Михаил Серегин - Если надо-порвем НАТО
Тем временем Фрол не понимал, что с ним творится. Он уже в третий раз принялся за дело, не понимая, почему его отталкивает от себя только что отвечавшая ему взаимностью девушка. Оглянувшись, он увидел, что вокруг них плотным кольцом стоят прошедшие химобработку молодые злые люди обоих полов не только в грязных одеждах, но и с расквашенными физиономиями.
– А они тут трахаются! – разорвала тишину одна из девушек.
Валетову было как-то стремно при народе отрываться от Глаши и натягивать на себя штаны.
– Придется демонстрировать гениталии, – по-научному сообщил волосатый Евгений, нагибаясь к переставшей совокупляться парочке.
– Да пошел ты! – ответил ему, улыбаясь, Валетов. Рядовой Российской армии встал и картинно застегнул штаны. Потом помог подняться своей партнерше и огляделся: – Ну мы, пожалуй, пойдем.
Толпа недовольно загудела, из нее вышли два крепеньких делегата в спортивных трико с развитыми дельтовидными мышцами и придвинулись к Валетову и Глаше...
* * *Простаков, довольный выдавшейся разминкой, вернулся обратно в опустевший лагерь. Основные силы все-таки начали учения в двадцати километрах отсюда, и теперь уже никто не мог помешать им. Зайдя в палатку, он не обнаружил там Валетова.
– А где Фрол? – спросил он у суетящихся на кухне Маши, Даши и Саши.
Ни одна из девчонок не могла ему сказать ничего определенного, они в свою очередь волновались о бесследно исчезнувшей подруге.
Витек, отогнав в парк дегазационную машину, из которой мыли отравленных, вернулся обратно на «шишиге». Узнав от Лехи, что Фрола до сих пор нет, он помрачнел.
– Ему же говорили, чтоб он уходил оттуда, идиот!
– А может, он Глашку трахает?! – тут же выдвинул умное предположение Леха. – Когда ему еще возможность представится?
– Бабу трахнуть – пять минут, – ответил Резинкин.
– Ну а как же ухаживания?
– Ухаживание – еще пять минут, – согласился Витек. – Дальше что?
– Ну, после этого пять минут полежать.
– Он уже полтора часа как должен был быть здесь! – не выдержал Резина. – Слушай, а может, он в бега ударился?
– Где наша девушка? – подошла делегатом от подружек Маша.
Леха поглядел на нее тоскливо:
– Нет больше вашей Глаши. Погибла.
И несмотря на то что Простаков затем улыбнулся, а получилось это у него весьма протокольно, Миронова отошла к подружкам, после чего они вернулись все вместе и, не проявляя никаких теплых чувств, потребовали свою девчушечку обратно, иначе пожалуются Стойло-хрякову.
Ну не говорить же им, что комбат в курсе всего происходящего? Даже более того – это его идея. Но вернуть и Валетова, и Глашу в целости и сохранности они просто обязаны. Операция не подразумевала, что со стороны солдат и уж тем более мирных граждан будут какие-либо потери.
* * *Наступил день. Довольные немцы зажирали кашу быстрее остальных, так как оказались самыми способными во время газовой атаки. Остальные жевали с меньшей охотой. Но самые горячие страсти кипели рядом с палаткой русских, где шли дебаты между Мудрецким, Простаковым и Резинкиным по поводу исчезнувшей парочки.
Доклад у комбата должен состояться через полчаса. И что они скажут? Что ни Фрола, ни Глашки нету? Это же кобздец! Это жопа! ЧП, сливай воду, туши свет, руби концы, начинай молиться, даже и не думай, иди за вазелином, готовься к промыванию, имей моральное внедрение, а по большому счету – интенсивный половой акт не в твою пользу.
Мудрецкий оценил приближающуюся неприятность как весьма опасную для собственного здоровья и решил «отсрачить» процедуру «промывания». Тем более если с Валетовым на самом деле что случилось, то лучше позже, чем раньше.
– Мужики, – лейтенант постучал по стеклышку часов, – времени у нас до вечерней поверки, точнее у вас. Вот вы двое что хотите, то и делайте. Валетов с Глашкой в двадцать два ноль-ноль должны быть в лагере. Если их не будет, нам всем грозят большие неприятности. Пропажа солдата во время учений – дрянное дело. Приедут из военной прокуратуры, и такое начнется... И чем сильнее будет доставаться комбату, тем веселее придется нам вертеться, уворачиваясь от всевозможных надругательств над нашими душами и телами.
