Эльмира Нетесова - Седая весна
— Селивановы? Пройдите с нами, — предложили, приветливо улыбаясь. — С прибытием вас! От компании хотим поблагодарить. Получите на память машину. Она вас ждет здесь — в порту, — положили перед Мишкой ключи.
— А мы с тобой собирались ехать домой на поезде. Дневном. Чтобы увидеть березы. И людей… Не своих северян, а обычных — россиян, от земли… Послушать их. Теперь снова вдвоем поедем. И никакого общения! — рассмеялся Селиванов, садясь в машину. Шурка погладила черный «Мерседес», быстро нырнула в него. И всю дорогу смотрела вперед — на бегущие навстречу березовые рощи, полянки с разноцветьем трав.
В свой город они приехали глубокой ночью.
— А мне так хотелось увидеть наш дом утром, — призналась Шура.
— Каждая ночь кончается. Завтра посмотришь, — позвонил в двери Михаил.
— Наши северяне приехали!
— Сынок!
— Мишка! Шура! — зазвенели голоса по всему дому, во всех окнах, в каждой комнате зажегся свет. Он не гас до самого утра. Дом единственный на всей улице не спал всю ночь. Видно, устали хозяева от бесконечной северной тьмы и холодов. Все окна распахнули настежь. Пусть влетает в дом шальная соловьиная весна вместе с трелями, запахами цветов и трав. Ведь и в ночи люди продолжают любить жизнь…
— Во, собаки! Козлы! Сколько мусора накидали на огород! Соседи называется! Засранцы! Видать, целый полк у них пьянствовал, что столько
бутылок нашвыряли. Собаки грядки вытоптали, растаскивая объедки. Нашли куда скинуть? Ровно на свалке живут, а не серед людей! Весь огород сговняли, гады! Ну, я вам устрою свое веселье! — обиделся сосед — Василий и, показав Катерине, что принес с огорода, сел перекурить и обдумать, как похлеще наказать соседей.
— А ладно! Проучу дерьмом за дерьмо! — подошел вплотную к забору. Увидел открытое окно и быстро сообразил остальное. Едва он стукнул кулаком по краю доски, с другого ее конца в открытое окно влетела кучка дерьма. Васька слышал, как она шлепнулась. И тут же, выдернув доску, пригнулся к кустам малины, побежал домой. Этим беззлобным методом, привычным с самого детства, он отучил всех соседей сбрасывать на его огород мусор. Хватало двух-трех раз. И после этого соседи начинали понимать, кто и за что их наказал без споров и ссор. И уже никто не решался не только сорить, а даже плюнуть на Васькин огород. Каждый помнил, этот мужик, если вовремя не остановиться, может придумать что-нибудь похлеще.
В доме Селивановых все спали и Васькину шкоду обнаружили уже в полдень, когда мерзкий запах проник во все комнаты.
Первой проснулась Александра. Сморщилась, открыла окно, вышла из комнаты. Там, в коридоре и на кухне стояла несносная вонь. Женщина поторопилась открыть окна. Разбудила мужа. Мишка, ничего не понимая, пошел но комнатам и, войдя в столовую, онемел. Прямо на столе растеклась раздрызганная куча дерьма.
— Откуда это?! — остановился в изумлении.
— Сосед ваш! Этот сволочь поздоровался! Он всем тут печенки достал, — догадались родственники.
— Да, но за что? Он не знает нас, мы не виделись!
— Понимаешь, Миш, вчера ночью Володька мусор на его огород скинул. Впервой. А там у него помидоры и огурцы растут. А в ведре, ну сам понимаешь, все, что лишним было, выкинули. И остатки жратвы. Ему собаки рассаду поломали. Вытоптали грядки. Он и озверел, видать. Устроил козью морду, хорек паршивый. Отплатил за свое вот так.
Мать с Шуркой убрали Васькину шкоду, а Мишку все еще трясло от соседской выходки.
— Ну получилось недоразуменье, приди скажи, возместили бы ему оплошку. Зачем же срать в моем доме? — негодовал хозяин.
— Это мелочь! Он такое может отчебучить, когда разозлится, всем места мало! — успокоила мать.
— А что он может? — удивилась Шурка.
— Да вон соседа закрыл наглухо в его же доме! Тот выйти не мог. И даже двор, калитку запер. Человек целый день взаперти просидел с семьей, пока другие не подсобили — сбили замки с ворот и калитки, подпоры с крыльца убрали. Вчера ему двери перевесили, чтоб не наружу, а внутрь открывались, каб еще раз свой дом ловушкой не стал, — смеялись родственники. И продолжили: — Говорят, с ним не соскучишься. Шустрый на пакости. Их у него в запасе полные карманы.
— А зачем он соседа закрыл? — спросила Шура.
— Кто его знает! Тот, когда из дома выпустили, про калитку забыл и полез через ворота, с них еще не успели замок сбить. А Васька как раз мимо шел — с работы. И громче всех над соседом хохотал. Скалолазом называл. Обещал его еще бегуном сделать.
