Борис Кудаев - Пуле переводчик не нужен
Став маршалом, Амер не возгордился. Он всегда и во всем безоговорочно подчинялся президенту Насеру. Насер считал его своим братом и поручал все более ответственные, иногда очень щекотливые задачи. В 1959 году, при неудачной попытке воссоединения Египта и Сирии, он сначала возглавил вооруженные силы обоих государств, а затем стал фактическим правителем Сирии. От этой попытки осталось, правда, только название «Объединенная Арабская Республика», которое стало синонимом Египта, да одинаковые государственные флаги Египта, Сирии и Ирака, отличавшиеся только количеством звезд в центре флагов. В октябре 1964 года, после смещения Н. С. Хрущева, Насер послал маршала Амера в Россию – прощупать отношение нового русского руководства к ближневосточной проблеме вообще и к Египту в частности. Русских можно любить или не любить, но считаться с ними надо обязательно. Американцы поддерживают Израиль. СССР будет вооружать и поддерживать Египет. Изо всех сил. А сил у русских много. Но…
Амер тяжело переживал поражение в июньской войне. Он считал себя лично ответственным за неудачу в этой войне и, как офицер, воспитанный в лучших традициях своей профессии, утром 8 июня подал рапорт и удалился в бетонное бомбоубежище своей каирской виллы. Он был уверен, что не хочет больше жить. На его счастье (или беду?), Насер хорошо знал характер своего старого друга и сподвижника. Он немедленно послал за ним своего военного адъютанта. Тогда Гамаль Абдель Насер отговорил маршала от самоубийства. Но ненадолго. В августе, когда Насер отдыхал в Александрии, глава службы безопасности доложил президенту о готовящемся перевороте, который якобы должен возглавить маршал Амер. За день до предполагаемой даты переворота маршала арестовали. Он попытался в тюрьме покончить жизнь самоубийством, но его откачали. По приказу Насера его освободили. Несмотря на предоставленный ему отпуск и лечение, депрессия не проходила, и третья попытка – 14 сентября – оказалась успешной. Спасти маршала на этот раз не смогли самые лучшие доктора Египта, собранные в военном госпитале Маади. В заключении патологоанатома причиной смерти было указано отравление potassium cyanide – цианистым калием. Запах горького миндаля был настолько силен, что можно было не делать анализов. «Он был мне ближе, чем брат, он был мой самый близкий друг. Да, он не выдержал позора поражения и самовольно ушел из жизни. Но надо его простить. Он был, кроме всего прочего, просто человек».
Эти слова президента Насера из статьи Хассанейна Хейкала, посвященной памяти маршала, в газете «Аль-Ахрам» повторяла вся страна. И, наверное, не мне одному приходила в голову мысль – если человека лечат от депрессии, если он, по существу, суицидальный маньяк и находится под неусыпным наблюдением лучших врачей Египта, то где он взял огромную дозу цианистого калия? И если он был настолько плох, что нуждался в постоянном наблюдении психиатров, то как можно было назначать слушание его показаний на 13 августа? Почему после слушаний его отвезли не в госпиталь Маади, а домой, на виллу? Почему сначала президенту Насеру доложили, что Амер совершил побег из госпиталя? Почему начальник Генштаба генерал Абдель Монейм Риад и генерал Мохаммед Фавзи, главком сухопутных войск, сказали врачу, что Амер вышел к ним, жуя что‑то, затем посмотрел на часы и сказал: «Все, яд уже подействовал!» – после чего его срочно доставили в госпиталь. Каждый школьник знает, что после дозы цианистого калия никто не сможет разгуливать по вилле и следить за временем. И если яд был действительно доставлен Амеру на виллу министром информации Египта Салахом Насром, то почему в расследовании говорится о капсулах аконитина, хотя первое коммюнике из госпиталя Маади упоминало сильную дозу цианида? Надо было свалить на кого‑то вину за проигранную военную авантюру. Амер был первым. За ним последовали десятки высших офицеров. Первым среди них был казнен адъютант маршала Амера и руководитель его аппарата полковник Шамс Бадран. За ним от «естественных причин» скончался в военном госпитале генерал ВВС Мухаммед Амин Айуб. Всего по делу о «заговоре» было осуждено около тысячи человек. Маршал Амер хорошо знал боеготовность своих войск. Он знал, что они не готовы к победоносной войне против Израиля. Кто склонил его к военной авантюре? Хассанейн Хейкал, главный редактор «Аль-Ахрам», впоследствии утверждал, что Амер боялся, как бы Насер не пошел на политическое решение ближневосточной проблемы. Если это было бы так, то Кэмп-Дэвидские соглашения были бы достигнуты на несколько лет раньше. Почему главный редактор «Аль-Ахрам» никогда и нигде не упомянул о визите Обозревателя к маршалу за неделю до войны? Единственный человек, который упомянул в своих показаниях об этой встрече, – адъютант Амера полковник Шамс Бадран. Покойный полковник. По-арабски Шамс – значит Солнце. Солнце закатилось. Круг замкнулся…
Но Насер не подумал о том, что конец Амера – это начало его конца. Пусть пройдет год или два – никакая риторика не сможет скрыть того, что ты предал своего брата, что ты проиграл войну, что, устроив истерику по поводу ввода советских войск в Чехословакию, ты даже не осмелился громко высказать свое личное мнение ни в одной из своих многочисленных речей, что все чаще и чаще ты советуешься с наименее симпатичным тебе человеком – ныне министром внутренних дел, генералом от жандармерии Анваром Садатом, что ты миришься с тем, что он наводнил твой любимый Каир мужчинами в галабеях, из‑под которых высовываются некстати то ствол, то приклад автомата Калашникова, что президентская резиденция на Замалеке уже давно превратилась в крепость, что ты запуган, что твою пищу пробует специальный агент (говорят, лучше бы он проверил состав крема, который твой личный врач-еврей применяет при массаже твоей спины!).
