Юрист - Гришэм Джон
«Она не спит?» – спрашивает Джой у пыхтящего на софе Бакстера.
– Блэр частенько бывает в Монреале, – прозвучало вдруг в кабинке, и Блэр тут же пустилась в воспоминания о красотах канадской природы. Да-да, уже пора учить французский!
«Она не спит?»
Джой, чья правая рука мнет сейчас под столиком нежную плоть, даже понятия не имеет о том, что чертова запись существует. Когда он в последний раз вспоминал о мерзком инциденте? Об Илейн Кенан? И вспоминал ли вообще? Естественно, разумнее все забыть. Выиграет ли что-нибудь Кайл, если попытается освежить память друга?
После того как полиция Питсбурга благополучно закрыла дело, собратья по «Бете» единодушно решили сделать то же. На протяжении последних двух лет учебы в университете события той вечеринки не обсуждались никем. Илейн исчезла, и тот случай канул в безвозвратное прошлое.
Но если Бенни Райт и его агентура успели, скажем, месяц назад, сунуться в Дьюкесну и Питсбург, Кайл должен во что бы то ни стало узнать, много ли им удалось выяснить. Может, до Джоя доходили какие-то слухи? Впрочем, вряд ли. Теперь Джой занят одной Блэр.
– А с Бакстером ты говорил? – спросил Джой, когда его невеста на мгновение смолкла, чтобы перевести дух.
– Мы общались примерно месяц назад.
Приятель усмехнулся, как бы готовясь рассказать последний анекдот.
– Он все-таки пробился на экран, честное слово.
– Шутишь! Я ничего не слышал.
Блэр опять хихикнула: уж ей-то известны все подробности.
– Это потому, – продолжал Джой, – что он и не хотел, чтобы ты услышал.
– Сильный, должно быть, фильм.
– Ага. Нажрался как-то ближе к ночи – кстати, пьет он сейчас практически беспробудно, – и сообщил мне о своем дебюте. Картина, конечно, полная муть для показа по кабельному ТВ: некая девица спотыкается на пляже о человеческую ногу, и до самого конца фильма ее преследуют кошмары про одноногого убийцу.
– Что же за роль выпала Бакстеру?
– О, ты должен увидеть это собственными глазами! Рехнуться можно! Там есть такой эпизод: копы с катера смотрят в воду, ищут, наверное, останки – тут не очень понятно. Сюжет вообще полон абсурда. Так вот, под гул двигателя один из полисменов тянется к уху шерифа и орет: «Сэр! У нас закончилось топливо!» Это – наша звезда.
– Бакстер – и коп?
– Да, причем настоящий придурок. Других слов роль не предполагает, а в его устах они звучат детским лепетом.
– Он хотя бы был трезв?
– Кто знает? По-моему, да. Будь он под градусом, наверняка бы забыл текст.
– Мне не терпится посмотреть.
– Не советую. Только постарайся не проболтаться об этом Бакстеру. Он позвонил мне на следующее утро, упрашивал не включать ящик, даже угрожал. Словом, вляпался так, что и сам не рад.
Своим рассказом Джой, по-видимому, невольно подтолкнул Блэр к очередной бесконечной тираде. Она затянула повествование о подруге, которая получила роль в телевизионном сериале и…
Слушая ее, Кайл улыбался, в нужных местах кивал, но мозг его лихорадочно работал. Из трех приятелей по «Бете» помощи можно было ждать только от Джоя – если помощь вдруг окажется необходимой. Бакстер Тейт явно нуждался в курсе интенсивной антиалкогольной терапии. Алан Строк усердно посещал лекции в медицинской школе в Огайо и был единственным из четырех, против кого полиция скорее всего ничего не имела.
Позиция Джоя казалась куда более слабой. Он фигурировал в записи, его голос отчетливо слышался в тот момент, когда Бакстер делал свое дело, а потом он и сам забрался на софу. В настоящее время Джой занимался бухгалтерией в небольшой брокерской компании в Питсбурге. Работал он хорошо, и владелец компании уже собирался повысить его в должности. Кроме того, Джоя угораздило без ума влюбиться, поэтому малейший намек на необходимость ответить за старый грешок разрушит счастливую жизнь и этого голубка, и его голубки.
С одной стороны, Кайл чувствовал себя так, будто его обязали искупить вину Джоя. К Илейн он той ночью не прикасался, однако именно его поймал в свои липкие сети Бенни Райт. Разве не должен Джой хотя бы узнать об этом, посочувствовать ему?
