Михаил Серегин - Упал, отжался!

Михаил Серегин

ДМБ: Упал, отжался!

Глава 1

В бой идут одни «черпаки»

Планета была пустынной и раскаленной. Дышать отважному первопроходцу космоса было нечем, но он старался. Очень старался. А что еще ему оставалось? Спасти его мог бы только верный спичечный коробок, но воспользоваться им не было ни малейшей возможности – сквозь запотевшие иллюминаторы просматривалась огромная зеленая туша местного чудовища. Монстр сотрясал окрестности громовым ревом. Окрестности послушно тряслись, покачивались и проявляли первые признаки морской болезни...

Рядовой Валетов попытался сглотнуть вязкую слюну. Не получилось. Страдающий от недостатка жидкости организм требовал воды и с негодованием отвергал теплую, пропахшую резиной замену. Однако какое-то действие этот неудавшийся глоток все-таки произвел: рев стал отчетливее, в нем даже различались слова. Часть из них явно имела русское происхождение, но не была внесена в большинство словарей. Однако всяческий смысл произносимого, если он и был, надежно гасился двумя слоями резины и шумом в перегретой голове.

В отличие от своих подчиненных, лейтенант Мудрецкий стоял на плацу без противогаза и химзащиты. По этой печальной причине мощные речевые обороты, исторгаемые командиром отдельного мотострелкового батальона подполковником Стойлохряковым, доходили до лейтенантских ушей беспрепятственно. Левое ухо за последние полчаса несколько утратило чувствительность.

– ...И, вашу мать, такими рас... – Слышимость исчезла совсем, осталась одна видимость. Подполковник хлопал ртом, как вытащенный из воды карась. Нет, не бывает у карасей такого пуза. Скорее все-таки карп. Мудрецкий чуть тряхнул головой, в ухе щелкнуло, и звук опять включился на полную мощность: – ...Командовать в этой дыре!!!

Стойлохряков задохнулся, грозно выпучил глаза и утер трудовой пот с лоснящегося багрового лба. Перед ним тихо раскачивались под слабым летним ветерком прорезиненные фигуры с выпученными стеклянными глазами и решетчатыми рылами. Затея удалась на славу: новые противогазы раздавали здесь же, на плацу, и никто не успел выдрать клапан или вывинтить переговорную мембрану. Взвод химзащиты тихо варился в собственном поту и задыхался по стойке «смирно».

– Ладно, сынки. – Комбат довольно ухмыльнулся и сменил гнев на милость: – Противогазы снять!

Над зеленью химзащиты взошли два десятка солнышек – местами красных, а местами и бледно-сизых.

– Значит, так, бойцы. – Стойлохряков начал прохаживаться вдоль хрипящего и постанывающего строя. – Все вы тут грамотные, за международными новостями следите, даже за спортивными, – командирский взгляд впился в шатающегося Валетова. – Так что сейчас возьму самого умного, и пусть проведет с вами политзанятия по нынешнему положению! А чтобы вы не думали, что я тут ничего не знаю, расскажу вам все просто и по-человечески. Или кто-то хочет? Нет желающих? Ну, тогда радуйтесь, родина доверяет вам и в моем лице ставит боевую задачу. Боевую, я сказал!

«Чечня... – Мудрецкий почувствовал, что пот на спине не такой уж горячий, как казалось вначале. – Все-таки припомнили мне эти учения».

– Не бойтесь, на курортах Кавказа загорать не придется... – Телепат в погонах оскалился, увидев маскировочный зеленый оттенок на лицах подчиненных. – Хотя, может быть, еще попроситесь. А я, если буду добрый, соглашусь.

«Таджикистан? Нет, там сейчас вроде бы спокойно... – Лейтенант вдруг вспомнил, что комбат говорил о международном положении. – Неужели в Багдад пошлют?!»

– Вы у меня кто? Молчать, когда я разговариваю!!! – взъярился Стойлохряков. – Вы у меня взвод химзащиты, то есть должны защищать меня с батальоном от оружия массового поражения. Понятно? До всех дошло? Так вот, если кто еще не слышал, сейчас такое оружие находится в руках не только наших вероятных союзников, но и террористов. Как отечественных, так и иностранных. Включая те страны, которые их поддерживают. Значит, что? Лейтенант, я вас спрашиваю, что это значит?

– Значит, могут применить, товарищ подполковник. – Мудрецкий немного подумал и добавил: – Или у нас, или рядом, но так, что достанут.

– Правильно мыслишь. И вот что мы будем делать, если они применят, а у нас солдаты-химики только и умеют, что потешаться над своими боевыми товарищами? Ась, рядовой Валетов? Чего делать-то будем?

– Опозоримся, товарищ полковник. – Фрол пожирал глазами начальство, словно голодный абориген каких-то островов свежезабитого английского мореплавателя Кука.

