ждать? – спросил старик, заведовавший в ауле кожевенной мастерской.
– До утра разберемся, – уверенно заявил Резван.
***Владислав неподвижно застыл у горы строительного мусора, положив ствол «Грозы» на порванный рулон рубероида, и выждал полминуты, пока крадущийся по обочине дороги боевик не оказался прямо перед ним не более чем в десяти шагах.
Серый комбинезон делал казаков практически незаметными на фоне стен. Противник различал лишь неясное пятно, никак не выпадающее из общей картины пересекающихся теней.
Чеченец встал на цыпочки и вытянул шею, разглядывая пустой участок дороги.
Дуло ОЦ-14 смотрело ему точно в лоб.
Боевик не заметил ничего подозрительного, переступил с ноги на ногу и поправил висящий за спиной вещмешок. Что-то негромко звякнуло.
«Ха, батенька! – догадался Рокотов. – Пока суть да дело, домишки пустующие грабим… Молодец! Не упустил возможности. Узнаю характер истинного „борца за свободу“. Что здесь, что в Косове – везде одно и то же. Главное – бабками разжиться, пока другие воюют…»
Чеченец опустил автомат стволом вниз, сделал шаг к растущему на обочине дереву и расстегнул ширинку.
Влад бесшумно положил «Грозу» на рубероид, плавно выдвинулся из-за кучи, извлекая из ножен мачете, и, дождавшись журчания струи, подскочил к боевику сзади.
Холодное лезвие уперлось молодому вайнаху чуть выше кадыка. Свободной рукой Рокотов перехватил пойманного врасплох человека за волосы.
– Дернешься – голову отрежу! – свистящим шепотом сказал биолог и опустился на корточки, увлекая за собой так и не прекратившего мочиться боевика.
Слева подлетел Василий и Приставил «Винторез» к глазу пленного.
Влад сорвал с плеча чеченца автомат, расстегнул ему ремень и повалил на спину, не убирая клинка от горла.
Боевик не сделал ни одного лишнего движения. Шок от внезапного нападения был столь велик, что Лёма Беноев поначалу принял материализовавшегося из темноты незнакомца за галлюцинацию, вызванную съеденной за полчаса до этого горстью психотропных таблеток.
Рокотов стукнул Беноева рукояткой мачете по голове, перевернул податливое тело на бок, быстро соорудил из куска веревки затяжную петлю, набросил ее на шею оглушенного чеченца и свободным концом шнура связал кисти рук.
– Попробует освободиться сам – задушится– пояснил Владислав и вскочил на ноги.
– Оттащите его за забор.
– Зачем? – удивился Славин-старший.
– Пригодится, – биолог взял «Грозу». – «Язык» нам не помешает…
***Отец Арсений не удержал равновесия, съехал по мокрой траве на дно канавки, по которой бежал неширокий ручеек, и обеими ногами вляпался в жидкую грязь. В процессе скольжения он успел перебросить ГМ-94 на противоположный берег и тем самым спас гранатомет от падения в воду.
Кузьмич хрюкнул.
– Батюшка, осторожнее!
Священник смиренно потупился и сел на кочку.
– Ботинки промочил…
– Ерунда! – Пышкин перепрыгнул через канавку и поднял помповик. – Выжмите носки, и все. А я покараулю.
Служитель культа расшнуровал обувь и попытался обтереть с нее грязь пучком широких листьев подорожника.
– Оставьте, – Анатолий оглядел пустую дорогу. – Не на параде. И быстрее, нам рассиживаться не резон…
Бегущий вслед Фирсову Чубаров увидел, как Денис резко дернулся вбок и завалился прямо на куст смородины.
Михаил мгновенно упал на одно колено и длинной очередью прошил заросли кизила, откуда полыхнули огоньки пистолетных выстрелов. Тяжелые девятимиллиметровые пули веером врезались в темноту, срубая по пути тонкие ветви, разнесли в щепки несколько штакетин забора и вышибли осколки кирпича из стены дома в ста метрах от казаков.
Чубаров ощутил воздушную волну от пронесшегося у него над головой свинца из «Винтореза» Филонова. Никита стрелял на бегу, забирая вправо и не давая противнику возможности прицелиться.
В зарослях послышался хруст. Михаил перевел огонь ниже и высадил остаток магазина в спину убегающего стрелка. Чеченца швырнуло вперед на добрых три метра, он пропахал грудью взрыхленную грядку с зеленым луком и застыл, разбросав руки.
Филонов подскочил к Денису и перевернул того на спину.
Чубаров бросил Никите пакет с бинтами.
– Что?
Экс– браконьер расстегнул Фирсову комбинезон, рванул липучки легкого бронежилета и приподнял футболку.
– Крови нет, – Филонов осторожно пощупал грудь раненого. – Черт! Ребра…
– Сильно?
Никита откинул полу бронежилета, провел по нему пальцами и наткнулся на расплющенный кусочек металла.
– Два или три сломано. Хорошо, что немного по касательной. Если б прямо – кранты! Грудину бы вмяло…
Денис слабо застонал.
Чубаров сорвал колпачок с иглы индивидуального шприца с промедолом и вколол лекарство в плечо приходящего в сознание юноши.
– Оттаскиваем назад, – буркнул Филонов. – Отвоевался…
– Нет, – прошипел Фирсов и предпринял попытку подняться на локте. – Я сам…
– Даже не думай! – Никита помог Денису сесть и стянул с него куртку комбинезона и бронежилет. – Миха, держи его руки…
Чубаров встал прямо перед раненым и захватил его за запястья, удерживая полусогнутые руки на весу. Филонов сноровисто наложил Фирсову тугую повязку, обмотав торс несколькими слоями широкого бинта и закрепив ее квадратом лейкопластыря.
