Сергей Зверев - Таран
Но Эдик по пустякам не расстраивался. Всех денег не заработаешь, приговаривал он, когда случались неувязки. Будет другая Юля, будут другие источники доходов. То «травка» дешевая подвернется, то клиент, не вяжущий лыка, в такси заберется, то бандюганы проследить за кем-нибудь поручат. Одним словом, вертеться можно и нужно. Под лежачий камень вода не течет.
– Все будет классно, – принялся с чувством подпевать Эдик радиовокалисткам, – все будет классно, жизнь удивительна и так прекрасна…
Он действительно верил в это. Еще относительно молодой, пользующийся успехом у женщин, неглупый, полный сил. Выпотрошив пьяного клиента, Эдик был в состоянии в одиночку выволочь его из машины и отнести под забор, где самое место алконавтам, допившимся до поросячьего визга. Закон джунглей. Выживает не только сильнейший, но и хитрейший. Задумавшись, Эдик как-то не учел, что он – не самый грозный и опасный ночной хищник. Он вздрогнул, обнаружив, что в «Ланос» заглядывает мужик лет тридцати, коротко стриженный, среднего роста, широкоплечий, улыбчивый.
– Свободен, шеф? – спросил этот тип, смахивающий то ли на блатного, то ли на военного, то ли на какого-то киноактера, играющего блатных и военных. У него были внимательные, немигающие глаза, короткая стрижка и прямой рот, уголки которого не приподнимались ни вверх, ни вниз. Возраст его определить не удавалось. Что-нибудь от тридцати до сорока лет, скорее ближе к тридцати, чем к сорока.
– Куда едем? – ответил Эдик вопросом на вопрос.
Секундное замешательство, которое он испытал, прошло. Мгновенный страх, возникший при неожиданном появлении незнакомца, исчез, растворившись в темных закоулках подсознания. Эдик обругал себя психованной бабой. Клиент был весел и, похоже, немного под хмельком, хотя спиртным от него не пахло.
– Адрес не помню. Я покажу.
– Садись, – сказал Эдик.
– Э, братишка, садиться мне неохота. Лучше присяду, с твоего позволения.
– Багажник открыть?
– Не надо.
Клиент погрузил на заднее сиденье два пакета, а третий прихватил с собой. Когда он устраивался на сиденье, Эдик услышал характерное грюканье бутылок.
– Что-то празднуем? – полюбопытствовал он.
– Не без того, – ответил пассажир. – Поехали. Прямо.
– А точнее? – осведомился Эдик.
Пассажир окинул его взглядом.
– Точнее – плачу стольник.
Эдик моментально снял машину с тормоза.
– Ехать-то далеко? – поинтересовался он, выруливая со стоянки перед торговым центром. В веренице проплывающих мимо автомобилей образовался зазор. «Ланос» рванул с места, как пришпоренный конь, подрезал маршрутку и пристроился за «Ситроеном» дивного розового цвета.
– Близко, – сказал пассажир. – Ты таксер или продавец дынь?
– Дынь? Почему дынь?
– Торговаться любишь.
– А-а… – Эдик облегченно рассмеялся. – Кто ж торговаться не любит?
– Я, – сказал пассажир. – Прими-ка вправо, – распорядился он. – Повернешь на светофоре… Теперь опять прямо… Влево…
На ходу он постоянно вертел головой, словно высматривая что-то или кого-то. «Не местный, – определил Эдик. – Покатаю и сдеру полторушку».
Лобовое стекло было влажным, искажая городской пейзаж, как в кривом зеркале. Габаритные огни полыхали впереди, вонзаясь во тьму иглами алых лучей. Фары встречных машин сияли, как десятки миниатюрных галогенных лун.
– У меня девочки знакомые есть, – сообщил Эдик, вглядываясь в мглистую ночь. – Хорошие девочки, послушненькие.
– Ты о дочках своих? – спросил пассажир.
Интонация у него была странная, не разберешь, то ли в шутку говорит, то ли всерьез. А может, подкалывает?
– Какие дочки, на хрен? – проворчал Эдик.
– Ты так ласково о них отзываешься. Будто любишь их всем сердцем… – Пассажир что-то приметил в темноте. – Видишь стройку? За ней дом. Туда рули.
– Сердцем! – Эдик фыркнул. – Надо же придумать такое. Я ему девочек предлагаю, а он… Дочки… Сердце какое-то. У меня банковский кредит, понял? У меня проценты каждый день на темечко капают. – Он постучал себя ладонью по голове. – В наши времена, земляк, лучше вообще без сердца обходиться.
– И то верно, – согласился пассажир. – Без сердца сподручнее. Тормози.
Эдик подчинился. «Ланос» застыл между серебристой оградой из гофрированной жести и кучей вывороченной экскаватором земли. Впереди темнел чахлый сквер с клумбой, похожей на могильный курган.
– Как насчет мозгов? – спросил пассажир, почти не разжимая губ.
– Что – мозги? – не врубился Эдик, занятый мыслями о том, куда это их занесло.
