Черный перекресток - Сергей Иванович Зверев
Танцор и Фокс специально разработали маршрут, который проходил подальше от транспортных дорог Судана. Проселочных дорог в стране имелось столько, что затеряться среди них было проще простого. И если бы их стали преследовать, то преследователям нужно было бы даже с высоты вертолетов охватить довольно большую территорию, чтобы увидеть двигающееся в сторону Южного Дарфура одинокое транспортное средство.
Поначалу пленники вели себя более или менее спокойно, по всей видимости, надеясь, что их скоро освободят суданские военные, но когда их заставили переодеваться в женскую одежду, заволновались и попытались возражать против такого оскорбляющего их мужское достоинство действа.
– Мы не будем позориться и надевать женские тряпки на себя, – начал артачиться египетский советник. – Мы – мужчины, и это позор для нас. Можете меня убить, но я отказываюсь это надеть! – крикнул он.
За ним загомонили и замахали руками и другие пленные.
Чтобы заставить заложников замолчать и подчиниться, Танцор подошел к одному из военных из сопровождения мэра Хартума и, не говоря ни слова и схватив того за ухо, полоснул по нему острым ножом. Кусок уха остался у него в руке, из обрубка потекла кровь.
– Есть еще желающие возражать? – Прищурившись, Танцор оглядел всех пленников испепеляющим и не оставляющим им выбора взглядом.
Желающих не нашлось. Пленные мужчины, с ненавистью и испугом поглядывающие в сторону держащих их на прицеле охранников, стали неумело заворачиваться в яркую ткань.
– Перевяжи его, – кивнул Танцор Джексону на раненого. – Он нам еще пригодится.
После этого небольшого, по меркам Танцора, инцидента весь остальной путь до аэродрома в Ньяле был проделан без особых проблем. Правда, с водой произошла небольшая неприятность, но и ее быстро устранили. Одна из шальных пуль еще на выезде из международного аэропорта Хартум пробила канистру с водой, и сидевшие в кузове грузовика сразу этого не заметили. И только когда вода уже ручьем подтекла под босые ноги Масалы, он указал на нее Мичигану.
Тот выругался и попытался заткнуть дырку, но грузовик так трясло, и он так подпрыгивал по бездорожью, что пришлось оставить эту затею и надеяться, что они раздобудут воду на первой же остановке. Им повезло раньше, чем они доехали до первого пункта их пересадки. У стоящей неподалеку от дороги, по которой они ехали, мечети Тако заметил гуманитарный грузовичок.
– Наверняка там есть и бутылки с водой, – заметил он и с разрешения Мичигана постучал по кабине, подавая Фоксу сигнал, что надо срочно остановиться.
– Что там у вас случилось? – недовольно спросил Танцор, когда машина остановилась, а Тако со Слоником спрыгнули на землю.
– Мы остались без воды, – показал Слоник на пробитую пулей канистру у себя в руках и отбросил ее подальше. – Мы с Тако принесем воду вон из того грузовичка, – указал он на машину с гумпомощью у мечети.
– Давайте, только быстро, – поторопил их Танцор.
Увидев людей с оружием, да еще и европейцев, ни мулла, ни привезшие в мечеть гуманитарку волонтеры не стали возражать, когда те спокойно взяли по две упаковки воды и так же спокойно удалились. Им молча и испуганно смотрели вслед и вздохнули с облегчением, только когда они загрузились в грузовик и убрались восвояси, никого при этом не пристрелив и даже не ранив.
Но как ни надеялись Танцор и его подчиненные на удачу, она отвернулась от них. Едва они съехали с дороги к хозяйственным постройкам и топливным башням аэропорта Ньялы, к ним приблизился вертолет и по их машине начали стрелять. Причем стреляли не прицельно, стараясь попасть прямо в позаимствованный ими крытый грузовик, а пули ложились вокруг него. Рокот лопастей вертолета над головами беглецов становился все громче, а пули ложились все ближе и кучнее вокруг грузовика. Было похоже на то, что стрелявшие по ним еще толком не знали, кто едет в этом грузовике, и пытались его просто остановить, чтобы выяснить, кто приближался к аэродрому.
Танцор оглянулся, стараясь рассмотреть опознавательные знаки на вертолете и определить, кто охотится за ними, но заходящее солнце било прямо ему в глаза и мешало увидеть не только опознавательные знаки на борту, но и саму «птичку». Танцор выругался.
– Не останавливайся и поезжай дальше, – приказал он Фоксу. – Они не хотят стрелять по нам напрямую, подозревая, что внутри могут сидеть заложники или гражданские мирные жители. Воспользуемся этим и попробуем добраться до ангара.
Фокс переключил рычаг скоростей и с силой нажал на педаль газа, придавая машине максимальное ускорение.
– Держитесь там! – крикнул он, предупреждая сидевших в кузове людей.
– В ответ не стрелять! – дополнил Танцор и уже тише добавил: – Пока не стрелять.
Грузовик как угорелый мчался по неровной местности, то и дело подскакивая на кочках и цепляясь колесами за ямки вырытых сусликами нор. Но Фокс был не просто отличным водителем, а асом, и контролировал ситуацию. До конца ангара, в котором их ждал вертолет и в котором они могли бы укрыться, оставалось уже совсем немного, когда им прострелили оба задних колеса. Грузовик замотало из стороны в сторону так, что он едва не переворачивался на бок. Пришлось Фоксу его все-таки остановить.
– Быстро выгружаем заложников и ведем их к ангару! – крикнул Танцор, выпрыгивая из кабины, и бегом, чуть пригнувшись и прячась за бортом, направился к кузову.
За ним бежал Симмонс, в руках у него был бесполезный сейчас пистолет.
Из кузова выпрыгнули Масала и Тако, следом стали неловко выкарабкиваться одетые в длинные женские таубы пленники. Последними выскочили Мичиган, Слоник и Бёрдс. Навстречу им из ангара выбегали вооруженные автоматами, базукой и гранатометом люди Хаддида. Они обстреливали вертолет, который, внезапно развернувшись в обратную сторону, стал удаляться. Но отлетел он недалеко, снизился, и из него стали выпрыгивать люди в камуфляже и рассеиваться веером по полю. Вертолет не стал набирать большую высоту, а, развернувшись блестящим корпусом к отходящим, стал стрелять по ним из пулемета.
– Это русские! – крикнул Танцору Симмонс, наклонившись к самому его уху. – Похоже, узнав о взятии заложников, правительство обратилось за помощью к русской частной военной компании!
Танцор не ответил. Он танцевал, увертываясь от пуль, вздымающих песок у него под ногами. Казалось, пули вот-вот попадут в него, они просто обязаны были попасть, но – не попадали. Каким-то особенным чутьем, каким-то наитием Танцор в самый последний миг уклонялся от пули, затем – от другой пули, третьей, четвертой… Он играл с огнем, а вернее, со смертью, и эта игра ему