– Да хрен бы с вами, что вы опозоритесь, – зарычал Стойлохряков. – Вы меня опозорите, да так, что дальше... – Тут комбат вспомнил финал учений и махнул рукой: – Ладно, и не такое уже успели. В общем, слушайте боевой приказ!

Химики распрямились и перестали шататься. – Приказом по Приволжскому военному округу за подписью генерал-лейтенанта Лычко ваш взвод, как особо отличившийся в ходе совместных учений. – Комбат обвел тяжелым взглядом шеренгу, не нашел улыбок и продолжил: – Направляется для дальнейшего совершенствования боевой подготовки в длительную командировку.

– А как же дембель, товарищ полковник? – жалобно взвыл кто-то старослужащий из середины строя.

– Хороший вопрос, – благосклонно кивнул Стойлохряков. – Приказ министра обороны мы ни отменять, ни приостанавливать не имеем права, поэтому товарищи дембеля могут спокойно спать в родной казарме. Точно так же мы должны оставить в расположении части всех, кто не прослужил у нас полгода. Так что в командировку поедут наиболее опытные бойцы во главе с командиром взвода. Товарищ лейтенант, к... – Комбат посмотрел на часы. – В общем, после обеда чтобы был в штабе со списком. Двенадцать человек, и среди них – младший сержант Простаков, ефрейтор Резинкин и рядовой Валетов. Обязательно. Генерал Лычко лично приказал. Еще вопросы есть?

– Товарищ подполковник, – негромко поинтересовался Мудрецкий, – а куда едем-то?!

– Радуйся, лейтенант, почти что домой поедешь! – Рожа Стойлохрякова стала такой сладкой, что с ней можно было пить чай. Вприглядку. – Столица наших химвойск, чтоб ты знал, расположена на территории Саратовской области!

– Знаю... – На глазах изумленных солдат командир взвода побледнел так, что его шею невозможно стало отличить от новенькой подшивы. – Товарищ... комбат... – судорожно вздохнул Мудрецкий. – Может... Разрешите подать рапорт о переводе на Северный Кавказ?

– Не дождешься! – зарычало взбешенное начальство. – Раньше надо было, раньше! Я тебе предлагал? Предлагал! А теперь поздно! Иди служи, пиджак! Это тебе не в микроскоп на микробов любоваться!

Столица нашей великой державы, как известно, город Москва – по крайней мере сейчас, а за дальнейшее не поручусь. Столица российских космонавтов – Звездный городок, поскольку Байконур со всем хозяйством остался в сопредельном государстве. Столица нынешнего Военно-морского флота – небольшой городишко Североморск, чуть севернее Мурманска. Столица ракетчиков... ну, это вам знать не обязательно и вообще не имеет никакого отношения к нашему повествованию.

Есть своя столица и у героических войск радиационной, химической и биологической защиты. Расположена она действительно на территории Саратовской области, в укромной долинке Приволжской возвышенности...

Товарищ особист, товарищ особист! Ну что ж вы сразу за блокнот хватаетесь! Ничего секретного сейчас не будет, разве ж я не понимаю? Разве ж я подписку не давал? Все в порядке, и газеты об этом писали, и телевидение показывало, и даже международные организации туда наблюдателей посылают. Да, и «Гринпис», будь он неладен. И бен Ладен, гринзвездец ему, тоже знает. А если не знает, то догадывается. А если не догадывается, то все равно он такие книжки не читает.

Называется эта столица – Шиханы. Точнее, Шиханы-2, а военного адреса мы все равно не скажем. И слышал об этом месте любой житель Саратовской области, а уж студент Саратовского университета – тем более. Тем более биолог.

Тем более закончивший военную кафедру. И слышал, несмотря на все секреты, столько, что при малейшей возможности выбора поедет в Чечню. Жить-то хочется...

Собирали и провожали командированных не то чтобы с музыкой, но почти всем батальоном. Бог его знает, чем и как встретят далекие и чужие Шиханы. Может, там и гуталин – кожно-нарывного действия... Огромную, килограмм на пять, жестяную банку сапожной радости от щедрот своих выставил не кто-нибудь, а лично прапорщик Евздрихин. Он же, скрипя зубами, выдавал отбывающим новенькое снаряжение. Уже не от щедрот, а по личному распоряжению товарища подполковника Стойлохрякова – дабы все химвойска видели, что даже последние раздолбаи в отдельном батальоне экипированы не хуже разведчиков. Скрипел прапорщик, чуть не плакал. Вот камуфляж, ни разу не надеванный, нулевый – а ведь кое-кому из этих дятлов уже четвертый за год меняют, это ж понимать нужно! Или вот десантные ранцы вместо вещмешков... ну, пусть не новые, но все-таки! Берцы вместо сапог – это уж совсем зря, в кирзачах-то по всяческой гадости бегать не то что быстрее, но уж точно безопаснее...