– Ты сказал, что готов без сердца обходиться, – напомнил пассажир. – А мозги? Нужны они тебе?
– Ч-ч-ч…
Больше Эдик ничего вымолвить не сумел. Пассажир ударил его локтем в лоб, да так ударил, что искры из глаз посыпались: желтые, зеленые, голубые. Словно бенгальские огни внутри головы зажгли. А то и петарду запустили.
Хлоп!
Ощущение было такое, будто Эдика самого куда-то запустили. Может быть, прямиком в космос.
* * *Через некоторое время, когда Эдик начал приходить в себя, экзекуция повторилась. Локоть пассажира был твердокаменным, как из гранита вытесанным. На этот раз Эдику довелось полюбоваться не искрами, а разноцветными кругами, плавающими во мраке. Красивое, но все равно неприятное зрелище. Во рту появился металлический привкус крови, в ушах звенело.
– Легкое сотрясение я тебе обеспечил, – раздалось в этом нескончаемом звоне. – Дальше выбирать тебе. Или остаешься инвалидом умственного труда до самой смерти, или маешься с похмелья поутру, и опять готов к свершениям.
– Почему похмелье? – тупо спросил Эдик, ничего не видя перед собой из-за разноцветных кругов, расплывающихся во мраке. – Я вообще-то не пью. Разве что пивко.
– Сегодня тебе предстоит выкушать кило водяры, – пообещал пассажир. – На шару, заметь. А на шару и уксус сладкий. Согласен?
Эдик не был согласен, но прямо об этом заявить не решился. Поразмыслив, он выбрал уклончивый вариант ответа:
– Я за рулем.
Пассажир медленно повел подбородком из стороны в сторону:
– Ошибаешься. Ты был за рулем. Теперь нет. Ты расслабляешься.
– Расслабляюсь, – уныло повторил Эдик.
Голова раскалывалась. Хотелось туго обвязать ее мокрым полотенцем и улечься на кровать. Уснуть, проснуться и позабыть о сегодняшнем кошмаре. Или это еще не кошмар? Все еще впереди.
– Что тебе надо? – спросил Эдик, боясь лишний раз качнуть головой.
– Разве я не объяснил? – удивился пассажир. Стало ясно, что он, конечно же, не актер, играющий бандитов и военных. Он не играл, он держался совершенно естественно. Словно лупасить по башке таксистов было для него привычным и даже будничным делом.
Эдику еще сильнее захотелось проснуться. Где-нибудь очень далеко. Хотя бы у черта на куличках.
– Нет, – буркнул он. – Ты мне врезал ни за что ни про что…
– Тогда объясняю, – произнес пассажир, даже не подумав извиниться. – Задача у тебя предельно простая. Глушишь водку, запиваешь минералкой. Держи.
Эдик ощутил, как ему вкладывают в руки две бутылки – стеклянную и пластиковую. Обе были открыты. Из горлышка одной несло мерзкой ацетоновой водкой, а вторая шипела выходящим газом.
– Хочешь, чтобы я траванулся?
– Подавляющее большинство мужского населения нашей страны пьет эту водку и не жалуется. Ты особенный?
Вопрос поставил Эдика в тупик. Признаться, что он считает себя особенным? Страшновато. Эдик поднял бутылку и стал изучать этикетку. Водка называлась «Хрустальная». Как будто в насмешку над теми, кто лакал ее из пластиковых стаканов, а потом подыхал от язв и инсультов.
– Какая же она «Хрустальная»? – сердито произнес Эдик. – Обыкновенная сивуха, в подвале разбодяженная.
– Тебя ударить? – предложил пассажир. – Спорим, сомнения сразу отпадут сами собой?
– Кто спорит, тот штаны проспорит, – по-мальчишески огрызнулся Эдик.
Поднеся бутылку к губам, он влил в себя несколько обжигающих глотков. Хлебнул воды. Спросил себя, способен ли он шарахнуть пассажира бутылкой по башке? Ответ был отрицательный. Вероятно, у Эдика и впрямь было легкое сотрясение мозга. Он плохо соображал и был охвачен полнейшей апатией.
– Тебе выручка нужна? – предположил он.
Денег было не жаль. Жаль было себя. Эдик догадывался, что его поят не за красивые глаза. Что-то за этим последует. Но что?
– У меня деньги при себе, – сказал Эдик, тоскуя. – Не то чтобы много, но и не мало. Хочешь?
– Пей, – велел пассажир, проигнорировав предложение. – Учти, вздумаешь рыпнуться, я тебе не только череп проломлю, а еще и пальцы переломаю. По одному. Я это умею, веришь?
– Верю, верю.
Эдик забулькал водкой.
– Закуси, – сказал пассажир. – Ну-ка, подставь ладонь. Держи. Глотай и запивай.
– Что это? – Эдик заморгал, недоверчиво рассматривая таблетки.
– Успокаивающее, – сказал пассажир. – То, что доктор прописал…
