Сергей Зверев - Оружие массового поражения
Гостиница, или, как по привычке называл ее сам Бутусов, дача, представляла собой несколько двухэтажных аккуратно побеленных домиков, уютно утопавших в зелени. Небольшие, но снабженные основными благами цивилизации в виде горячей воды, душа и канализации, номера с открытыми террасами и балконами никогда не пустовали. Так было и в этот раз. После истории с «падением» черноморских курортов российского побережья часть отдыхающих из тех мест устремилась в Крым, и поэтому недостатка в постояльцах не было. В гостинице уже поселились Кузьменков и Беклемишева – дама с собачкой. Правда, номера их оказались рядом, и, надо сказать, соседство оказалось несовместимым.
Бывают люди, которые не только рядом не могут находиться – их просто отталкивает друг от друга. Такими людьми и оказались новые соседи.
Война между Кузьменковым и Беклемишевой вспыхнула почти мгновенно. Если Кузьменкову угодно было тихо уединиться и работать с со своими многочисленными фотографиями или писать, то Беклемишева именно в то же время включала чуть ли не на полную громкость что-то из своей большой коллекции романсов. Сидя перед монитором, Кузьменков наливался злостью, невольно слушая, как фурия под трагический перебор гитарных струн подпевала исполнителям своим начисто лишенным приятности голосом.
Если же, желая отдохнуть от трудов праведных, ему хотелось прилечь и забыться сном, то именно в это время соседке взбредало на ум учить свою собаку новым командам.
– Максимилиан, принести! – слышалось из-за стены.
– Молодец, хорошая собачка! Умничка! Вот тебе, мой славный песик. На, ешь. – Вслед за этим доносился долгий, почти бесконечный лай.
Кузьменков попытался как-то договориться с соседкой и, пробуя навести мосты, как-то пригласил ее к себе выпить по чашечке кофе. Стоит ли говорить, что после этого совершенно невинного предложения на него был навешан ярлык развратника и маньяка. Ему было твердо обещано, что в следующий раз чашечка кофе будет выплеснута ему в лицо. Также грымза заявила, что приехала сюда отдыхать, а не выслушивать бредни какого-то идиота с фотокамерой.
«Если вы не можете жить среди людей, то берите палатку и отправляйтесь в горы», – заявила Беклемишева.
Готовясь к очередному погружению в глубины Черного моря, Кузьменков заряжал с помощью компрессора баллоны акваланга. Цель погружения была благородной – отображение на фото очередных красот Черного моря, но отдыхающим в гостинице от этого легче не становилось. Шум от компрессора вызывал справедливое возмущение соседей.
– Ну, достал уже! – измученно вздохнула полная женщина лет сорока. – Мы что, деньги платили, чтобы слушать этот шум целый день? Миша, иди и разберись!
Она толкнула плечом своего тщедушного супруга, мирно дремавшего рядом в кресле-качалке.
– Тома, ну что ты кипятишься? – примирительно произнес он, позевывая. – Человек же работает, ему плавать надо, причем под водой.
– Ах, какой ты добренький! – вскричала супруга, багровея. – Какой-то идиот будет целыми днями заряжать свои акваланги, и он тебе важнее, чем твоя жена?
– Ну, конечно, Томочка, мне важнее ты. Как можно сравнивать? – желая успокоить супругу, вкрадчивым голосом произнес муж.
– Я этого не вижу! – железным голосом отчеканила жена. – Комплименты ты мастак говорить. Особенно этой, из восьмого номера. Думаешь, я ничего не замечаю?
– Тома, о чем ты говоришь?
– В общем, так! – подвела черту супруга. – Если у тебя нет храбрости пойти и поговорить, тогда я сама пойду.
Громкий стук в дверь заставил Кузьменкова приподняться.
– Войдите! – крикнул он.
На пороге стояла соседка.
– Вы меня, конечно, извините, но это уже слишком, – решительно начала она. – Всему есть какие-то пределы.
– О чем это вы? – опешил Кузьменков.
– О чем? И вы не догадываетесь? – скривила толстые губы соседка. – Да вот об этом адском шуме.
Она кивнула на компрессор.
– Ну, вы же понимаете, я фотограф, и мне необходимо…
– Я понимаю, – прервала она. – Но здесь люди отдыхают, и поэтому хотелось бы, чтобы ваши аппараты шумели где-нибудь в другом месте, а не у меня над ухом.
Тем временем пес Максимилиан перемахнул через ограждение террасы на балкон Кузьменкова. Собака с интересом остановилась перед раскрытым ноутбуком, стоящим в теньке. Потом она зубами вытащила из USB порта флэшку и, держа ее в пасти, перемахнула назад.
– Послушайте, – попытался втолковать соседке Кузьменков. – Где я, по-вашему, должен заряжать свой акваланг?