А Анвар Садат… Он добьется своего. Станет президентом Египта после твоей таинственной и преждевременной кончины. Он не романтик, он прагматик, вернее – циник. Это про него рассказывают один из лучших политических анекдотов, которые я слышал в своей жизни: «Едет Анвар Садат в президентском лимузине, возвращаясь в резиденцию после первого рабочего дня в качестве главы государства. Подъехав к развилке дорог на Замалеке, шофер почтительно спрашивает: «Какой дорогой поедем в резиденцию, господин президент – направо или налево?» – «А какой дорогой обычно ездил президент Насер?» – «Он ездил налево». – «Тогда включай левый поворот, а поедем направо!».
Анвар Садат, тринадцатый ребенок в семье, в молодости восхищался Гитлером, считая, что только он может нанести поражение Великобритании и положить таким образом конец засилью англичан в Египте. Он дважды сидел в тюрьме при короле Фаруке. Вторая отсидка была долгой, и Анвар использовал ее с толком – выучил английский и французский. После своей победы Насер назначил знатока европейских языков своим министром по связям с общественностью, а затем – министром внутренних дел. После смерти Насера в 1970 году Садат стал президентом. Получив заказанное еще Насером новое советское вооружение – истребители «МиГ-23», штурмовики «Су-17», танки «Т-69», противовоздушные ракетные комплексы, противотанковые управляемые ракеты, – Садат приказал тщательно отработать операцию «Бадр» («Полнолуние»). Приведя войска к полнолунию в боевую готовность, он не торопился, однако, начинать боевые действия. Садат отдал шифрованный приказ о наступлении в ночь на Йом Киппур – один из главных еврейских праздников – без согласования с Генеральным штабом, прибыв лично с министром обороны в зал оперативного управления войсками. Он лучше использовал фактор внезапности, о котором так красноречиво говорил маршалу Амеру Обозреватель. Отвоевав Синай в единственной удачной военной кампании против Израиля в октябре 1973 года, он тут же выгнал из Египта тех, кто обеспечил ему эту победу – советских военных советников, и сменил курс на прозападную ориентацию. Кэмп-Дэвидские соглашения в 1978 году закрепили это: заключив сепаратный мир, Египет вышел из войны, свалив всю ее тяжесть на Ирак, Сирию, Иорданию. Я думал, что «поворот направо» был сделан безупречно. Но… выстрел танка и атака автоматчиков лейтенанта Халеда Исламбули на трибуну президента на параде в честь той самой октябрьской войны восемь лет спустя доказали, что не все в Египте согласны с Анваром Садатом – президентом и человеком. Когда мертвый президент, перепуганная свита Садата и иностранные гости со страху попадали на дощатый пол временной трибуны, стоять остался, несмотря на ранение, лишь один молодой и честолюбивый генерал.
Закончивший советское военное авиационное училище, Хосни Мубарак знал слова Ленина: взять власть – не самое трудное. Гораздо труднее удержать ее. Ему, недавно назначенному главнокомандующему ВВС Египта, будущему президенту Египта Хосни Мубараку, удастся удерживать ее гораздо дольше, чем Насеру, и дольше, чем Садату, дольше, чем им обоим, вместе взятым. Генералы бывают разные… Если бы он мог знать заранее, что никогда нельзя верить террористам и клятвопреступникам, что брат лейтенанта Халеда Исламбули, Мохаммед Исламбули, которого он, по существу, освободил от казни за нарушение присяги (как‑никак, а ведь косвенно именно братья Исламбули помогли ему прийти к власти!), станет одним из самых опасных террористов XXI века, сподвижником Усамы бен Ладена, и террористическая организация «бригады Исламбули» будет не только осуществлять террористические акты в России, но и непосредственно угрожать его власти через 20 лет!..