* * *Самым большим счастьем Валетова в последние полтора часа его пребывания в плену было отсутствие по отношению к его телу физических воздействий, за исключением заворачивания рук за спину и редких плевков. Но такая мелочь не должна слишком сильно травмировать в те минуты, когда вас привязывают к врытому в центре палаточного лагеря столбу спиной к спине с вашей ненаглядной. Причем из одежды на вас ничего, а вокруг ходят любопытствующие девушки, с одной стороны, и юноши – с другой, каждый оглядывает противоположный пол и оценивает про себя, могло бы им быть хорошо вместе или нет.
Чувствуя по поведению Глашки и зная по разговорам от девчонок, Валетов представлял, что находится в весьма раскрепощенном обществе и столь позорное в других обстоятельствах стояние голышом на солнце в центре лагеря вызывало бы в нем стыд, но здесь, несмотря на то что жители «маленькой деревеньки» были при одежде, у него почему-то собственная нагота большого конфуза не вызывала. Фрол даже голову держал высоко поднятой, будто революционер, готовый принять казнь за свои убеждения.
– Ты как там? – спросил он у Глаши.
– Плохо мне, – пожаловалась девушка.
– Что, голову солнцем напекло?
– Стыдно, придурок!
Валетов успокаивал:
– Да ты не бойся, у меня друг тут есть – Леха. Он если узнает, вашим всем конец!
– Да ты смотри, сколько тут народу. Какой там Леха, тут никто не поможет. Разве только тебя будут все твои искать.
– А они будут, – поддержал морально девушку Валетов. – Обязательно, вот увидишь!
– Это тот самый Леха, который нам очередь прямо над головами дал?
– Ну да, – вяло согласился Фрол.
– Мне кажется, он тебя готов пристрелить.
– Ну, – Валетов закатил глаза и почесал ногу об ногу. – Знаешь, порой бывает так. Я ведь не сахарный, да и он тоже. Но он придет. Без меня ему нельзя. Я его единственная отдушина по службе.
– Придет – спасет! – подхватила Глаша. – Дурак ты. Тебя теперь на самом деле легче записать в беглые солдаты. Вернешься – под суд отдадут. Кто тебя искать-то будет? Там учения с натовскими солдатами, а ты кто такой? Ты как раз ложка дерьма в бочке меда, с тобою никто считаться не будет.
– Неправда, – не верил Валетов, хотя в его голосе появлялись нотки тревоги. – Должны прийти. Как же так? Это же все по договоренности, спланированное мероприятие. Ты ничего не понимаешь в военном деле.
– Фрол, – произнесла Глаша спустя минут двадцать, – тебе пить хочется?
– Хочется, – пожаловался Валетов. – Но ведь не дадут.
Услышав разговор стоящих у столба голых пленных, проходящий мимо парнишка снял с пояса фляжку, отвернул крышечку и поднес к губам девушки. Только она с благодарностью поглядела на него, – это же был ее Миша, тот самый, с которым она много раз была и никогда не отказывала, – так этот Миша взял и вылил полфляжки воды ей на голову.
Глашка улыбнулась ему:
– И на том спасибо, дружочек!
Он послал ее на три буквы и пошел своей дорогой. К большому облегчению Валетова и его девушки, толпа, которая стояла вокруг них в течение первых пятнадцати минут, вскоре рассеялась, и теперь их разговоры могли слышать только случайно проходящие мимо молодые люди. К большому своему удовлетворению, Валетов наблюдал подшибленные глаза, распухшие губы и залепленные пластырями носы. А кое-кто лежал в палатках, ахал и охал. Даже у столба слыхать.
– Что вы с ними наделали? – шептала Глаша.
– Да ничего. То же самое, что я сегодня с тобою, – оживился Валетов.
– Что ты пошлятину-то гонишь? – обиделась она.
– Ой, пошлятину! Какие мы, оказывается, скромницы!
Глашка, что ей несвойственно, промолчала.
– А ты кем был на гражданке?
Валетов поглядел на ярко палящее солнце и тряхнул головою.
– О-о-о, – протянул он. – Водкой торговал.
– И как же ты сюда-то попал?
– От мафии сбежал, – пробурчал Фрол.
– Нашел место, где прятаться! – стала смеяться истерично Глашка. – Вот придурок! В армии от мафии прятаться, это же надо!
– Да чего ты, ты же не знаешь ничего, – стал оправдываться Валетов. – На меня наехали по полной, я чуть башку не потерял!
– Зато сейчас тебе хорошо.
– Ну, сейчас, во всяком случае, голова на месте, да и Леха...
– Да забудь ты про Леху!
Фрол на самом деле стал переживать. Прошло уже три часа, и жрать хочется, и ноги затекли, а Лехи все нет. Хотя он и не такой дурак, вряд ли попрется среди бела дня в лагерь. Наверное, ночью что-то будет.
Тут Жанна д’Арк вышла из своей палатки и приблизилась к схваченным провокаторам вместе с предводителем русской диаспоры Евгением.
– Вас сегодня вечером будут казнить, – сообщила матрона.