– Понятия не имею! Но если вы не хотите думать о других, то и мне абсолютно все равно, где вы будете этим заниматься.
– Я и так стараюсь выбирать для этого более подходящее время, – продолжал оправдываться Кузьменков.
– Ну, спасибо! – желчно ответила агрессивная соседка. – Как любезно с вашей стороны! Вы просто сама вежливость! В общем, я вас предупредила!
С этими словами соседка развернулась и отправилась восвояси, гордо неся свое тело.
– Ф-фу! – тяжело вздохнул любитель подводных съемок, наконец закрывая дверь. – Идиотизм какой-то!
Кузьменков вернулся на террасу. Присев перед ноутбуком, через мгновение он вскочил, будто ужаленный. Только что оставленная флэшка таинственным образом покинула свое гнездо в ноутбуке. Окинув взглядом террасу, он вернулся в комнату, но, естественно, и там ничего не оказалось. Через минуту он вылетел из номера.
– Скажите, никто не видел, кто заходил в мой номер? – бросился он к идущей с полотенцем на плече дамочке.
– Нет, не видела, – рассеянно окинула она взглядом встревоженного Кузьменкова.
– А вы? – обратился он к следующему соседу, как видно, предпочитавшему малоактивный отдых.
– Да кому ж тут заходить, кроме этой кошмарной собаки, – хихикнул толстяк в соломенной шляпе. Перед ним на столике стояли три бутылки пива и бокал. Стопка газет, лежащая рядом, четко свидетельствовала о наклонностях толстяка. – Она у меня позавчера, к примеру, бутерброд вытащила и сожрала. Только я отвернулся газету взять, а она – цап – и след простыл. У москвички из восьмого номера книгу стащила. Ну, скажите на милость, зачем собаке книга? А все потому, что хозяйка ее разбаловала.
– Черт! – исступленно вздохнул Кузьменков. – Эта грымза, похоже, доведет меня до инфаркта.
– Это они могут, – подтвердил толстяк, снова принимаясь за пиво. – Пока моя благоверная со мной не развелась, я каждый день выслушивал такие тирады, что любовь быстро сменилась ненавистью. Зато теперь – сам себе хозяин. Никто над душой не стоит, не ноет, плешь не проедает.
Не слушая его, Кузьменков снова отправился наверх. Оказавшись перед дверью с номером 12, он решительно постучал. Тишина. Только после десятой попытки дверь наконец открылась.
– Ну и в чем дело? – презрительно окинула его взглядом с ног до головы недружелюбная соседка. В этот раз на ней было какое-то фантастическое все в каких-то рюшечках и оборках платье кремового цвета с приколотой розой. Выглядело это устрашающе.
– Это я вам хочу задать вопрос, – начал он. – Я работаю, я фотограф…
– Я знаю, – безапелляционно прервала она его. – Дальше что?
– На террасе стоит мой ноутбук. Там только что была флэшка. И ее украла ваша собака.
– Что-о? – разъярилась старая грымза. – Это мой Максимилианчик вор? Я открыла вам дверь, чтобы выслушивать этот бред и подобные оскорбления?
– Где моя флэшка? – раздельно произнес Кузьменков.
– Вон отсюда! – завизжала Беклемишева. – Я сейчас милицию вызову! Нет у меня никакой флэшки!
Она схватила шампур и, замахнувшись им, попыталась остановить Кузьменкова.
– Не слышите? Я сказала – вон!
Ошеломленный Кузьменков подался назад и через мгновение оказался с другой стороны двери. Щелкнул замок.
Вернувшись в номер, он еще раз осмотрел все углы. Вылезая из-под кровати, он провел рукой по потному лбу, окончательно обескураженный.
В этот момент дверь без стука отворилась, и в комнату вошла Беклемишева. Спокойно подойдя к столу, она положила на него флэшку и издевательски сказала:
– А не надо было ее без присмотра оставлять.
Дверь с грохотом захлопнулась.
Кузьменков растерянно смотрел ей вслед, не зная, что и предпринять. Но, худо-бедно, конфликт был улажен.
Вечером несколько успокоившийся Кузьменков снова вышел на террасу. Наученный горьким опытом, он теперь ничего не оставлял без присмотра. Усевшись за стол с ноутбуком, он поставил фильм «Семнадцать мгновений весны». И, устроившись в кресле, он стал наслаждаться похождениями штандартенфюрера Штирлица.
Однако скоро спокойствие было нарушено. Соседка не дремала: она зарядила в свой ноутбук песни из репертуара Вертинского. И вскоре с ее территории раздались чудовищно фальшивые ноты. Ее надтреснутый мерзкий голос заставил сдержанного Кузьменкова пробормотать несколько крепчайших ругательств и скрипнуть зубами. Назревал новый скандал.