С другой стороны, как убедить себя в том, что его исповедь не оглушит друга, не выбьет почву из-под ног обоих влюбленных? Если Кайл примет предложение «Скалли энд Першинг», уступит требованиям Бенни Райта и не будет уличен в краже информации, то есть шанс, что видеозапись никогда не выплывет на поверхность.
Через несколько часов, во время перерыва в хоккейном матче, когда Блэр отправилась в туалет, Кайл предложил Джою позавтракать вместе в воскресенье. «Мне, – сказал он, – нужно будет уехать пораньше, а Блэр пускай поспит, переговорим без нее». Джой согласился.
На завтрак решено было ограничиться пирожками, и оба уселись в забегаловке, которой, пока Кайл учился в Дьюкесне, еще не существовало. Блэр действительно еще не проснулась, и Джой признался, что с удовольствием отдохнет от ее болтовни.
– Какая она у тебя классная, – не раз повторил Кайл, кривя душой.
Сам же он представить не мог жизни с подобной балаболкой. Но ноги у Блэр были действительно великолепными, перед такими мало бы кто устоял.
Разговор зашел о Нью-Йорке: о соблазнах мегаполиса, о работе в солидной конторе, о спортивных командах и судьбах однокурсников. Кайл исподволь подводил друга к главной для себя теме студенческого братства «Бета». Они со смехом вспоминали о мальчишеских выходках, шумных вечеринках и количестве выпитого на них спиртного. Оба испытывали ностальгию по тем временам. Кайл несколько раз произнес имя Илейн Кенан, однако Джой никак на это не реагировал. Значит, он все забыл.
Когда с пирожками и кофе было покончено, Кайл понял, что ничего нового приятель ему не скажет. Драматические события той ночи, казалось, глубоко погребены в недрах его памяти. Но самым важным было другое: о них Джою явно никто и не напоминал.
Они распрощались. Макэвой сел за руль и направил машину к автостраде номер 80. Проехав по ней с десяток миль, свернул на восток. От Нью-Йорка его отделяло совсем немного, как в том, что касалось времени, так и в том, что имело отношение к пространству. Еще три-четыре недели в уютном академическом мирке, затем два месяца подготовки к экзамену на лицензию адвоката, и в начале сентября он будет полностью готов к ответственной работе в крупнейшей юридической фирме мира. Вместе с ним там начнут делать карьеру множество лучших выпускников наиболее престижных школ – с тем чтобы вскарабкаться на самый верх.
Кайл почувствовал, что одинок как никогда.
Однако он ошибался. Весь его путь к Питсбургу, поездки по этому городу и возвращение в Нью-Йорк контролировались Бенни Райтом и его пособниками. Крошечный передатчик на магнитной присоске, установленный с внутренней стороны заднего бампера, позволял им быть в курсе всех передвижений красного джипа. Сигнал GPS устремлялся из передатчика прямо к Манхэттену и отражался на дисплее ноутбука, что стоял на столе мистера Райта. Бенни ничуть не удивился, что Кайл навестил отца, но поездка к Джою Бернардо его насторожила.
Бенни Райт давно привык пользоваться целым набором различных хитроумных устройств – как продуктов самых высоких технологий, так и примитивных, едва ли не пятилетней давности устройств. И те и другие были одинаково надежны, с их помощью следили не за агентами спецслужб, а за обычными законопослушными гражданами. Вести промышленный шпионаж было куда проще, чем контролировать деятельность зарубежных разведок.
Сотовый телефон Кайла тоже подвергся осторожному вмешательству со стороны, и теперь Райт слышал любое произнесенное рядом с трубкой слово. Аппаратура зафиксировала контакты Кайла с Оливией и Митчем, однако никакой ценной информации получено не было.
Помощники Бенни читали электронную почту Макэвоя. В среднем за день он отправлял двадцать семь сообщений, почти все они касались учебы.
Контролировать другие его беседы оказалось намного труднее. В ресторане «У Виктора» один из людей Бенни Райта занял столик, находившийся почти вплотную к тому, за которым ужинали отец с сыном, но не смог разобрать ни слова. Другой расположился сбоку от Блэр на трибуне – и тоже ничего не расслышал. В «Бумеранг» Райт отправил свою гордость – яркую двадцатишестилетнюю блондинку в обтягивающих джинсах. Та уселась в соседней кабинке, отделенной от троицы лишь невысокой перегородкой. Два часа блондинка тянула из бокала пиво и листала журнал, после чего отправила Бенни рапорт: «До меня доносился только голос девицы. Она несла поразительную чушь».
