В Буэнос-Айресе - Александр Афанасьев
— И как это сделать?
— Это-то как раз проще простого будет. У нас есть новая информация — связь с хорватской мафией. Хорватов тут хватает. Надо опираться на эти данные. Надо также проверить, кто из сотрудников посольства ранее работал на Балканах. Не только Хорватия, но и соседние страны. Ради такого дела — не обращаются к первому встречному, скорее всего он уже когда работал там, во что-то влип. А сейчас к нему пришли и напомнили про грешки. И проверять надо всех, не только технический персонал. Особенно, тех кто имеет доступ к транспорту. Несколько чемоданом с героином на своих двоих не попрешь, даже если по одному заносить. Тот, кто это сделал — имел доступ к транспорту…
Резидент допил свой кофе, потер виски.
— Понять не могу одного. Как они собирались отправлять эти полтонны кокаина? Это же не понюшка, ее не скроешь в вещах или вализе.
— Значит, они и не собирались ее отправлять. Ее пронесли сюда именно с целью обнаружить…
— Полтонны, — резидент скептически глянул на меня. — Вы хоть представляете, сколько это стоит? Хватило бы десятка-другого килограммов.
— И не представляю, а знаю, сколько это стоит. Но если это в руках полиции и вот-вот сожгут — то это ничего не стоит. Не исключено что это кокаин с полицейских складов, его выдали специально для провокации. Не забывайте — сейчас здесь у власти правые, и им сильно не нравится Россия и ее отношения с местными левыми.
— Но полтонны…
— Вы кстати, пробу взяли? На анализ?
— Нет, не решились вскрывать.
— Жаль. Можно было бы хотя бы примерно установить, из какой страны этот кокаин. Было бы проще искать. Есть кстати еще одно возможное объяснение. Если наркотик не собирались отправлять из страны — а посольство наркомафия использовала как безопасный склад, куда не сунется полиция.
— Еще не легче.
— В первую очередь надо прошерстить весь персонал посольства с учетом тех данных, что у нас есть. Если мы не найдем крысу в посольстве и быстро — в любой момент может произойти еще что-нибудь…
…
Начальником службы безопасности посольства был Евгений Дмитриевич Горин, человек осторожный и опытный. Вместе с ним мы просмотрели всю картотеку — сначала дипломатический, потом технический персонал. Ни один сотрудник российского посольства в Аргентине — никогда до этого не работал ни в Хорватии, ни в ближайших к ней странах. Ни из дипломатического, ни из технического персонала…
…
— Смысла опрос проводить нет, — второй секретарь посольства покачал головой. Он смотрел на нас со снисходительностью умудренного жизнью человека.
— Почему?
— Видите ли, специализация выбирается еще в дипломатической академии, ее частью является язык. В Латинской Америке нужны специалисты со знанием испанского, балканист сюда никак не попадет. К тому же страноведение… сейчас же не война. На испанском направлении людей хватает, третье по популярности после английского и китайского.
— А есть те, кто два языка изучают?
— Есть, но специализация-то все равно — одна. Языки ты можешь сколько угодно учить, это хорошо, но специализацию все равно одну должен выбрать. «Фигаро здесь, фигаро там» — так не пойдет. На то, чтобы нормально работать в другой стране — несколько лет уходит только, чтобы вжиться по минимуму, понять что происходит. Нет… балканистов здесь нет. А если бы кто-то был, я бы точно знал.
— А американцы? — поинтересовался я. — Они же вроде ротацию персонала делают.
— Так то американцы. Потому они и вляпываются на каждом шагу[9]. Ищут море в Белоруссии…
Таким образом, моя теория о том, что надо искать бывшего сотрудника какого-то из наших посольств на Балканах — не выдержала проверки реальностью. Таких в посольстве не было, и кто пронес кокаин — мы по-прежнему не знали.
…
Попытка «с наскока» найти крысу провалилась — и надо было думать дальше. А пока — я решил, что лучше будет активировать мои давние контакты в полиции…
Если вы не забыли, я ведь тут жил какое-то время, торговал незаконно валютой — это сейчас законно, тогда было незаконно. Понятно, что приходилось отстегивать в комиссариате, чтобы торговать, и отстегивать немало. Так я приобрел хороших друзей среди полицейских. Очень хороших друзей. Которые лично во мне заинтересованы.
Местная полиция делится на федеральную и провинциальную, я, понятно, платил провинциальной — но у меня были знакомые высокого ранга. Я позвонил комиссару-инспектору Хюьго Чокарии, который хоть и работал в провинциальной полиции, но должность у него была такая, что он контролировал весь розыск в центре города за исключением особо тяжких преступлений, какими занимались федералы.
Комиссар меня помнил, услышав — обрадовался. Он был мне благодарен. Я в свое время подарил ему часы Ролекс. Первые дорогие часы, которые у него были. И научил, что деньги от взяток лучше всего вкладывать именно в дорогие часы. Часы можно надеть на руку, переходя границу, а на той стороне продать их за 200–300 штук зелени. Часы можно коллекционировать, и они не сгорят и не промокнут как картины.
В общем, комиссар полиции был благодарен мне за воровскую науку…
Договорились пересечься в центре, я пришел на место первым, в ожидании комиссара заказал… конечно же мясо, в виде острых колбасок. С одной стороны — мяса здесь столько, что глаза на лоб лезут, а с другой стороны — уезжаешь в Европу, где все помешаны на вегетарианстве, или в Россию, где тебе в колбасе хорошо, если куриное мясо подсунут, а то и собачье ведь могут или кенгуриное — и думаешь: а как люди без мяса живут?
Комиссар появился вовремя. Невысокий, плотный, усатый, нарочито дружелюбный и шумный — но обманываться не стоило. Он начинал на улицах, и не в центре, а в Лугано — и свои погоны не просто так получил. С ним надо было быть осторожнее…
— Друг мой, Бьянко! — жизнерадостно заявил он, садясь за стол. — Куда ты пропал так надолго?!
Тут надо сказать, что из Италии в Аргентину перекочевала привычка всем присваивать клички. Клички заменяют имена и часто люди годами и даже десятилетиями знали друг друга по кличкам. Комиссар звал меня Бьянко, хотя я был не менее белым, чем он сам. И не более.
— В Европе был. По делам.
— О, Европа это хорошо.
— А у вас я слышало, плохо…
— Ну…
Комиссар разложил салфетку, вилку и нож — здесь все-таки все стараются есть прилично. Показывать, что они
