Комбат. Смертельная битва - Андрей Воронин
Проснувшись утром после очередной бурной ночи, Лимон вспомнил, что неплохо бы обдумать ситуацию с ученым. Но тут зашевелилась лежавшая рядом подруга:
– Наконец-то проснулся! Между прочим, уже двенадцатый час, а ты обещал нам морскую экскурсию на яхте.
– Будет вам экскурсия, только давай сначала пожрем, – буркнул, вставая, Лимон.
На море было легкое волнение. Яхта плыла вдоль живописного берега. Будто из воды вставали отвесные скалы, а на их крутых склонах то и дело виднелись деревья.
– Как они прорастают сквозь камень? – удивился один из горе-охранников.
– Жить захочешь – и через асфальт прорастешь, – ответил Лимон.
Любование дикой природой ему быстро наскучило. Красиво, но однообразно, камень и дерево, дерево и камень.
– Эй, шеф, тормози, хочу купаться! – громко выкрикнул он.
Местные жители, составлявшие экипаж яхты, ничего не поняли, но минут через десять судно остановилось. Морское купание входило в программу экскурсии. Лимон сиганул прямо с борта, не дожидаясь, пока установят удобные сходни. За Лимоном дружно последовали охранники. Борт возвышался над водой метров на пять, капитан возмущенно повернул голову на шум и тут же махнул рукой. Это же русские, ну что с них взять!
После обеда вся компания отправилась на пляж, а оттуда в ресторанчик с местной кухней. По ходу Лимон купил своей подруге оригинальную шляпу с широкими полями и, подвыпив, развлекался тем, что нахлобучивал головной убор едва ли не до кончика носа девушки.
Поэтому, возвращаясь из ресторанчика, девушка предпочла держать шляпу в руке. Лимон открыл дверь номера, пропустил вперед даму, шагнул сам и рухнул на пол от резкого удара по голове. Обернувшись на шум, девушка увидела мужчину в маске. Приложив к губам палец, он приставил к ее груди пистолет. Девушка молча закивала головой. Мол, я все поняла. Мужчина связал ее, заткнул кляпом рот и отнес в комнату. Вскоре до нее донеслись какие-то тихие звуки. Потом щелкнул дверной замок, и наступила тишина. Девушка, временами делая судорожные попытки высвободиться, пролежала на диване почти сутки. Только на следующий вечер, уступив наконец требованиям охранников, дежурный администратор открыл дверь номера. Лимона обнаружили лежащим в ванне. Опытный киллер пронзил ему сердце одним ударом острой спицы.
Глава 11
Все произошло из-за избытка у Рублева свободного времени. Откровенно говоря, у него так устроилось в последние годы: то полный цейтнот, когда даже продохнуть толком некогда, то абсолютный штиль. А когда человек ничем серьезным не занят, ему кажутся важными те вещи, на которые раньше он бы не обратил внимания. Услышал Борис по радио кусочек из песни «Червоных гитар», и захотелось ему послушать эту группу, популярную в годы его юности. Сначала Рублев заглянул в ближайший магазин, торгующий компакт-дисками. Услышав название группы, продавец взглянул на Бориса расширившимися от удивления глазами. Вряд ли его потрясение было бы большим, попроси Рублев оригинальные записи какого-нибудь средневекового менестреля или песни Орфея в исполнении автора. Через некоторое время, взяв себя в руки, продавец тихо сказал Борису:
– В магазинах вы такого не найдете. Попробуйте съездить на рынок.
Ну, на рынок так на рынок, тем более что свободного времени хватало. Приняв сеанс контактного массажа в вагоне метро, Рублев выбрался на поверхность и вместе с другими гражданами зашагал к воротам, над которыми в последний момент увидел знак – перечеркнутую дымящуюся сигарету.
– Елки-палки, забыл, что курение на территории запрещено, – потянул Рублев из кармана пачку.
Он щелкнул зажигалкой, втянул дым и тут услышал взволнованный голос:
– Борис Иванович! Комбат! Это вы?
Рублев повернулся и увидел мужчину лет сорока.
– Не узнаете? Это я, Никита Стариков! Помните такого?
Рублев помнил, как помнил большинство солдат, прошедших через его батальон в Афгане. Только в его памяти Никита остался худощавым шустрым парнишкой, а сейчас перед ним стоял заматеревший, утративший молодую прыть мужчина.
– Тебя трудно узнать, ты сильно изменился, – прямо сказал Рублев.
– Это вы подарили мне возможность измениться, – неожиданно ответил Стариков. – Если бы не ваша наука и забота о новобранцах, я бы навсегда остался молодым, погибнув от руки душмана. Знаете что, Комбат, давайте посидим, слегка отметим встречу. У вас есть время?
– В принципе да, только я хочу найти одну вещь.
– Скажите, что именно. Если она есть на рынке, вы ее получите.
– Да ерунда, мелочь. Понимаешь, Никита, я сегодня утром вспомнил молодость, и захотелось мне купить «Червоных гитар».
– Хорошо, идемте. Я по пути загляну к себе, распоряжусь насчет диска.
Они устроились за отдельным столиком в маленьком кафе.
– Вы, наверное, уже давно полковник, – предположил Никита.
– Ошибаешься. Я уже давно отставной майор.
– Шутите!
– Такими вещами не шутят. Меня вышвырнули, как шкодливого кота, еще в чеченскую кампанию, когда я осмелился высказать собственное мнение насчет творящегося в армии бардака.
– Да, вы и в Афгане порой круто разговаривали с начальством, поэтому и проходили до конца войны майором. Борис Иванович, а вы поддерживаете связь с нашими афганцами?
– Конечно. Чаще всего вижу Андрюху Подберезского, но и с многими другими ребятами встречаюсь.
– А я вот растерял почти все контакты.
И Стариков поведал о своей хлопотливой, полной забот и тревог жизни.
Демобилизовавшись, Никита оказался в перерождающейся стране без образования и трудовых навыков, которые помогли бы ему устроиться на работу. Прежде это бы не создало ему проблем, в Советском Союзе безработных не было, пристроили бы куда-нибудь. Однако теперь на улицу выбрасывали даже высококлассных специалистов, кому был нужен неквалифицированный дембель. Помогла армейская закалка, полученная в Афганистане. Сначала Никита пристроился к тетке, ездившей в Турцию за дешевым барахлом. Он выполнял роль тягловой силы, вьючного животного, таскающего на своем горбу неподъемные баулы с товаром.
Присмотревшись, Стариков