— Как же тот смолчал? И ничего ему не сделал? — удивился Михаил.
— Они с детства дружат. Привык, наверное!
— Да к такому как можно? — изумился хозяин.
— Закрыть в доме — мелочь для Васьки. Знаешь, что отмочил он еще одному, вон в том доме, через один от твоего. Его хозяин в органах безопасности всю жизнь работал. Кем? Кто знает. Сам о том — ни слова. Но с работы иногда привозили на служебной «Волге». И, как на грех, однажды именно эта машина, проезжая мимо, облила грязью внука Василия. Что тут было — не передать! Васька посинел от злобы. Сделал внуку рогатку, научил пользоваться ею. Сам нарезал для него пульки из алюминиевого провода и подсадил на дерево, напротив окна того мужика. Внучок не промах, весь в деда — босяк. Выждал свое. Вначале в кота стрелял, что на окне сидел. А потом бабке чекиста чуть глаз не выбил. Хорошо, что в очках была. Та с воем к бандюге. Он, от радости обоссавшись, кричит: «Эй, дед! Я старую гниду стрельнул. Попал в глаз. Дай еще пулек — второй выбью!» Бабка на него настрочила жалобу в милицию. Ваську вызвали. Но он отбрехался. А через месяц дед этой бабки помер. Фронтовик. Чекист хотел похоронить отца с почетом. Но Вася все им испортил. Заплатил музыкантам. И те, когда гроб стали в землю опускать, сбацали «Камаринскую». Никто такой пакости не ждал, все растерялись. А музыканты сказали, что выполнили пожелание покойного, о каком шепнул родственник. Там на кладбище небось все покойники, соседи того старика, со смеху уссались, увидев, какие дурацкие рожи были у настоящих родственников деда. Не получилось почетных похорон. Вася, при желании, всюду пролезть сможет и все испортит. Надо с ним помириться. Иначе жизни не даст…
Мишка головой крутил:
— Сколько ж лет тому Васе? — спросил, с трудом сдерживая смех.
— Скоро ему на пенсию!
— Да он старей меня! — ответила мать.
— Силен мужик! Видно, потому до этих лет все в Васях живет, без отчества, что из детства никак не выскочит, — обронил Селиванов.
— Не скажи! Да, озорной он! Но не без царя в голове! Отменный каменщик. И в работе серьезный. Многое умеет. Вон и внучок. Совсем еще беспортошный, а уже глянь, деду помогает строить дом. Новый на месте старого. Им уже немного осталось. Все своими руками. Ну и соседи помогают. Был бы говном, никто к нему не пришел бы. Тут же мужики — роем. Как раньше было. Глядеть приятно. Не растеряли люди тепло в душе, — говорили родственники.
Михаил порадовался молча за своих земляков. А вечером, подойдя к открытому окну, увидел Васю с Катериной. Те грядки поливали.
— Здравствуйте, соседи! — сказал Михаил, улыбаясь. Вася первым кивнул головой.
— Вы уж извините за недоразуменье. Скажите, сколько мы вам должны за потраву? Рассаду я вам куплю и привезу! — пообещал Селиванов.
— Коль рассаду купишь, о каких деньгах говоришь? На соседях не наживаются. Давай поправь оплошку. На том помиримся! — пообещал Василий.
Утром родственники привезли рассаду огурцов и помидор. Михаил вместе со всеми вышел в соседский огород. Вынес поломанную рассаду, заменил на новую.
— А ты — нашенский человек. С чего ж это тебя приезжим посчитали? — удивлялся Вася.
— Рассказали или вспомнил? — спросил Михаил.
— А чего тут мудрого? Тебе подсказывать ничего не привелось, сам сумел все путем сделать. Хоть и говорят, что вы северяне, выходит, и там наши прижились.
— Северянами не все по своей воле стали. А и вживались вынужденно. Зато вернуться сумели! Домой!
— И слава Богу! Отходи от холодов! Душой и телом. Все ж среди нас — своих, это проще. Коли что понадобится подсобить, приходи, не гнушайся! Мы, конечно, с виду корявые. Бывает, натура осечку дает. Особливо когда нас задевают, — глянул на окно столовой Михаила и продолжил: — А все ж людей чувствовать не разучились, сохранили, сберегли тепло. Его и па тебя хватит. С приездом, сосед! — подал жесткую руку Вася и улыбнулся по- детски озорно и чисто…
Глава 4 ВЕДЬМА
В этот дом милиция заходила так часто, что соседи давно перестали удивляться их приездам.
Постучав кольцом в калитку, дергали шнур колокольчика на двери и кричали требовательно:
— Ульяна! Выходи! Иначе выведем!
— Чего надо? Зачем закатились? Я вас не звала! Уходите с подворья! — открывала двери круглая, как луковица, старуха. И, напирая па милиционеров толстым животом, выдавливала их с крыльца. — Чего засвербело? Что вас точит, окаянные?
